Анастасия Соколова-Буалле - Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды?

«Уважаемые мужчины, персон респектабль, таким сразу хочется довериться» – так бы вы подумали, глядя на мужскую половину посетителей. Гладко выбритые лица или аккуратные бородки, геометрически правильные классические оправы очков, тонкие кашемировые свитеры, надетые поверх рубашек, красивые шарфы, теплые древесные и шипровые парфюмы наполняли церковь. На службу пришло множество пар. Таких молодых людей я редко видела в Париже. Их манера держаться, общаться между собой напоминали мне фильмы 50-х. Та ли эта Франция? Я видела перед собой страницы романов Гюго и картины Жана Беро, художника Парижа Прекрасной эпохи. Я чувствовала себя героиней его полотна «Церковь Сен-Филипп-дю-Руль».

Когда я закрываю глаза, то мне все сложнее и сложнее провести границу между полотном исчезнувшего Парижа Прекрасной эпохи и посещением церкви традиционалистов.

Церковь полная. Ощущение присутствия в фильме меня не покидает. Я представляю себя на мессах знаменитого проповедника Бурдалу в XVII веке. Говорят, чтобы попасть к нему на мессу, слуги приезжали к 5 утра и караулили место для господ. Дамы были даже готовы поступиться комфортом. Так родились красивые женские вазы-писуары, бурдалетки. Когда в следующий раз у антиквара вам понравится супница, уточните у него, не использовали ли ее для других жидкостей.

Передо мной стоит красивая блондинка кукольной внешности чуть за 40. Ее белоснежные волосы спадают, словно снежное кружево, на черное пальто. На ногах закрытые черные лодочки. Во время службы она часто становится на колени, и ее большие глаза влажно блестят, словно бриллианты под электрическим светом. Это сладкий и соблазнительный образ привлекательной грешницы. Закрытая одежда оставляет пространство для фантазий, какой грех могла принять на душу эта мадам?

Сбоку от меня на деревянных скамьях на возвышении сидят матроны, мадам в возрасте, давние прихожанки. Среди них выделяется темнокожая дама с серьезным взглядом. Ее светлые одежды и белоснежная вуаль контрастируют с цветом кожи. Многие из прихожан этой церкви в современной Франции достойны отдельного портрета.

Месса идет на латыни. Чарующие звуки пения на одном из старейших языков погружают в транс. Посредине мессы падре поднимается на трибуну. Словно звуки наковальни, его слова разлетаются по церкви. Бах-бах-бах, одним за другим следуют слова о необходимости веры, ее стержня, обязательства правды, искренности и честности и помощи ближнему. Каждый раз я вздрагиваю, его слова, как раскаленное железо, прожигают следы в моем сознании. Как далеки мы от этого идеала!

Действия разворачиваются осенью 2020 года, на фоне торжества коронавирусной парадигмы. В момент, когда маски на улице становятся обязательными, в церкви Святого Николая нет привычной социальной дистанции и, несмотря на формальные плакаты, мало кто находится в масках. Традиционные католики считают, что неотъемлемый аксессуар 2020 года противоречит католическим принципам. Последователи Иисуса не должны закрывать лицо. После службы паства выходит на улицу. Мимо проезжает два раза машина полиции. На третий раз полицейский выходит из машины. Неужели сейчас будет жатва? Полиция может быстро собрать здесь тысячи евро в казну.

Но во Франции принято «покупать» социальный мир. Полицейский начинает, словно невзначай, выкрикивать: «Маска, надеваем маски». Словно фокусник из рукава, падре вытаскивает маску.

Какое будущее ждет традиционалистов? Ватикан пытается сегодня вести переговоры. Но позиции и самого Ватикана во французском обществе слабы. К позициям традиционалистов можно проявить уважение. Они идут до конца в своих принципах, что привлекает к ним консервативных французов, которые считают, что католическая церковь слишком сильно прогибается под «наш изменчивый мир».

Уровень религиозности падает давно. Сейчас мы являемся свидетелями завершения этого длительного процесса. Французы, унаследовавшие так много от церкви, сегодня хоронят это наследие. Из наследия и основной культуры религия становится практически «контркультурой». Равновесие между двумя силами, католицизмом и республиканскими принципами, меняется. Мы становимся свидетелями появления нового мира. Этот исторический прорыв, произошедший всего за одно-два поколения, заставляет задаться множеством вопросов. Как дальше будет функционировать общество? На какие ценности опираться? Исчезнет ли католицизм или тенденция стабилизируется?

Французский социолог Ян Рэзон дю Клезиу считает, что кривая падения стабилизируется [75] https://www.la-croix.com/Religion/Catholicisme/Le-catholicisme-francais-face-avenir-2019-03-06-1201006940 . . И тенденция на уменьшение численности католиков компенсируется тем, что это группа становится все более и более активной в обществе. Католическая община пополняется активными прихожанами из Африки и Восточной Европы. В условиях нестабильного мира вера как никогда может дать надежду и опору. Последние опросы также показывают, что идеи прогресса пришли к этическому тупику. Многие французы думают, что жизнь их детей будет труднее. Католицизм может извлечь выгоду из этой ситуации.

Например, позиция церкви против суррогатного материнства находит новых союзников в лице тех, кто был раньше равнодушен к церкви. Наступление идей прогресса на абсолютные культурные ценности французов, такие как рождественский вертеп и идеи Рождества, как семейного праздника № 1, тоже может помочь церкви завоевать новых союзников. В этом католическая церковь также близка к исламу и иудаизму. Для последних католическая церковь – важный соратник в борьбе за традиционные ценности, ведь у нее есть значимый актив в виде культурного наследия и организационных ресурсов.

Политическая элита также может опереться на католиков. Сегодня интеллектуалы защищают католицизм, потому что он предлагает этическое обоснование ответственности, патриотизма, снижения уровня агрессии. То, что республика не может дать. В 2018 году президент Франции в своем выступлении в католической школе «Коллеж Бернардинцев» сказал, что «католическое зерно должно по-прежнему быть важной частью общества и способствовать процветанию нашей нации» [76] https://www.la-croix.com/Religion/Catholicisme/Le-catholicisme-francais-face-avenir-2019-03-06-1201006940 . . Что ж, будем надеяться!

Рост миграции из бывших французских колоний в Северной Африке принес Франции не только массивную подмогу в лице дешевой рабочей силы, но и проблему интеграции иной культуры.

Сегодня ислам является второй религией во Франции после христианства. Он насчитывает около 5 миллионов верующих, это самая большая община в Европе [77] https://www.lexpress.fr/actualite/societe/islam-de-france_1579699.html . . Всего во Франции насчитывается около 2500 мест для оправления исламского культа и мечетей, отражающих разные духовные течения. Разрозненность и отсутствие четкой иерархии в организации французской исламской общины – одна из серьезных проблем для государства. В отличие от христианских течений, например католичества или православия, ислам не имеет четкой организации и иерархии.