Вильям Смит - Очерки на разных высотах

A вот еще одна лаконичная, но очень содержательная цитата из дневника Иванова про ту же ночь: «Луна зашла. Темень. Зажигаем примус. Решаем с рассветом выходить на помощь».

И тут, наконец, случилось то, во что они уже почти перестали верить, то самое: «а вдруг…». Едва рассвело, как в палатку сначала ввалился Сережа, а за ним Миша и оба спасенных, Эдик и Володя. Все они уже побывали на вершине Эвереста!

Теперь настал черед Валентина и Сергея идти наверх, с тем, чтобы исполнить свой завершающий бросок на Вершину Мира. Никаких промедлений — вышли в 6 утра, в 13.20 уже были на вершине Эвереста. И подъем, и спуск проходили гладко, как сказали бы англичане: «Uneventful» — английское слово, означающее, что не произошло никаких событий, заслуживающих упоминаний.

Следующая двойка «в очереди на Эверест» — Казбек Валиев и Валера Хрищатый. С ними, казалось бы, все было ясно изначально: сильнейшая пара друзей альпинистов, совершивших вместе более сотни восхождений, получили великолепную акклиматизацию в «грузовых» ходках, полностью обеспечены кислородом, хорошо отдохнули перед выходом из лагеря V… Однако не забудем, что эта гора называется Эверест и у нее всегда есть в запасе нечто неожиданное, способное опрокинуть любые планы.

Валера и Казбек вышли из палатки около 7 часов утра 7-го мая, полные решимости завершить, наконец, это затянувшееся приключение. Первым идет Валера, проходит метров 60, отделявших палатку от Западного гребня… Уже вроде бы вышел на гребень, но вдруг он как-то неуверенно там останавливается и, постояв немного, жестами показывает Казбеку, что надо возвращаться. Вот как вспоминает об этом Казбек:

«На Эвересте повернуть назад?! Ни за что! Не помню, как подскочил к нему. Поднимаюсь на гребень и от неожиданного сильного порыва ветра чуть не падаю на другую сторону… Да здесь стоять нельзя! На перегибе гребня ветер достигает максимальной скорости и жутко грохочет в ушах… Я лезу на четвереньках по фирновому гребешку, глубоко вбивая ледоруб, чтобы не скинуло ветром вниз… Меня душит бессильная злость. Я вижу, что технически гребень несложен, но в эту погоду — непроходим… Но еще не все потеряно… Мы переждем этот жуткий ветер и выйдем снова на штурм».

Решение принято: назад в палатку и там ждать, пока не успокоятся стихии. Постепенно отогрелись, развели примус, поели, попили чаю и стали потихоньку собираться на выход, понимая, что восхождение придется делать ночью. Вышли где-то около пяти часов вечера, когда ветер в основном стих. До вершины они добрались почти к двум часам ночи и спустились к палатке еще через семь часов, предельно обессиленные и полузамерзшие. Там их ожидала двойка Ильинский-Чепчев, которая, по идее, должна была в свой черед выходить на восхождение. Но тут что-то пошло не так, и об этом лучше всего сказано в воспоминаниях Тамма.

Как вспоминал Е.И., день 7-го мая был особенно насыщен событиями. Он начался со встречи первой четверки победителей Эвереста. Событие, безусловно, знаменательное, но омраченное видом рук Мысловского, забинтованных наподобие культей — Эверест не упустил случая получить жертвоприношение за допуск на вершину.

А днем состоялся разговор Тамма с Катманду, с представителем Центра А. Калимулиным, который, после приветствий и поздравлений с уже достигнутыми успехами, передал настойчивое пожелание — «хорошо все закончить». Женя ответил на это, что они уже отменили выход еще одной группы, а «что касается групп, которые уже на маршруте, то они продолжат восхождение и закончат начатое дело. Повторяю —закончат». Потом Калимулин передал сводку погоды на завтра (довольно тревожную!) и закончил все словами: «…по-видимому, ребятам будет тяжело. Поэтому подумайте еще раз, как быть с ними». И получил ответ от Тамма: «Ясно, ясно. Будет тяжело, ничего не поделаешь — это альпинизм».

В тот момент основное, что беспокоило Тамма, это не прогноз на завтра, а состояние погоды наверху, к вечеру 7-го. Тогда в 17.00 Казбек Валиев сообщил, что они с Хрищатым предприняли повторную попытку взойти на Эверест. И после этого эфир надолго затих и ни в один из обусловленных сеансов связи (в 21.00, 22.00, 23.00 и 1.00) ни единого звука от этой двойки вниз не доносилось. Около двух часов ночи, кто-то вызывал Базу, но слышимости не было. Так что, день был трудный, а ночка еще труднее!

Только под утро, в начале шестого на связь вышел Ильинский из пятого лагеря, сообщивший, что ребята еще не вернулись и связи с ними так и не было. С Ильинским условились, что его двойка собирается и выходит наверх. Сборы у них протекали довольно медленно (по мнению Тамма), и лишь к восьми Эрик сообщил, что они готовы выходить. И чуть позднее он же: «Да вот они, уже около палатки. Сейчас с ними чай попьем, да мы, наверное, наверх пойдем…». Но тут разговор приобрел совсем иную и несколько неожиданную окраску…

Тамм: — «Нет. Это вы подождите. Через полчаса, когда разберетесь в каком они состоянии, выходите на связь. Возможно им нужна будет Ваша помощь».

Ильинский: —«Ну конечно, если им надо помогать, то вопрос будет решен однозначно».

…

Тамм: — «А обморожения есть?

Ильинский: — «Есть, незначительные».

Тамм: — «Вот Свет Петрович спрашивает: обморожения чего? Пальцы на руках или ногах?».

Ильинский: — «Ну, пальцы на руках. Незначительные. Ну, волдыри есть. Изменения цвета нет».

Для Жени эта скупая информация как-то сама собой наложилась на картину последствий обморожений у Эдика, которую он видел накануне, дополненную рассказами о том, каково было ему спускаться с такими руками. Поэтому не приходится удивляться тому, что последовало за тем диалогом:

Тамм: — «Понял… Значит так, сейчас, после 16 часов работы сразу сваливать их вниз. Они сгоряча работать смогут, даже если у них там волдыри… По веревкам там перецепляться надо бесконечно… Так что, давайте сваливайте вниз вместе. Вы их сопровождаете».

Ильинский: — «Ну понял Вас, понял. Одним словом, мы больше уже не лезем на гору. Так?

Тамм: — «Да, да! Вы сопровождаете ребят вниз — это распоряжение… Понимаю, что Вы стремитесь наверх. Но ребят одних сейчас отпускать нельзя…»

Естественно, что Eрванд Тихонович Ильинский был очень раздосадован. Хотя и Казбек, и Валера пытались убедить Тамма в том, что им никакая помощь не требуется, и они вполне смогут спуститься самостоятельно, Е.И. остался непреклонным. Это выглядело так, как будто бы он осознал (точнее, интуитивно почувствовал), что уже выбрал всю меру допустимого риска для экспедиции, и настал тот самый случай, когда перестраховка была просто необходима! Честь и хвала Ерванду Тихоновичу, который нашел в себе мужество отказаться от уже близкой вершины Эвереста с тем, чтобы обеспечить полную безопасность спуска для своих друзей.