Лилия Максимова - Пора в путешествие?

Второй, забронированный «для разнообразия» отель, куда мы приехали после Халонга, нам не понравился, и мы отправились к воротам Старого города. Выражение лиц сотрудников гостиницы при виде гостьи, которая просидела у них взаперти в ванной целый час, трудно описать словами: испуг, сожаление, сочувствие? Причем все разом и у всех. Мы поздоровались. Я извинилась за то, что была крайне несдержанна в эмоциях. Они извинились за инцидент. Много раз. Конечно, за комнату, которую нам предоставили без предварительного бронирования, и за организованный для нас ужин мы заплатили. Но те, первые три дня так и остались нашим «бонусом».

Когда я перед самым отъездом в аэропорт отправилась в душ, мой супруг напомнил:

– Ты только дверь в ванную не закрывай, ладно?

Ладно, не буду. Можно помыться и с приоткрытой дверью. В конце концов, я весьма неприхотлива во время путешествий.

Спасение утопающего – дело рук самого утопающего… Да, это так. И в случае с туристами – тоже: туристы сами себе спасатели. Особенно во Вьетнаме. Нет, в этой стране нет особо опасных природных аномалий, а криминальная обстановка – умеренно спокойная. Опасности можно встретить в самых обыденных случаях: например, гуляя по дому. По Сумасшедшему дому.

Crazy House – это одна из главных достопримечательностей Далата и гостиница в придачу. Сумасшествие в социалистическом Вьетнаме сошло автору с рук, потому что здание построила мадам Нга – креативный архитектор, почитательница таланта Гауди и… дочь высокопоставленного партийного чиновника. Идея необычной постройки авторства мадам Нга состоит в единении человека и природы: с крыши свисают декоративные сосульки, дымоход – в форме бамбука, а перила – «лианы». И все это выполнено из… бетона и арматуры. Ну, полное единение!

Не очень понимаю желание гостей остановиться в этом не самом дешевом отеле Далата: номера – клетушки, ванные комнаты – капсулы, коридоры – проходной двор, за окнами шляются толпы туристов. За плату в сорок тысяч донгов (около двух долларов) посетители могут побродить и полазить по всем лабиринтам, созданным фантазией вьетнамского архитектора… на свой страх и риск. В чем опасность? Дом постоянно достраивается: торчит арматура, на уровне третьего этажа на краю стоят ведра со строительной смесью, ограждений нет. С «подвесными» переходами в уже готовой части дома – тоже беда: они настолько узкие, что сложно разойтись, а перила в некоторых местах, которые находятся на высоте 10—12 метров, не достают и до колен! И мадам Нга посреди всего этого сумасшествия, преспокойно кормящая курочек. На пенсии она, и ей тут, в Crazy House, хорошо…

Не очень хорошо во Вьетнаме с техникой безопасности. Да, и с техникой вообще. Канатная дорога к монастырю Чук Лам: захватывающие дух виды на озеро, горы на горизонте, высота – над кронами вековых деревьев…

– Елки, а представляете, каково тут застрять? – задумчиво произношу я, зачем-то бросив взгляд вниз.

Механизм «канатки» вздрагивает… и кабинка с моей семьей останавливается над самой высокой точкой. Первые «ха-ха» и «кто ж тебя за язык тянул?». Потом тишина секунд на 30 – и понеслось:

– Спокойствие, только спокойствие!

– Никто не хочет сбегать за попкорном?

– А нас до окончания визы отсюда вызволят?

Шутки закончились. Кабинка не поехала. Из динамиков раздалось что-то по-вьетнамски утешительное, чего мы, естественно, не поняли, поэтому не утешились. Еще 5 минут, 10… И канатная дорога начинает двигаться… в обратную сторону. Надо было видеть лица пассажиров кабинок «встречной полосы»: в первой – удивление, во второй – недоумение, в третьей – возмущение… Интересно, это были эмоциональные стадии одного и того же процесса, или просто – люди разные? В результате, мы, конечно, доехали, куда нужно, но не сразу, не сразу…

Вообще, многое про технику безопасности во Вьетнаме понимаешь не сразу. Например, на каком честном слове держатся валуны в «каменном саду» на мысе Хон Чонг в Нячанге? И почему туристы (включая нас) не боятся среди них гулять?

Как часто проводится «техосмотр» аттракционов в парке Vinpearl? И почему шорты у некоторых русских парней, скатившихся с ВОДНОЙ горки, ПЛАВЯТСЯ от трения до дыр из-за того, что в желобе слишком МАЛО ВОДЫ?

Кто, в принципе, отвечает за безопасность в парках? И я сейчас не про «дикие» Национальные парки, в которых, реально, просто лес, и нет людей. Я про те парки, где берут деньги за входные билеты.

Парк Янг Бей нам понравился настолько, что мы посвятили ему два из девяти дней нашего пребывания в Нячанге: в первый раз приехали сами, на такси, а во второй – с организованной экскурсией. Горячие источники с ваннами, кормление зверей в мини-зоопарке, этно-шоу, ухоженная территория и, разумеется, сам водопад Янг Бей. Купаемся в заводи у водопада, рыбки щекотно щиплют кожу в процессе бесплатного пилинга. И вдруг наблюдаем суету в верхней части потока: персонал бегает по валунам, пытается «прощупать» длинными палками одну из чаш, на краю обрыва стоят туристы и активно жестикулируют.

Наш вьетнамский, но русскоговорящий гид Шон, который получал высшее образование еще в СССР, отправляется на разведку. Возвращается бледнее скандинава и бормочет молитву, хотя еще полчаса назад уверял, что он – атеист.

– Там… – его губы дрожат, голос срывается. – Там турист хотел сделать хорошее фото, залез за заграждение. Его жена фотографировала… А скользко, наверное, было… Упал со скалы. Не всплыл совсем… Пожалуйста, давайте пойдем отсюда кормить медведей и крокодилов? Там удочками, не страшно.

Вот кто тут виноват? Служба безопасности, которая есть, но чисто условная? Или турист, который ради красивого кадра залез за символически натянутую перед обрывом веревочку, невзирая на многочисленные таблички с предупреждениями «Скользко»?

Мне кажется, ответ очевиден. Конечно, на отдыхе всем хочется расслабиться, и чтобы за тобой ухаживал обслуживающий персонал, словно армия нянек! Но местным во Вьетнаме иногда просто не понятно, зачем оберегать кого-то от опасностей, если совершенно очевидно, как их избежать? Не прыгать по краю обрыва. Не кормить крокодилов с рук. Не лазить по шатающимся камням. Это же просто камни! Просто крокодилы и просто водопад. Короче говоря, безопасность туристов – на совести самих туристов, а спасение утопающих – дело рук самих… ну, Вы поняли…

Недоговоренность начала преследовать нас сразу по прибытии в Ханой. Меняем доллары в аэропорту: курс не очень выгодный, но куда деваться? Ночь, надо оплатить трансфер до гостиницы. Вместе с миллионами донгов (курс 22 тысячи донгов за доллар, написан на табло) получаем квитанцию, все официально. Считаем выданные деньги, как учили классики, не отходя от кассы: не хватает. Вопросительный взгляд на кассира, взмах моей руки в сторону табло – и вьетнамка с готовностью отвечает: