Анастасия Соколова-Буалле - Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды?

Эта проблема обострялась за последние годы несколько раз. В феврале 2004 года в столице шли протесты против запрета на ношение в школах элементов религиозной принадлежности. Какой парадокс, Франция страна свободы, но достаточно избранной. Можно ли носить крестик в школе? Почему на крестик ничего не говорят, а платок, покрывающий голову, вызывает возражения?

Число мусульман во Франции растет, и видно, что республика пока не понимает, как ей работать с этим вопросом и как включить его в свою доктрину. Один из известных полемистов и общественных деятелей Франции с миллионной аудиторией Эрик Земур считает, что проблема ислама в том, что он изначально не предполагает светское общество, а потому не совместим с республикой. Но похожую проблему можно наблюдать и среди практикующих католиков. Они тоже видят себя потерянными в современной стране и также сбиваются в общины.

«Все эти люди верят, что каждый человек может освободиться от своих корней, своей культуры, своей религии и что роль Французской Республики – помочь ему. И что все мусульманские иммигранты желают этого из любви к республике. Все, что вам нужно сделать, это дать им доказательство любви.

Для Макрона не важно, мусульманин ли вы, пока вы республиканец. По правде говоря, наши преосвященства ошибаются: цивилизация, сказал Мальро, – это «все, что объединено в религию». Исламизм – это не отклонение от ислама, а его претворение в жизнь. Не существует «фундаменталистского кризиса в исламе», потому что ислам был фундаменталистским с самого начала. Наконец, число этих людей превращает их в чужую нацию на французской земле. Вот почему слова и действия Эммануэля Макрона будут поглощены следующими волнами иммиграции» [78] https://www.lefigaro.fr/vox/politique/eric-zemmour-pourquoi-macron-se-trompe-dans-son-analyse-de-l-islam-et-de-l-islamisme-20201009 . .

Для Франции проблема мусульманской общины связана с тем, что внутри ее существуют радикальные течения, неподвластные контролю власти. Также из-за разницы в культуре и сложности интеграции среди мусульман появляются изолированные от французского общества комьюнити, живущие по своим правилам. И если католики имеют сильные связи с современной культурой, потому что Франция выстроила свою историю на плечах кафедральных соборов, то ислам появился на ее территории недавно.

Но эти люди также работают, платят налоги. Многие из них заняты на работах, куда французы больше не хотят идти, дворники, ассенизаторы, рабочие на заводах… Могут ли они требовать от Франции взаимной отдачи?

Как возможный выход из кризиса родилось несколько движений за «модернизированный», более светский ислам, интегрированный во французскую жизнь. Одним из таких примеров является движение «Сыновья Франции», созданное в 2011 году Камилем Бешиком, мусульманином и французом алжирского происхождения.

Его ассоциация выступает за «патриотический ислам», уважающий христианские корни страны. Выход из кризиса Камиль Бешик предлагает искать в любви и уважении к Франции и нации, которую она создала. Лишь это может помочь преодолеть нынешние политические, религиозные или этнические разногласия. «Сыны Франции» обращаются с призывом к молчаливому большинству французских мусульман, живущих в стране, чья история, язык и школа сформировали их личность. Вопреки стереотипам он считает, что французский мусульманин может быть патриотом, как и французский католик, еврей, протестант, агностик или атеист.

В 2020 году виток обсуждения будущего ислама вышел на новый уровень. Франция собирается принимать закон против сепаратизма, направленный главным образом против формирования закрытых общин. «Идея в том, чтобы бороться с радикальным исламом, главным источником сепаратизма во Франции, – говорит министр внутренних дел. Словно чтобы сдобрить горькую пилюлю, он продолжает: – Но этот закон также направлен против всех сектантских движений».

Мусульманская община остро восприняла этот вопрос. Внутри нее есть ощущение, что текст направлен против тех, кто исповедует ислам. Глава Большой мечети Парижа Чемс-Эддин Хафиз остерегает: «Мы ставим знак равенства между сепаратизмом и исламом. Большая часть мусульман во Франции живет мирно и соблюдает законы республики».

Глава мечети Лиона вторит: «Это понимание сепаратизма меня очень беспокоит, кто же сепаратисты? Не мусульмане, они хотят интегрироваться! Мы разжигаем конфликт с мусульманами. Меня беспокоят последствия этого закона, в котором больше говорится об обязанностях, чем о реальных мерах интеграции» [79] https://www.lefigaro.fr/actualite-france/loi-sur-le-separatisme-les-musulmans-craignent-un-climat-de-mefiance-20200921 . .

Некоторые исследователи также предупреждают, что этот закон может быть воспринят как провокация и только подстегнет протестные движения.

«Мы придаем этому резонанс. Что меня поражает, так это то, что, когда речь идет об исламе и радикальном исламе, мы говорим в абстракции от реальных цифр, исследований. И политики сами создают феномены, которые не существовали раньше или были малозначимы», – говорит социолог и исследовательница ислама Аньес Де Фео [80] https://www.20minutes.fr/societe/2873283-20200930-separatisme-gouvernements-successifs-cree-denonce-sociologue-agnes-feo . .

Тем не менее этот закон поддерживает большая часть общества [81] https://www.lefigaro.fr/politique/les-francais-approuvent-le-projet-de-loi-contre-le-separatisme-20200910 . . Возможно, в момент, когда вы читаете книгу, он уже будет издан и принесет свои плоды…

Что же, на мой взгляд, сегодня Франция как никогда должна работать над единством нации. Множество французов обеспокоены сегментацией и разделением страны на независимые острова, каждый из которых живет в своей реальности. Поэтому благо французской нации должно стать целью, которая сплотит все сообщества вне зависимости от их происхождения и вероисповедания.

Настоящая религия всех французов – еда. Именно с ней и за ней они проводят большую часть жизни. Традиционная семейная трапеза может длиться 5 часов с аперитивом, основной едой, десертом и кофе. Согласно последним данным, французы проводят за столом около 2,5 часа в день. Здесь считают, что торопиться за едой очень плохо. Удовольствие надо получать медленно, прислушиваться к своим чувствам и наслаждаться вкусом пищи.

Для местных еда на ходу – источник стресса. Конечно, каждый француз хотя бы раз в своей жизни заглатывал сэндвич, одной рукой печатая по клавиатуре, но культура питания порицает такую практику. Одна моя коллега регулярно ела перед экраном компьютера. Вместо имиджа трудоголика она получила «славу» неорганизованного человека. Пищу надо принимать неторопливо. Диетологи убеждены: медленный темп еды способствует лучшему перевариванию и создает чувство сытости.