Михаил Кожухов - Клуб путешествий. Записки командора и других путешественников (сборник)

Фото 72. Район Баранко, Лима, Перу

Но как раз Старый город с его немногочисленными возрастными постройками, сохранившимися после землетрясений, можно смело игнорировать, поскольку так или иначе ваш дальнейший маршрут проляжет через город-винтаж Куско, где колониальная эстетика обрушится на вас августовским звездопадом.

Что касается Мирафлорес, то – да, прогуляйтесь по этому району симпатичных ресторанов, джазовых клубов, казино, сувенирных магазинов, и антикварных лавок. Прогуляйтесь, но – недолго. Лучше откройте для себя Лиму аутентичную, свежую, нецелованную. Сегодняшний день мы проведем в районе Барранко (Barranco).

Итак, утро. Вы просыпаетесь, выходите в парк. Наблюдаете за черепахами в пруду. Смотрите на холодный, но приветливый океан. Там, на берегу, уже ловят утреннюю волну серферы в гидрокостюмах. Мимо вас пробегают люди с собаками. Это смотрится достаточно забавно. Собак, как и кошек в Лиме много. Кошки прижились, в основном, в парках и монастырях, а собаки – везде. Это вполне полноправные граждане столицы. Так вот о бегунах. Набережная по утрам – их место. (По вечерам – влюбленных). Я наблюдал, как один жизнерадостный спаниель тащил за собой старушку со сбившимся набекрень париком и в розовом костюме «найк». А вот обратная картина: упершийся бульдог лег на мостовую и не собирается сходить с места. Его хозяин, атлет с пульсометром на плече уговаривает друга подняться: «Пойдем, ну пойдем, миленький». Тренировка насмарку. Если бы вы были фотографом или карикатуристом – обязательно сделали бы альбом утренних спортсменов Лимы и их питомцев. Это так забавно.

Мысль о фотографии напоминает вам о том, что уже пора отправляться в этнографическую экспедицию в Барранко. Вы берете такси за 10 солей (120 рублей) и едете в галерею МАТЕ. Это не про чай из тыковок, МАТЕ – это первые слоги имени и фамилии, пожалуй самого знаменитого (для определенной целевой аудитории) перуанца. Марио Тестино. Бывает так: ты растешь в маленькой и уютной Лиме, учишься в католической школе, мечтаешь быть священником. Но судьба распоряжается иначе и ты становишься любимым фотографом Мадонны, принцессы Дианы и Леди Гага. Собственную галерею Марио Тестино открыл в старом и очень опрятном особнячке и здесь, помимо показа собственных работ, он проводит выставки современных художников. В галерее – никого. И это так странно гулять по особняку, с распахнутыми окнами, под пение птиц в полном одиночестве среди громадных портретов Гвинет Пэлтроу и Бреда Питта.

Свежая мысль: продолжим знакомство со страной через алкоголь.

Желтоватая, прозрачная жидкость в предложенном вам барменом бокале – «писка соур», самый знаменитый коктейль Перу. Досужий путешественник его тут же начнет сравнивать с «кайпириньей» на основе кашасы или, даже, «маргаритой» с текилой. Но, уверяю вас, напиток этот очень аутентичный. В основе сам «писко» – виноградная водка, лимонный сок и, внимание, яичный белок. Последний ингредиент если и делает его на что-то похожим, так это на алкогольный «гоголь-моголь». Так что, с непривычки, ощущаешь себя выпивающим ребенком.

