Сергей Кудрявцев - Заумник в Царьграде

Поплавский, поэт и художник, в Париже называвший себя учеником Зданевича, переезжал туда дважды – в первый раз он эвакуировался с отцом из Ялты весной 1919 года, а вторично – в 1920-м, после Новороссийска, Екатеринодара и Ростова-на-Дону. Известно, что они поселились на находившемся в зоне ответственности англичан острове Принкипо ( тур. Буюкада), самом большом из Принцевых островов, куда в конце двадцатых поместят высланного из СССР Льва Троцкого; потом они жили в константинопольском квартале Бешикташ. Поплавский написал там цикл сонетов «Константинополь», а также стихотворения «Пера» и «Бишик-Таш» 62 62 Эти стихи, кроме последнего, опубликованы в кн.: Поплавский Б. Собрание сочинений в 3 т. Т. 1. Стихотворения / Сост., вступ. ст., коммент. Е. Менегальдо. М.: Книжница; Русский путь; Согласие, 2009. С. 425, 427–433. . Уже в мае 1921 года Борис и Юлиан Поплавские отправились в Париж. До сих пор точно не установлено, познакомились ли Зданевич и Борис Поплавский в Париже или ещё в Константинополе. В «константинопольской» части дневника Поплавского имя И. Зданевича не встречается, оно появляется лишь на его «парижских» страницах, относящихся, очевидно, к весне 1922 года 63 63 См.: Поплавский Б. Собрание сочинений в 3 т. Т. 3. Статьи. Дневники. Письма / Сост., коммент., подг. текста А.Н. Богословского, Е. Ме негальдо. М.: Книжница; Русский путь; Согласие, 2009. С. 153–179 (опубл. с купюрами). .

На соседнем с Принкипо острове Халки ( тур. Хейбелиада), находившемся под контролем французской военной администрации, в 1921 году жила семья (родители и две сестры) Терентьева. По всей видимости, в Константинополе или в одном из лагерей беженцев неподалёку находился и его младший брат Владимир, служивший во врангелевской армии и эвакуировавшийся из Крыма. Сам поэт, намеревавшийся перебраться в Париж, прибыл в Константинополь из советской Грузии вместе с Кириллом Зданевичем 64 64 Это был уже по меньшей мере третий приезд Кирилла в Константинополь. Через него он ехал в Париж в октябре 1920 г. и так же возвращался в Тифлис в марте 1921 г., см.: Из архива Ильи Зданевича. С. 127. Из поездки с Терентьевым он вернулся в Грузию в марте 1922 г. в декабре 1921 года, то есть уже после отъезда Ильи во Францию. Встретившись с родными, он прожил там около восьми месяцев и, не имея достаточных средств для жизни и для переезда в Европу с женой и маленькой дочерью, ожидавшими его в Грузии, вернулся обратно 65 65 О жизни там И. Терентьева и его семьи см.: Следственное дело Игоря Терентьева / Публ. С.В. Кудрявцева; вступ. ст. и примеч. Н.А. Богомолова и С.В. Кудрявцева // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 18. М.; СПб.: Atheneum; Феникс, 1995. С. 544, 556–562 и др.; Терентьев И. Мои похороны. С. 28–32, 35–40; Терентьев И.Г. Письмо к И.М. Зданевичу от 8 августа 1922 г. // Терентьев И. Собрание сочинений / Сост., подг. текста, биогр. справка, вступ. статьи и коммент. М. Марцадури и Т. Никольской. Bologna: S. Francesco, 1988. С. 396. . Однако, по его словам, в Константинополе он организовал отделение «41°», куда привлёк своего брата и литератора Юрия Терапиано 66 66 См.: Терентьев И.Г. Письмо к И.М. Зданевичу от 8 августа 1922 г. С. 396. . Именно пребывание в Константинополе послужило основанием для предъявленных Терентьеву в 1930-е годы обвинений в контрреволюционной и шпионской деятельности, стоивших ему вначале нескольких лет заключения в лагере, а потом и жизни.

