Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Так как Бартоломеу Диаш 10 октября 1486 г. был назначен начальником следующей экспедиции, которой, видимо, предстояло продолжить дело умершего Кана и добиться победы (см. гл. 198), то эта дата, несомненно, является предельным сроком, до которого окончилась экспедиция Кана. Ее возвращение, несомненно, состоялось за несколько недель до назначения Диаша, скорее всего в середине или конце сентября. Если экспедиция Кана вышла в плавание в конце февраля или начале марта 1485 г., то и запись Бехайма о ее возвращении на родину через 19 месяцев вполне правильна.

Бросается в глаза, что Бехайм сообщает только о водружении столба на мысе Негру и не упоминает о мысе Кросс. Отсюда, видимо, следует, что у мыса Кросс он не был. Ла-Ронсьер предполагает, что Бехайм сопровождал экспедицию только до мыса Фрио (18°30' ю. ш.) и последнюю часть плавания до мыса Кросс Кан проводил один. Что-то подобное, видимо, действительно произошло. Иначе трудно понять, почему Бехайм не упоминает о воздвижении самого южного и поэтому самого важного падрана.

Правда, глобус Бехайма от 1492 г. создает впечатление, что экспедиция 1485 г. достигла широты бухты Людерица [26°35' ю. ш.], в то время как в действительности она немного не дошла до Уолфиш-Бей [23° ю. ш.]. Однако это еще ничего не значит, так как определение широты в то время было очень неточным. Хотя Бехайм находился на португальской службе в качестве учителя по навигации при помощи астролябии, он ошибался при определении широт на 16°, а Бартоломеу Диаш — на 11°. Очевидно, это объяснялось качкой, корабля.

Мурис высказал предположение, что экспедиция Кана и Бехайма длилась не 19, а 29 месяцев, и считал, что эту цифру можно найти в надписи на глобусе Бехайма [1254] О. Мuris , Der «Erdapfel» des Martin Behaim, «Ibero-Amerikanisches Archiv», 1943, В. XVII, S. 63. . Автор полагает, что такая конъектура недопустима по двум соображениям. Во-первых, в этом случае плавание Кана оказалось бы слишком долгим по сравнению с плаваниями других экспедиций, которые посылались Португалией к берегам Западной Африки. Во-вторых, столь длительное плавание ни при каких обстоятельствах нельзя хронологически согласовать с другими событиями. Бехайм был посвящен в рыцари в феврале 1485 г., до выхода в море, когда находился в Португалии, а самое позднее через два года он уже жил на Азорах. Как же мог Бехайм в этот промежуток плавать вдоль побережья Африки, да еще в течение 29 месяцев?

Не ясно, почему Диогу Кан повернул назад у мыса Кросс. Поскольку корабли были снабжены припасами на три года, а второе плавание Капа длилось немногим более полутора лет, он мог достичь мыса Доброй Надежды, что, однако, удалось осуществить только его последователю Диашу (см. гл. 198). Рано прекратив плавание, Кан лишил себя славы открытия южной оконечности Африки и ворот в Индийский океан. Не исключено, что он решил вернуться на родину из-за плохого самочувствия. Позже о Кане не говорится ни слова, и даже Бехайм не называет его имени. Отсюда можно заключить, что Кан скончался, находясь в плавании [1255] S. Rüge , op. cit., S 27; G. Friederici , Der Charakter der Entdeckung und Eroberung Amerikas durch die Europaer, Stuttgart, 1936 В. II, S. 58. .

Точно этот факт не установлен. Как бы то ни было, весьма вероятно, что участившиеся случаи заболеваний и смерти среди экипажа были виной преждевременного прекращения плавания.

Другое разрешение проблемы хронологических противоречий предложила Фитцлер. Вот что она пишет: «7 июля 1485 г. оба корабля вошли в Тежу без Диогу Кана, и Бехайму пришлось отчитываться перед королем» [1256] H. Fitzler , Der erste Deutsche in SW.-Afrika? «Koloniale Rundschau», 1936, S. 97. .

Такое толкование, маловероятное как в отношении хронологии, так и по-существу, насколько известно автору этих строк, нельзя подтвердить документами. Не ясно, на что опирается Фитцлер. Запрос, сделанный этой исследовательнице Винтером, остался безрезультатным. Гипотеза Фитцлера маловероятна. Биограф Бехайма — Жак — тоже считает датой возвращения Мартина октябрь 1486 г. [1257] N. Jacques , op. cit., p. 58.