Здесь-то, в баре музея «МАТЕ» вы и выпиваете первый стаканчик «писко» за сегодня. (см. фото 74)

Фото 74. Лимонад ИНКА

Соблазняетесь на то что, «писко» именной – Марио Тестино (как коньяк Вахтанга Кикабидзе или сливовица Карела Готта). Выпиваете чистым, не в коктейле, потому что достаточно зябко. И продолжаете путь. Он недолог. Через три дома еще один музей – de Osma. Он точно так же пуст как и первый. Барранко – действительно нетуристический район. Поэтому вы опять совершенно один бродите по вилле среди килограммов серебра, золота, картин и скульптур ангелов да испанских королев. Чего-чего, а серебра в этой стране достаточно. Веками вывозили его колонизаторы в Старый свет, фактически использовав индейцев в качестве рабов. Забирая у них свободу, земли и все, что могло представлять ценность, «белые люди» предлагали инкам взамен свою религию. Справедливый обмен, не правда ли? И здесь есть любопытный зал, забитый картинами и скульптурами, произведенными специально для обращаемых в католичество индейцев. Дева Мария и апостолы имеют черты инков, чтобы было понятнее и нагляднее. Ну, знаете, такая «библия для чайников».

Вы с грустью смотрите на Иисуса, натуралистично сделанного из дерева и одиноко лежащего в центре зала. Сквозь витражи видно, как мимо проезжают машины и маршрутки с кондукторами-зазывалами. Вы ничем ему не можете помочь и отправляетесь дальше. Следующий стаканчик «писко» вы выпиваете в случайно обнаруженном баре, куда вас привела стена с удивительно радостным граффити. Бар основан в 1915 году и повидал много. Студентов-революционеров, отдыхающих после операций хирургов, поскольку рядом военно-медицинская академия, поэтов и домохозяев этого района. Да, есть и такие. Мужья, занимающиеся домом, пока жены на работе. Сейчас этот бар видит вас, пытливого путешественника и его хозяин искренне радуется тому, что вы из России. К этой стране у него претензий пока нет. Он наливает вам из своих запасов «писко», настоенную на листьях коки. Вы вместе выпиваете, крякая и заедая банановыми чипсами. Смотрите немного футбол, а затем дегустируете «писко» на маракуйе. Как бы вы не умоляли, денег с вас не берут и, когда выходите на улицу, вас немного штормит. Время для бизнес-ланча.

Идете на запах. Проходя мимо старого деревянного железнодорожного вагона вы слышите, что пахнет чем-то мясным и вкусным. Оказывается, что это столовая с комплексными обедами за, примерно, двести рублей. Привлекая всеобщее внимание, ведь вы единственный гринго в этом заведении, едите суп из чечевицы с мясом краба и на десерт – варёную кукурузу с мёдом.

Вы дальше прокладываете свой маршрут среди разноцветных домов. Вокруг не то чтобы бедность, я скорее бы употребил слово «небогатость», но такого в нашем языке нет. Топаете мимо лавок с электротоварами и витаминами, спортивных залов – качалок, оборудованных прямо в подворотнях, на свежем воздухе. Мимо церквей, закрывающихся на обед. Мимо магазинов, где недорогая обувь аккуратно, как продукты, завернута в целлофан, «чтобы не запылилась». Мимо вас проезжают смешные и грустные престарелые машины и автобусы «метрополитена». Да-да, несмотря на название, метро здесь представляет из себя не поезда, что было бы разумно в семимиллионном городе, а автобусы, бодро снующие по выделенной трассе.

Вы, выпив еще, заходите в библиотеку, потому что ее деревянное здание напоминает вам вокзал из детства на незначительной станции где-нибудь в дальней Юрмале. Запах затхлости и недорогих духов. В читальне десятки людей внимательно просматривают журналы и книги, привязанные бечевкой к столу. На стенде по соседству лежат тома двух великих латиноамериканцев. Колумбийца Габриэля Гарсиа Маркеса и перуанца Марио Варгас Льосы. Когда-то друзья и единомышленники, в 70-х они поссорились на политической почве, и Льоса публично закатил Маркесу пощечину в присутствии журналистов. С тех пор оба получили по Нобелевской премии, а так и не помирились. Теперь это произойдет уже, наверное, только в другой жизни, где-нибудь в магическом городе, где вечно льет дождь, а жестокость оправдывают любовью.