Борис Базунов - Три фута под килем

Через несколько минут к МАЗу подршел невысокий парень в кепочке, с живым лицом и синими-пресиними глазами. Вскочил на подножку.

Один из нас попросился к водителю в кабину. Разве не интересно сделать рейс-другой с одним из лучших водителей стройки? Мы, правда, не были знакомы с бригадиром Лущаком, но старший прораб с большим уважением произнес его имя. Наверное, не зря. А этот парень из его бригады. И его машина ходит под флагом, авторитет которого не поставишь под сомнение. Стоит, пожалуй, посидеть рядом с этим симпатичным шофером из бригады Лущака. В конце концов много пришлось плавать на катере. Почему бы теперь не поездить на машине.

МАЗ взревел, будто пробуя крепость голоса. Подъехал к земляному холму, на котором стоял экскаватор. Тот зачерпнул грунт трехкубовой пригоршней и опустил ее в кузов. МАЗ вздрогнул, будто человек, взваливший на спину куль зерна, и плавно покатил за пределы котлована.

Только после этого удалось познакомиться одному из экипажа «Горизонта» с хозяином машины. Его звали Александром — Александром Ениным. На просьбу рассказать о себе он ответил так:

— А что рассказывать? Жизнь у меня короткая, как дорога до карьера. Родом вытегорский. Правда, вырос в другом краю, но тоже прионежском. Отец, сколько помню, на лесосеке работал. И я с ним. Успел уж в армии послужить. После демобилизации на лесосеку не потянуло. Кончил курсы шоферов — и на Волго-Балт.

Прибыл в Вытегру в полной солдатской форме. Только без погон, конечно. Мне же в автохозяйстве первый приказ вручают: бери старенькую трехтонку и трудись.

А пора тогда трудная на стройке была. Волго-Балт только-только начинался. Нелегко дело на ноги становилось после консервации. Помню: в котлованах вода, заводы целы наполовину, механизмы, почти все, увезти поторопились, а без них как без рук. Рабочих не хватало Жилья — тоже. Некоторые бежали со стройки. Крепости душевной не хватило.

В то время приехал на Волго Балт Володя Лущак. Тоже, как и я, демобилизованный. Вместе с ним другие ребята — чуть ли не всем взводом прибыли. По комсомольским путевкам. Начал Лущак сколачивать бригаду шоферов. Многие ему поверили. Потому что Володя коммунист, солдат. Я записался к нему.

Сразу авторитет завоевали на стройке. А нам одно задание труднее другого давали. Вое осилили. На втором шлюзе работали. Каналы помогали вести. Целые горы грунта перевезли. А одну гору песчаную до основания «съели», на ее месте сейчас озерко.

Потруднее тут, на шестом шлюзе, пришлось. Осенью прошлого года дали бригаде задание в короткий срок вывезти грунт из котлована, где сейчас коробку шлюза поставили. Приступили рыть котлован, а в него грунтовые воды пришли. Глубже взяли — со дна фонтаны холодные ударили. Но не бросать же дело! Проложили временные лежневые дороги. Плохо держали они тяжелые машины. А Володя Лущак и тут так организовал дело, что бригада полторы нормы в день выдавала.

В общем я так скажу: легкой работы не было. Особенно зимой. Нынче она лютая стояла. Ребятам досталось. Мне-то, может, поменьше. Почему поменьше? Отослали меня в Минск принять новенький МАЗ. Получил, проверил автомобиль. Машина что надо! Потом своим ходом из Минска пришел на Череповецкий гидроузел — на засыпку плотины. А бригаду тем временем на помощь послали на ту же плотину. Сквозь пургу и заносы пробивались от Вытегры к Шексне. Несколько суток шли. Володя Лущак впереди. Он у нас всегда за самое трудное берется. Недаром его на двадцать второй партийный съезд делегатом от стройки посылали. Так вот… Отсыпали мы череповецкую плотину. Не видали вы ее? Махина! Серьезной работы от нас потребовала. Десять километров с грузом ходили и столько же порожняком. А таких рейсов — двадцать в день. Самое малое — шестнадцать. Меньше не выходило. А норма — восемь рейсов. Торопиться надо было. Плотина-то сильная. Теперь вот воду великую держит.

Скоро уж добьем шестой шлюз. Куда потом? Понятно, на другую стройку. В Молдавии, слышал, канал будут вести. А может, на Печору подамся. Там, говорят, интереснее. Большое дело — Волге воды добавить из северных рек. В общем не знаю, куда поеду: на юг ли, на север. Куда бригада решит, туда и двинем.

Пока один из нас совершал рейс в кабине МАЗа, украшенной алым треугольником, другой расспрашивал старшего прораба о будущем шлюзе.

— Шестой бастион Волго-Балта одолеть не так-то просто, — говорил Петр Пироговский. — Этот шлюз — самое мощное гидротехническое сооружение на канале. Когда делали под него котлован, пришлось выбрать больше миллиона кубометров грунта. Целая пирамида Хеопса. А сколько надо уложить железобетона, сколько потребуется смонтировать металлоконструкций! Тут счет идет на тысячи кубометров и тонн. И шлюз надо построить быстрее чем за два года.

Когда разговор заходит о трассе канала, который ляжет на водоразделе, П. Пироговский вспоминает Девятинскую «лестницу» шлюзов на старой системе. Ее построили при реконструкции «Мариинки» в последнем десятилетии прошлого века. Прорыли тогда через известковую гору короткий канал, который нарекли Девятинским перекопом. Эта щель в горе, куда провели воду и где поставили шлюзы, считалась венцом отечественной гидротехники. А эта полуторакилометровая трасса с шестью шлюзами достойна смелых эпитетов. При ее устройстве вынули 776 000 кубических метров грунта. Дно канала было заложено на 23-метровой глубине. На трассе работало в среднем 1200 человек, 500 лошадей.

— Да, вот по лошадям мы явно отстали, — заметил старший прораб. — Нет у нас на стройке ни одной. И тачек тоже у нас ни одной. Зато у нас «другие» тачки, самоходные, да и повместительнее — МАЗы. И в баржах у нас строители не живут, как семьдесят лет назад, а в благоустроенных поселках! Что же касается внушительных цифр прежнего строительства, то я так скажу: двух пустых шлюзов Волго-Балта хватит, чтобы уместить все, что вырыли когда-то на Девятинском перекопе. Да и поглубже наши сооружения дедовских. Вот тут уж не придется пройтись будущей весной: поднимется над шлюзом мощная толща воды. Ну, а главная особенность шестого шлюза в том, что он последний на северной волго-балтийской лестнице. Вместе с плотиной, что у Череповца, придется ему держать единый горизонт воды. Представляете, какой будет напор на ворота шлюза! Этот напор превзойдет на треть тот, который прежде считался предельным. Вот и решайте, где настоящее чудо гидротехники.

Произнес это старший прораб просто, по-будничному. И совсем не был похож на всезнающего гида. Ведь Петр Пироговский знал о том, что говорил, не с чужих слов.

С гигантской строительной площадки у небольшого селения Пахомово, где воздвигался сложнейший комплекс гидросооружений, названный по имени скромной вытегорской деревушки, мы повернули вспять.