Дмитрий Березин - На Камчатку!

Как раз успел на корабль, и примерно через час мы отшвартовывались.

Внезапно стало очень грустно – вот она, Камчатка, куда так спешил целый месяц, где провёл шесть замечательных дней, а уже не достать, остаются только воспоминания, фотографии и адреса замечательных людей, с которыми я здесь встретился…

Вечером был чай, а потом долго стоял на корме, но ничего, кроме серой пелены тумана, разглядеть не мог.

Как утверждает радио, во Владивостоке начались восстановительные работы, Бог даст, к нашему прибытию они закончатся, и можно будет ехать дальше, то есть ближе – к дому. Невероятно соскучился за это время по всему: по родителям, друзьям, по этим пыльным московским улицам, по паркам, в которых, кажется, живут одни собаки… иной раз так прихватит, что думаешь, эх, сесть бы сейчас на самолет и очутиться через несколько часов дома! Ан нет, нельзя, взялся за гуж…

Вокруг туман. Стираю вещи и читаю книги, которые предусмотрительно купил в «Питере» – «Мысли о добре и зле» Николая Сербского и «Землепроходцы» – о первооткрывателях Камчатки…

После обеда вздремнул и чуть не проспал ужин. Вместе со мной за столом сидят двое юнг, проходящих тут практику. Но совсем не хочется ни с кем говорить, хочется побыть одному, поэтому молчу, они тоже на меня большого внимания не обращают.

А потом пошел на палубу – пока я спал и ел, мы прошли Курилы – вон только снежные макушки сопок торчат над туманом, так всегда чуть расслабился, получаешь удар судьбы. Зато какой был закат! Солнце, ещё не успев погрузиться в тучи, раскрасило облака и море в такое множество красок, что они засияли подобно самоцветам, а те застывшие кульбиты, что вытворяли облака, можно было по красоте сравнить разве что со срезами камчатских камней, когда с помощью резца из-под серой оболочки проступают вдруг невиданные узоры.

До ночи вышивал в каюте на рубахе эмблему этого путешествия – 3 вулкана и надпись «Камчатка 2001».

Проснулся, как обычно, под звуки гимна. Ждали этой ночью шторма, но его так и не было, или снова проспал? Повесил сушить палатку, она сразу же заняла весь центр комнаты, навожу порядок и читаю книжки, иногда поглядывая в иллюминатор, чтобы не пропустить пролив Лаперуза, а с ним Сахалин и Японию. Погода хорошая, теплеет.

Иногда делаю зарядку. Кино смотреть не тянет, да и общаться с кем-либо. Видимо, привык быть один. Да и молчание – очень хорошая штука, так не хочется его иной раз прерывать ничего не значащими дежурными словами.

А вечером заглянул ко мне матрос, немолодой уже невысокий дядька, с которым мы разговорились еще при моем первом восшествии на борт. Витя, или Витёк, как он себя называет, принес… ПВП (Практику вольных путешествий), одно из фундаментальных сочинений автостопщиков. Оказалось, что прошлым рейсом они взяли на Камчатку паренька из Питера (настоящего Питера) – Макса, который тоже приехал сюда автостопом, он и подарил Вите эту книжку, на что я, подумав, подарил ему свою «Навстречу закату». Витя рассказывал про то, как они ходили на пароходах по разным странам, про тягу к путешествиям. Потом оказалось, что живёт он в Кемерово, и семья тоже там! А сюда приезжает работать. Говорили просто про жизнь, я рассказывал про БАМ, Камчатку… а потом он пошел на вахту, а я лёг спать.

Пролив Лаперуза, видимо, проходили ночью. С утра под звуки гимна долго не хотелось вставать, так бы и лежал под тёплым одеялом. Лишь взгляд за окно заставил мгновенно меня вскочить – прямо из моря вырастали громады, которые я сначала резонно принял за скалы – тяжелые, черные, с подсвеченными верхушками. Только потом осознал, что неоткуда тут им взяться, что это темно-свинцовые тучи – прямо из воды, недалеко от борта, казалось, еще чуть-чуть, и мы врежемся в эту махину. Видимо, врезались, ничего особенного не произошло, только небо быстро затянуло серостью, спрятав восходящее солнце.

А после завтрака поднялся на самый верхний мостик и оглядел эту часть планеты – неудивительно, что древние считали Землю плоской – это действительно просто большущая тарелка с ровными аккуратными краями.

Днём побывал в рулевой рубке – поглядел на приборы: пеленгаторы, GPS (спутниковую систему ориентировки), на штурвал, ничем не отличающийся от руля в машинках, знаете, есть такие машинки на аттракционе, когда дети катаются и врезаются друг в друга. А всё остальное время читал и впадал в уныние.

Неимоверно красивый сегодня закат – небо чистое-чистое, море, казалось, «окрасилось багрянцем», солнце прямо на глазах проваливалось за едва заметную на горизонте землю – вот уже и Приморье. Редкие облачка, словно волшебные замки, дирижаблями парили над горами, совсем неотличимые от них.

Еле дождался, пока стемнеет, и пошёл на палубу. Несколько звёзд по мере привыкания глаз размножились, коромыслом от горизонта до горизонта перекинулся Млечный путь. Казалось, что на черный бархат кто-то неосторожно рассыпал горсть мелких-мелких бриллиантов, а потом зачем-то полил их молоком. Вдалеке висят совсем незнакомые созвездия – на земле они прячутся за лесами и домами, а здесь висят огромные, гирляндами раскинувшись по небу. Они действительно, чем ближе к горизонту, тем кажутся крупнее, миллионолетний свет, проделав свой трудный путь через галактики, сильней рассеивается в атмосфере.

Налюбовавшись звездами, подошел к середине кормы – месту, где огромный винт, толкая судно, создает длинную долго бурлящую на много метров назад дорожку, которая тянется, на сколько способен видеть глаз. Словно фейерверки зажгли в море – маленькие огоньки устроили веселую пляску, стараясь каждый погореть как можно дольше – это планктон, взбудораженный нашим появлением, начинает светиться зелено-голубоватым светом.

Трубка докурена, выбита, пора идти в каюту спать… Бог даст, завтра будем во Владике.

Курс лежит вдоль берега, иногда разглядываю прибрежные деревеньки. Все в ожидании прихода в порт. Я собираю рюкзак, утрамбовываю вещи – очень даже не маленький он получается. Иногда любуюсь берегом и дочитываю детективчик, что валялся в каюте – через силу, с трудом пережёвывая, словно безвкусную резину, но все-таки победил это месиво слов. Да, довольно грустное произведение, а если учесть, что такой штампованной жвачки огромное количество как в печатном виде, так и в телеэкранном виде, и она поглощается и пользуется большим спросом, становится жутко за то, что будет дальше… видимо, это и называется массовой культурой. Что же, массовая культура – весьма важный винтик в машине жизни. Наверное, и он нужен, например, для того, чтобы определять, куда движется общество, или отвлекать его от чего-нибудь другого, более важного…