Примерно в то же время в Константинополе ожидали французской визы художники-авангардисты Сергей (Серж) Поляков, Павел Челищев, Лазарь Воловик, Андрей Ланской и Алексей Грищенко. Известно, что там также одно время жил художник и поэт-эгофутурист Лев Зак (Хрисанф). Вполне может быть, что эти строки Шульгин в 1921 году написал о ком-то из них:

За «сумасшедшим углом» русский продаёт акварели… Как много оказалось среди русских хорошо рисующих… Но почти все с выкрутасами – «ищут новых путей»… 67 67 См.: Шульгин В.В. 1921 год / Предисл. Е.А. Осмининой // Континент. № 114. 2002. С. 289.

Вид с о. Принкипо на о. Халки. 1890-е

С некоторыми из этих художников Ильязд будет встречаться и сотрудничать в Париже. Воловик и Ланской стали членами группы «Через», сформированной в 1923 году Ильяздом, Виктором Бартом и Сергеем Ромовым. Тогда же Воловик сделал куклы персонажей для представления заумной драмы Ильязда «асЁл напракАт», репродукция одной из его живописных работ помещена в последнем номере художественно-литературной хроники С. Ромова «Удар» (август 1923), – журнала, вёрстку которого делал Ильязд.

В том же году, что и Зданевич, в городе обосновались философ-мистик Георгий Гурджиев, открывший рядом с площадью Тюнель, в районе Пера, Институт гармонического развития человека, и его ученик Пётр Успенский, который вскоре расстался с учителем и переехал на Принкипо. Посещение сеанса Гурджиева в Константинополе подробно описано в мемуарах Шульгина 68 68 См.: Шульгин В.В. 1921 год // Континент. № 117. 2003. С. 200–210. .

Членом гурджиевского института, открытого незадолго до этого в Тифлисе, был Кирилл Зданевич, сделавший в 1919 году портрет философа. В апреле 1921 года Кирилл написал брату письмо, где спрашивал о Гурджиеве 69 69 См.: Из архива Ильи Зданевича. С. 126, 128. . Им также интересовался Терентьев – в газете «41°», выпущенной в Тифлисе в июле 1919 года, опубликована статья поэта «Вечер Жанны Матинион и Гюрджиева» с позитивной оценкой его метода, а три года спустя поэт спрашивал у Зданевича о судьбе философа в письме в Париж 70 70 См.: Терентьев И. Собрание сочинений. С. 397. Терентьев также писал о философе в 1919 г. в письме к М.М. Карповичу, см.: Теренть ев И. Мои похороны. С. 23. . В архиве Ильязда хранится конверт от чьего-то письма, отправленного Гурджиеву в декабре 1920 года из Франции на адрес его института в Константинополе, на котором карандашом сделана приписка, что это письмо «для Ильи Зданевича». Там же находятся и два письма 1924 года от П. Успенского, который, очевидно, познакомился с Ильяздом в Константинополе и встречался с ним во время своих приездов в Париж 71 71 Сообщено мне Р. Гейро. .

Конверт от письма в институт Гурджиева с пометой «для Ильи Зданевича». 15 декабря 1920

Солита Солано, которая, кстати, в 1930-е годы стала секретарём Гурджиева, в своём очерке для The National Geographic Magazine написала о константинопольских русских и поместила некоторые их фотографии. Вот небольшой отрывок из её текста:

…беженцы из России тут встречаются повсюду. Они торгуют цветами, куклами Кьюпи 72 72 Кьюпи (Kewpie, англ. – уменьш. от Купидона) – серия кукол, которые начали выпускаться с 1912 г. в Германии и стали в мире очень популярными. В их основе – образ обаятельного малыша, придуманный амер. писательницей и иллюстратором Роуз Сесил О’Нил. , картинами маслом с пейзажами Константинополя, выпечкой и безделушками, книгами и газетами на русском языке. Спят они прямо на улицах или на ступенях мечетей. Они шатаются без дела, попрошайничают, работают, когда удаётся найти работу, а иногда и воют от голода.