Вильям Смит - Очерки на разных высотах

В той экспедиции мы сделали 11 первовосхождений, из них два по серьезным стенным маршрутам. Но, пожалуй, главное было в другом — все в тот год было пронизано особой теплотой. Казалось даже, что и с Духами гор у нас установились особо душевные отношения: они нас приютили и приняли!

Осенью 56-го в Жуковке на академической даче Игоря Евгеньевича Тамма собралась вся наша команда на «закрытие сезона». Дело в том, что где-то в начале 50-х годов именно «старший» Тамм с туристской группой Дома ученых, прошел маршрут по Алтаю через ущелье Шавлы и увидел там уникальную возможность открыть новый район для альпинистов, сравнимый с Домбаем по красоте и спортивному интересу. Собственно, именно по наводке И. Е. и была организована наша экспедиция в Шавлу.

Мы с удовольствием рассказали Тамму-старшему о наших впечатлениях от необычайной дикой красоты алтайской природы, о пройденных маршрутах первовосхождений. Он, в свою очередь, со всей непосредственностью порадовался тому, что его «разведданные» про новый и перспективный альпинистский район полностью подтвердились. И тогда же мы услышали от Игоря Евгеньевича рассказ об еще одном совершенно поразительном месте, где ему довелось побывать пару лет назад. Это — Памир, верховья самого крупного ледника Федченко, в верхнем цирке которого стоят десятка два шеститысячников. Из всего сонма вершин, окаймляющих ледник, лишь три имеют названия, данные им альпинистами еще в далеких 30-х годах. Игорь Евгеньевич, хотя он и был физиком-теоретиком, человеком строгой науки, но рассказывал он о верховьях Федченко с энтузиазмом и эмоциями, более свойственными молодым романтикам горных странствий.

Неудивительно, что в тот вечер на даче И. Е. Тамма мы в буквальном смысле слова «заболели» идеей: устроить на будущий год экспедицию на ледник Федченко.

Ну что же, теперь наша цель была определена — высотные первовосхождения на Памире и нашим ближайшим объектом будет одна из самых высоких вершин района, пик 26-ти Бакинских комиссаров (6834 м), который венчает самое изголовье ледника Федченко. В тех местах никого не было, начиная с 30-х годов, но дорогу туда мы знаем со слов И. Е. Тамма. Команда у нас есть, капитан — тоже, но почти ни у кого нет опыта высотных восхождений, нет ни подходящей одежды, ни требуемого снаряжения, ни малейшего понятия об опасностях, связанных с высотой, но зато есть страстное желание все это преодолеть. Ведь на наших глазах в Гималаях происходит форменная революция: альпинисты уже побывали на вершинах восьмитысячников — Аннапурны, Эвереста, К-2; осталось всего восемь не взятых восьмитысячников, а мы еще только просыпаемся!

Мобилизовались все: я, к примеру, отправился по всем комиссионкам Москвы и собрал неплохую коллекцию трофейного снаряжения типа немецких примусов «Арара» и портативных раций «Клайнфу», а также ленд-лизовских солдатских ботинок, большого размера, известных в народе, как студера или г-нодавы. Мика Бонгард, одному ему ведомыми путями, смог взять напрокат 15 пуховых спальных мешков (но никаких пуховых курток и штанов, ишь, чего захотели!), а знакомые с географического факультета нашли для нас с десяток пар шекльтонов, валеных сапог с кожаными головками. Конечно, никаких высотных палаток тогда и быть не могло — у нас их еще не производили. Зато благодаря усилиям Е. И. Тамма, на нас хорошо поработали мастерские ФИАН'а, обслуживающие ускоритель и водородную камеру. По эскизам Жени они изготовили с десяток кастрюль, автоклавов, что были необходимы для приготовления пищи на больших высотах, а также сделали пару сборных нарт, чтобы перевозить грузы по леднику. Но не менее важной была возможность использовать пенопласт.

Как поведал нам Женя Тамм, пенопласт относился к категории «фондируемого» стратегического материала, используемого для теплоизоляции водородных камер, и купить его было невозможно ни за какие деньги. Более того, все заявки его лаборатории на пенопласт на 1957 год были уже выбраны. В запасе не оставалось ни одного листа этого материала. Именно об этом сообщил Жене начальник отдела снабжения ФИАН’а, напоследок поинтересовавшись: а зачем собственно вдруг понадобился пенопласт накануне отпуска, когда никаких работ на ускорителе не будет? Жене ничего не оставалось делать, как признаться, что пенопласт был нужен нам в экспедицию, чтобы можно было спокойно спать на снегу. Ответ на это признание был совершенно неожиданным: «Так тебе, оказывается, пенопласт нужен не для работы, а для дела! Так бы сразу и сказал! Сколько листов тебе надо на все про все?» Все-таки жизнь при социализме имела немало уникальных преимуществ!

Ну, а на нас с Олегом Брагиным, как на химиках, лежала задача обеспечения горючим для примусов, удобным при работе на высоте. К тому же, именно нам пришлось собирать по всему Институту немереное количество спирта, требуемого для оплаты всего комплекса вышеперечисленных услуг.

Но на самом деле, все эти хлопоты оказались бы пустыми, если бы не была решена самая сложная задача: а кто возьмется оплатить все немалые расходы по проведению экспедиции? Почти как у Высоцкого: «Где деньги, Зин?». Отвечая на этот вопрос, я воспользуюсь случаем, чтобы рассказать еще об одной стороне деятельности Тамма как организатора — ему было свойственно умение (так и хочется сказать — врожденное) находить общий язык в общении с начальством любого уровня. В этом общении совершенно не чувствовалось подобострастия или заискивания, желания как-то польстить начальнику или, наоборот, пренебрежительного отношения к нему, как к мелкому чиновнику-исполнителю. Уточню, что на самом деле это не было чем-то вроде «ролевого» поведения, продиктованного необходимостью. Ничего подобного в его характере не имелось; просто в нем изначально было заложено уважение к личности каждого, с кем ему приходилось иметь дело, и этот «каждый» не мог этого не чувствовать. Отсюда и удивительный феномен — в какую бы контору: спортивную, профсоюзную или партийную, не обращался Е. И. Тамм, его принимали буквально, «как родного», и, как правило, он получал, чего хотел. Не был исключением и тот год: Центральный Совет добровольного спортобщества «Буревестник» очень сочувственно отнесся к идее проведения экспедиции СКАН на Памир и требуемые для этого средства были выделены Е. И. Тамму без особых проблем.