Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Итальянец Карачи особенно яростно выступал против Ларсена, упрекая его в преуменьшении (на самом деле лишь кажущемся) славы своего соотечественника Колумба. Карачи не скупился на упреки, обвиняя Ларсена в сооружении «воздушного замка» (« edijicio imaginato »). Он утверждал, что датский исследователь «работает одной фантазией, на основе косвенных доказательств» и проявляет «страсть к гипотезам из любви к априорным положениям и еще больше из-за мании казаться новым и оригинальным» [858] G. Сaraci , op. cit., p. 785, 800. . Эти нападки неуместны. Само собой разумеется, что при анализе запутанных проблем вполне допустимо, соблюдая чувство меры, призвать на помощь фантазию, чтобы восстановить истину из обломков фактов. Так поступали тысячи видных ученых, причем наука от этого только выигрывала. Ларсен обосновал свое предположение так хорошо, как это вообще возможно при данных обстоятельствах. И гипотеза Ларсена кажется отнюдь не менее убедительной или правдоподобной, чем мнение его критиков, скорее наоборот! При обсуждении выводов Ларсена в бельгийском журнале «Изис» они справедливо были названы «изобретательными» [859] «Isis», 1925, S. 541. .

Думается, поводом для дискуссии явилось сообщение Карстена Грипа, что датская экспедиция была предпринята по ходатайству «его португальского величества». Как говорилось выше (см. гл. 170), контакт между Португалией и Данией поддерживался в течение ряда десятилетий. Сообщение Карстена Грипа, таким образом, вполне правдоподобно с исторической точки зрения. Поэтому непонятно желание Цехлина отбросить письмо Грипа как недостоверное «более позднее высказывание, о котором мы не знаем, основывается ли оно на надежном источнике». Это письмо, с точки зрения автора, — ценный документ, с которым нечего мудрить и толковать его вкривь и вкось. Как мог кильский бургомистр прийти к своим весьма определенным и, очевидно, основывающимся на прекрасной информации выводам, как мог он передавать своему королю, который был точно обо всем осведомлен, нелепые сказки, как у него могла возникнуть мысль о короле Португалии, если бы то, о чем он писал, не было хорошо известным фактом?

Из письма Грипа неопровержимо следует, что экспедиция Пининга — Потхорста — Скольва никоим образом не удовлетворилась бы достижением Гренландии, известной уже в течение 500 лет. Пожалуй, командирам был дан приказ отыскать эту страну, связи с которой начиная с 1410 г. явно ослабели (см. т. III, гл. 157), и осмотреть норманские поселения. Но невероятно, чтобы задание этим исчерпывалось, как это полагает Ольшевич. Вот что он пишет: «Задачи экспедиции ограничивались тем, чтобы посетить гренландское побережье и возобновить сношения со старыми скандинавскими колонистами» [860] В. Olsewicz , op. cit., р. 148 (и след.). .

Это могло быть побочным заданием. Но экспедиция, снаряженная по желанию португальского короля, разумеется, должна была выполнить также какое-то основное задание в интересах португальского правительства. А выяснение вопроса, существуют ли еще в Гренландии норманские колонии, безусловно, не представляло интереса для Португалии. Из письма Карстена Грипа следует, что Пининг и Потхорст получили приказ «открыть новые страны и острова». Если бы они просто направились в Гренландию, то это было бы нарушением королевского приказа, и они, несомненно, понесли бы наказание. Но, поскольку Пининг и Потхорст после своей экспедиции долго пользовались милостью своего короля и удостаивались все более высоких и почетных должностей, нельзя предполагать, что их задание считалось выполненным после достижения берегов Гренландии.

Торговля между Европой и Гренландией около 1470 г. нисколько не угасла, как это долго считали раньше (см. т. III, гл. 157). В то время Гренландия была достаточно хорошо известна. Об этом свидетельствует хотя бы великолепная карта Гренландии, составленная Николаем Германцем в 1566 г. и тщательно изученная Фишером [861] J. Fischer , Die Entdeckungen der Normannen in Amerika, Freiburg i. Br., 1902 (вклейка II). . Итак, на гренландском побережье незачем было открывать «новые земли и острова». Еще менее правдоподобно предположение, будто Пининг и Потхорст посетили не западный, уже заселенный, берег Гренландии, а только арктическое безлюдное восточное побережье, как полагают Ларсен [862] S. Larsen , op. cit., S. 46. и Коль [863] D. Kohl , op. cit. (Dietrich Pining…). . Ларсен, правда, делает оговорку, что он считает это предположение правдоподобным только при условии, что «история с компасом не была выдумкой». Но, поскольку она действительно оказалась «выдумкой» или нелепым толкованием старинных морских карт, то вряд ли покойный Ларсен стал бы теперь отстаивать свою точку зрения.

Ведь сам Ларсен, основываясь только на данных Олая Магнуса и Карстена Грипа, выражал «удивление» по поводу высадки экспедиции на восточное побережье Гренландии, ибо полагал, что: «Одной из целей экспедиции было, несомненно, вторичное открытие давно потерянной Гренландии. Этого не произошло, а Пининг подошел, что довольно странно, к восточному берегу Гренландии и сделал попытку там обосноваться» [864] S. Larsen , op. cit., S. 70. .

Эту идею поддерживал также Коль, но автор никак не может с ней согласиться.

Во всяком случае, совсем не основательной представляется гипотеза Ларсена, будто Пининг и Потхорст нашли на восточном побережье Гренландии такие широкие возможности для торговли, что захотели как-то особо отметить этот факт. Они якобы даже полностью посвятили себя торговле с эскимосами, предоставив своему кормчему Скольву распоряжаться дальнейшим плаванием [865] Ibidem, S. 160, 161. См. также G. Friderici , op. cit., S. 30. . Даже если в «ледовых пустынях» восточного побережья действительно уже существовало маленькое эскимосское стойбище, то перспективы торговли с кучкой эскимосов были весьма жалкими. А поскольку эскимосы, как известно, — кочевники, то обозначение их стойбища специальным береговым знаком было бы совершенной бессмыслицей. Кроме того, автор из чисто психологических соображений исключает вероятность того, что Пининг и Потхорст могли забыть или пренебречь ради маловыгодной торговли прямым заданием и даже приказом короля, отказавшись от личного участия в дальнейшем плавании. Вся их прежняя деятельность говорит против этого.

Если Пининг и Потхорст задержались в Гренландии, что вполне вероятно, то это могло произойти только на территории норманских поселений западного побережья, о которых действительно через несколько лет после плавания Пининга и Потхорста пришли в Европу новые сведения (см. т. III, гл. 157). На худой конец еще можно согласиться с тем, что Пининг и Потхорст, находясь в западных областях Гренландии, должны были решить здесь очень важную задачу и вынуждены были предоставить проведение подлинно разведывательного плавания своему кормчему Скольву. И в данном случае, думается, прав Коль., когда он пишет: «Датчане, видимо, надеялись при этих обстоятельствах снова заполучить для датско-норвежской короны забытые с 1410 г. норманские поселения в Гренландии, ставшие норвежским протекторатом с 1261 г.» [866] D. Kohl , op. cit., S. 157, 161. Но на восточном побережье определенно не было цели, из-за которой стоило бы так долго задерживаться руководителям экспедиции.