Новое изложение хода событий современными португальскими учеными игнорирует связь исторических событий, приурочивая начало экспедиции Кана — Бехайма к апрелю 1484 г., а возвращение — к апрелю или маю 1486 г. [1258] «Iiistoria da Expansao Portuguese no Mundo», Lisboa, 1938, p. 370, 373. Эта датировка совсем невероятна, так как она не считается ни с указанным Бехаймом 19-месячным сроком, ни с тем фактом, что Мартин не смог бы в этом случае до июня 1184 г. вернуться в Португалию и быть посвященным в рыцари в феврале 1485 г.

Упомянутый Бехаймом падран на мысе Негру не был найден. Зато немецкий крейсер «Фальке» (капитан-майор Беккер) 30 января 1893 г. нашел на мысе Кросс, давно забытый падран, наполовину накренившийся, и доставил его к Киль [1259] Помимо упомянутого исследовании Шеннига, отчеты о находке см. «Annale der Hydrographie und maritimen Meteorologie», 1893, S. 190; «Marine Rundschau», 1894. S. 357. В судовом журнале крейсера «Фальке» даны координаты места находки: 21°50' ю. ш., 13°57' в. д. . Первоначально он хранился в коллекции Морской академии к Киле, а затем был возвращен португальскому правительству. Точная копия этого падрана в натуральную величину находится в Берлинском музее океанографии (см. рис. 16).

Совместное плавание Диогу Кана и Мартина Бехайма [1260] Помимо упомянутой литературы об этом плавании см. J. Codinе , Deconverte а lа cote d'Afrique depuis le Cap Ste. Catherine juqu'a la riviere Greal Fish (Hin Infante), Paris, 1876; L. Соrdeiro , Diego Cao, lisboa, 1892; F. G. Ghillany , Geschichte des Seefahrers Ritter Marlin Behaim, Nürnberg, 1853. послужило толчком для pешительных действий Бартоломеу Диаша (см. гл. 198) и Васко да Гамы, которые своими подвигами увенчали, наконец, дело принца Генриха.

Имя Кана мало известно. Но если даже этот первооткрыватель и не совершил такого деяния, отблеск которого доходит до нас через столетия как свидетельство о величии человеческого духа, все же его достижения по своему значению стоит неизмеримо выше успехов тех «кавалеров», которых до этого дюжинами посылали принц Генрих и король Аффонсу к берегам Западном Африки для открытия новых земель. Беккер был прав, когда писал: «На его долю выпала честь открытия 1450 миль морского побережья, что являлось большим достижением…» [1261] Дж. Бeйкep, История географических открытий и исследований, М., 1950, стр. 77. .

Что касается Бехайма, то африканское плавание 1485/86 г. явилось для него началом больших научных достижений. Как мы уже знаем, он вернулся в Португалию самое позднее в начале октября 1486 г. В том же году, следовательно, до 25 марта 1487 г., Бехайм снова переселился на Азорские острова, где провел затем четыре года. Жил он там главным образом на острове Фаял [1262] Фантазия Йохера превратила Бехайма в открывателя Азорских островов. См. С. С. Jöсhеr , Allgemeines Gelehrtenlexikon, Leipzig, 1750–1751, В. I, S. 1188. , где стал затем зятем губернатора — фламандца Йобста ван Хуртера. В 1491–1493 гг. Бехайм вернулся в родной город Нюрнберг, несомненно, чтобы заняться своими личными делами, и изготовил здесь знаменитое «Земное яблоко», первый известный нам глобус. Этот глобус заслуженно считается «одной из величайших историко-географических ценностей, какими обладает Германия» [1263] О. Muris , op. cit., S. 48. , и приобрел огромную важность для географии. Как уже говорилось выше, глобус Бехайма дает наиболее яркий образец географических представлений Тосканелли. Несомненно, Бехайм ознакомился в Португалии со знаменитой картой Тосканелли. Первым стимулом к созданию «Земного яблока» было, видимо, замечание Тосканелли, что предполагаемое положение неизвестных стран на западе от Атлантики можно гораздо лучше изобразить на шаре, чем на карте.