Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Однако Колумб не придавал, очевидно, значения этому открытию северной страны и не видел в нем какой-либо помехи для осуществления своих замыслов, устремленных к Индии и Катаю. Здесь уместно еще раз напомнить о том, что для искателей приключений из романских стран смысл экспедиций заключался только в том, чтобы открыть богатые земли. Но в северных широтах таких земель не искали, как видно из следующего призыва Петра Мартира: «На юг! На юг! Ищущий богатств не должен идти в холодные районы Севера» [906] Petrus Martyr , De rebus Oceanicis, Sevilla, 1511, dec. VIII, cap. 10. .

Правдоподобность гипотез Ларсена до сих пор еще не опровергнута, но они не подкреплены доказательствами и не могут считаться историческими фактами. Концентрированные атаки, направленные против датского исследователя, до сих пор остаются ударами, наносимыми в пустоту. Да и опровергнуть его предположения при помощи карт XVI в. совершенно немыслимо. Можно считать доказанным лишь тот факт, что состоялась датская, а возможно, даже датско-португальская экспедиция в Северную Атлантику. Все остальные детали этого плавания от его начала до конца, к сожалению, большей частью остаются невыясненными. Дальнейший свет на эти события может пролить лишь находка в датских или португальских архивах новых документов, вроде письма Карстена Грипа.

Как ни расходятся взгляды современных исследователей на цели и ход экспедиции Пининга, Потхорста и Скольва, все они единодушно признают, что ее участники посетили Гренландию. Мы уже говорили о том, что в это время норманская колония еще не вымерла, как это предполагали раньше (см. т. III, гл. 157). Во всяком случае, датчане стремились тогда войти в соприкосновение с гренландскими поселенцами. Если мы и не располагаем прямыми указаниями на такое стремление, то все же можем считать его вполне вероятным.

Если эта предпосылка верна, то легко понять, почему в папском письме от 1492 г., которое цитируется в III томе (см. гл. 157), приводятся довольно правильные данные о положении в Гренландии и почему папе пришла в голову мысль послать нового епископа в давно забытую гренландскую епархию. Только в том случае, если датская экспедиция 1473 г. действительно состоялась, можно объяснить, почему Иероним Мюнцер в своем письме от 1493 г. сообщает о том, что «несколько лет назад» стал «известен… большой остров Гренландия» [907] Ныне покойный Ларсен в ответ на неоднократные вопросы автора сообщил ему в письме от апреля 1937 г., что, несмотря на нападки, он не видит оснований отказаться от своих выводов или изменить их. Вот что он писал: «Установлено, что несомненно португальское название Лабрадор всплывает только сразу же после 1502 г. и относится к полосе суши, расположенной несколько севернее земли Бакальяуш, найденной Гашпаром Кортириалом. Это название, следовательно, было известно португальским картографам. Похоже, что картограф хотел подчеркнуть, будто открытая Гашпаром Кортириалом земля находится совсем близко от той, которую до этого посетил его отец на датских кораблях, а сам Гашпар рассматривал как подлинную цель своих поисков ( novamente achar ). Если это верно, то, без сомнения, название Лабрадор восходит к утраченному путевому отчету Жуана Ваша. Это предположение подтверждается тем, что участники более поздних португальских исследовательских экспедиций в данном районе связывали имя Жуана Ваша только с побережьем Лабрадора, а не с «Землей Бакальяуш». Учитывая все эти соображения, надо признать, как самое правдоподобное предположение, что Кортириал-отец (Жуан Ваш) вместе со Скольвом в 1473 г. достиг Лабрадора и дал ему это поныне сохранившееся название. Во время «новых» поисков этой земли, которую в 1497 г. достиг также и Кабот (см. гл. 190), Гашпар Кортириал нашел в 1500 г. часть «Тресковой Земли», а именно Ньюфаундленд. Об этом уже говорил Ларсен. См. op. cit., S. 160 (и след.). Такой ход событий отнюдь не доказан, но представляется самым правдоподобным. . Уже одно это повторное открытие почти забытой Гренландии было значительным достижением. Если здесь не все ложно, то датчане в сопровождения португальского «офицера связи» действительно открыли Северную Америку и вступили на ее землю.

Но если это предположение верно, то почему же мы не находим на глобусе Бехайма от 1492 г. никаких намеков на знакомство с «Тресковой Землей»? Далее, отчет Жуана Кортириала о его предполагаемом открытии был представлен португальскому королю, а позже сам Кортириал действовал, по-видимому, в течение 22 лет в качестве губернатора на одном из Азорских островов. Как же мог Бехайм ничего не знать об этой экспедиции? Ведь Бехайм был доверенным лицом португальской короны во всем, что касалось навигации. Кроме того, он в течение четырех лет одновременно с Кортириалом жил на Азорских островах. Правда, Кортириал обитал на Терсейре, а Бехайм — на острове Фаял. Тем не менее почти невероятно, чтобы они не встречались и не обменивались своими знаниями. Харрис с полным правом задает вопрос: «Можно ли себе представить, чтобы Бехайм никогда не беседовал об этом с Жуаном Вашем Кортириал ом?» [908] Н. Наrrissе , op. cit., р. 30.

Такую же точку зрения высказал и Гумбольдт: «Непостижимо, чтобы Бехайм, живя на Азорах, не знал о западных странах, которые видел Жуан Ваш Кортириал» [909] А. Humboldt , Kritische Untersuchungen, Berlin, 1836, В. I, S. 305 (примечание). .

Нельзя, однако, забывать, что достижению Северо-американского континента, если оно действительно состоялось, первоначально не придавали значения. В этом отношении характерно, что ни с датской, ни с португальской стороны не было сделано ни одной попытки заселить новую землю, обследовать ее или еще раз отыскать. Ведь тогда считали, что экспедиция нашла какой-то не имеющий ценности океанский остров, к тому же малопривлекательный. О материке первоначально не могли и думать. В связи с таким открытием Кортириала вполне могли наградить за проявленное мужество и предприимчивость. Но не было никаких причин поднимать по этому поводу много шуму. Ни Кортириал, ни Бехайм, если последний знал об открытии, не могли оценить значение новой земли. Только после плавания Колумба, после мнимого достижения им Восточной Азии все дело получило другой оборот. Неоднократные попытки португальцев подробнее обследовать «Тресковую Землю» с помощью сыновей Жуана Кортириала, которые предпринимались в 1500–1502 гг., позволяют заключить, что после 1492 г. открытия 1473 г. приобрели уже другой вес.

Итак, вряд ли стоит особенно удивляться, что Бехайм не взял на заметку казавшиеся ему несущественными открытия Кортириала. К тому же автор этих строк допускает, что весь архипелаг, который показал на своем глобусе Бехайм на значительном расстоянии к запад-северо-западу от Азор, снабдив его легендой: « Oceanus orientalis, Indie, Cathay », является отзвуком плавания Кортириала к «Тресковой Земле». Придавать большое значение этой надписи не стоит, так как на глобусе Бехайма, как и на всех картах мира того времени, разумеется, было много фантастических надписей на Атлантическом океане, вроде «остров Брандан», «остров Антилия» и т. д. Поэтому нюрнбергский учитель гимназии XVII в. Вюльфер незаслуженно сурово раскритиковал глобус Бехайма [910] J. Wülfеr , De majoribus oceani insulis earumque origine brevis disquisitio, Nürnberg, 1691. . В таких случаях нужно всегда учитывать дух времени, влияния которого никто не может избежать.