Дмитрий Березин - На Камчатку!

Зато мы записали их номер, и как только будет возможность, доставим его в милицию.

Высадил он меня на Амурском бульваре, отсюда до вокзала минут 15 пешочком. Пока шёл, несмотря даже на наличие тени от деревьев, полностью взмок. Прямо напротив вокзала стоит памятник Ерофею Павловичу Хабарову, как ему не жарко летом в тулупе и в шапке! Есть такой розыгрыш, когда человека, бывавшего в Хабаровске, спрашивают: «А в какой руке Ерофей Палыч шапку держит?» (она на голове).

До Иркутска решаю ехать с билетом на поезде, потому что преодолевать Транссиб на локомотивах совсем не хочется в виду наличия большого количества ВОХРов и низкой скорости перемещения. Мне же нужно спешить домой, так как 1 сентября начинаются занятия в институте.

Сооружение Транссибирской магистрали началось в 1891 году и закончилось в 1905 году. Эта гигантская, в то время одноколейная дорога протянулась на 7416 километров от Челябинска до Владивостока, и пролегла по местам, которые считаются одними из наиболее труднопроходимых в мире. Теперь Транссиб по большей части двухколейный, и проходит от Москвы до Владивостока. Его протяженность 9280 километров.

Ближайший поезд на Иркутск будет примерно через семь часов, время ещё есть. Поэтому сдаю рюкзак в камеру хранения, а сам еду в гости к Саше и Наташе, прихватив с собой арбуз. Арбузы тут небольшие, видимо, привозят их из Китая.

Ехать далековато – минут 30-40 на автобусе, но это нормально, особенно по московским меркам, от которых успел уже отвыкнуть. Мне рады, вновь обмениваемся новостями и едим арбуз, я рассказываю, как добрался до Камчатки, где побывал, какие планы на будущее.

И вновь дискуссируем на религиозные темы. Около 23 часов пришлось попрощаться, потому что автобусы скоро кончаются, а до вокзала довольно далеко. Убедившись, что вокзал ещё стоит на месте, поехал на трамвае до площади Ленина, центральной площади Хабаровска, где недавно установили очень красивый фонтан. Тут много людей – кто-то просто пьёт, иностранцы, в основном китайцы, глядят вокруг и кидают в фонтан монетки, кто-то совершает вечерний променад. Вся площадь покрыта ровненькой полированной плиткой, от чего возникают ассоциации с ванной. Огромная куча народа посреди большого города в ванной с фонтанами! Завораживающее зрелище.

Обратно пошёл пешком по ночному Хабаровску, отчасти жутковато – огромный контраст с центральной площадью – ни одного человека не встретил, шёл по пустынным, но симпатичным улочкам, потом по бульвару среди ночных деревьев и в полном одиночестве.

С вокзала послал телеграмму Никитиным в Иркутск, чтобы мой приезд не был столь неожиданным, и сел писать путевые записки, давно не было случая за них взяться.

Так прошёл ещё час, осталось забрать рюкзак, купить в дорогу китайской лапши и загрузиться в поезд, через час он должен уже подойти.

А в камере хранения ждал меня мой рюкзак и «сюрприз». Оказывается, время тут для всех абсолютно – вот истинный пример равенства перед законом! Поэтому новые сутки начинаются для всех людей ровно в 0 часов 00 минут, так что если вы сдаете вещи на сутки в 23:00, то будьте любезны через час заплатить за следующие сутки, причём дороже, чем за первые… Вот такие курьёзы.

Зато потом купил лапши в дорогу и баночку замечательной еды – «Тефтели из частичковых рыб»! Что это за рыбы я так и не понял, но продукт получился вкусный и полезный, в чём я и убедился, едучи в поезде, но об этом позже.

Итак, с опозданием на 15 минут, зелёный состав прибыл на платформу, и масса пассажиров с сумками, тюками и детьми двинулась вперёд – занимать вожделенные места, ну и ваш покорный слуга в их числе.

Оккупировав нижнюю полку и получив бельё, решил благополучно заснуть, к тому же был уже четвёртый час ночи. Мерно стучат колеса, окно не закрывается, но пока не очень холодно, по телу разливается мягкая легкость, вагон слегка покачивается, унося вперед, через многие километры в замечательный город Иркутск.

Выспался от души, торопиться некуда, впереди ещё двое суток пути. Напротив женщина средних лет, она едет до Шимановска, а живет в Дальнегорске (Приморский край, северо-восточнее Владивостока). Вокруг Дальнегорска много красивых мест, недалеко море, а вот жить бывает тяжело – братья бюрократы, наверное, сильно заняты, или не могут друг с другом договориться, поэтому бывает, уголь вовремя не подвезут, и людям приходится жить зимой на кухне с включенными конфорками в зимней одежде, свет, бывает, отключают, зарплаты платят редко-редко. Ну некогда им, что поделаешь.

А ещё вокруг Дальнегорска много пещер, если полазить по ним, можно найти множество красивых камней, а если их ещё и обработать…!

За окном леса и поля сменяются деревушками и огородами. Здесь, а едем мы уже по Амурской области, умудряются даже дыни выращивать, кукуруза уже поспела. Леса тут красивые, так и хочется выпрыгнуть и бродить по ним в поисках грибов и ягод. Берёзовые рощицы, полянки, небольшие ручейки.

Потом познакомился с Сашей, он спал на верхней полке. Саша отслужил два года в Комсомольске, и теперь возвращается в Будагово – это село в Иркутской области, где в прошлом году я сначала надолго застрял, а потом уехал совершенно чудесным образом до Новосибирска на желтом МАЗе с Сергеем и Валерой.

Солнце сменяется облаками, и вот уже пасмурная погода стучится в стекло. Зато не жарко. День неспешно тает, скоро будет ужин.

Когда смотреть в окно надоедает, я читаю книжки, подаренные Сашей и Наташей, произведения «Свидетелей Иеговы» про Троицу. Они пытаются Её отрицать, цитируя Библию. Настораживает то, что цитируются чаще всего иностранные источники, неизвестные мыслители, штук пять переводов Библии, трактовки иной раз просто противоположны друг другу. Зато возникает сразу много интересных вопросов, с головой окунаюсь в теологию, прямо хоть поступай в духовную семинарию по приезду… может быть, так и сделаю – интересная сфера жизни. Может быть, даже самая важная.

Ночью было холодно, поэтому, спрятавшись под одеяло, лежал и мечтал о палатке и спальнике, в которых тепло и не дует. Но к утру жизнь наладилась, туман и пасмурность рассеялись, и вновь засветило ласковое солнце. Периодически воюем с проводницами – они олицетворяют собой Цербера, охраняющего вагон от пассажиров, а пассажиры пытаются их перехитрить, чтобы хоть как-то доехать до своей станции, чтобы чайку горячего попить на худой конец. Цербер гавкает, но не кусается.

Однообразие равнины сменилось разнообразием холмов и сопок – типичная Читинская местность, кажется, раз побывав тут, уже ни с чем её не спутаешь, настолько она самобытна и непохожа ни на что вокруг. Холмы, покрытые зеленой травкой и редкими деревцами, неглубокие быстрые речки и камни, встречающиеся подчас в самых неожиданных местах, но всегда очень кстати. Иногда облачка, словно капельки воды, сгрудившиеся в кучу, чтобы ветер не разметал их по чистому голубому небу.