Ирина Подойницына - Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной
- Название:Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирина Подойницына - Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной краткое содержание
Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Внезапно она заплакала, изменилась в лице и стала, волнуясь, рассказывать:
– Сергей Венедиктович, он работал на тракторе, в деревне Болотово. Кто-то насыпал ему песку в трактор. Кто? Да, до сих пор не нашли и никогда, конечно, не найдут эту безжалостную сволочь. Соседи нажаловались и Сергея Венедиктовича забрали, его приговорили к расстрелу. Я думаю так, люди «добрые» позавидовали – ведь Подойницыны жили зажиточно, ладно: в хозяйстве были и конь, и корова, и свиньи… У дяди Сережи остались две маленькие дочки: Ольга, ей было всего три годика и Галинка, ей было шесть месяцев… Мою маму Зою Кузьминичну все таскали и таскали на допросы, и Галинка умерла от голода…, – Вера Николаевна сильно заплакала. – Мама вышла замуж, после того, как расстреляли дядю Сережу только через 15 лет, за моего отца, который весь израненный вернулся с войны… Как будто для нее, с фронта и вернулся…
Вера Николаевна все плакала и плакала. И я, наконец, поняла, что Сергей Венедиктович был для нее не отцом, а совсем чужим человеком, которого она, конечно, никогда не видела, но она очень жалела и его, и мать, которую постигло не только горе потери мужа-кормильца, но и преследовала по жизни страшная людская злоба. «Когда Михаил Семенович женился на моей сестре Ольге Сергеевне, все в Болотово издевались над ним, что он взял такую «порченную» девицу в жены», – смешливая и оптимистичная Вера Николаевна снова зарыдала от обиды, закрыв лицо руками. А я подумала о том, как же тяжело семье пришлось жить в те тревожные времена, в «годы лютых гонений», как написано на памятнике в лесу.
Вера Николаевна нашла для нас с Сергеем старое-старое фото дома, в котором родились наши с ним родители и который мы должны были отыскать в Болотово.
– Мы найдем его? – решила уточнить я.
– Найдете, найдете, – как-то загадочно улыбнулась несломленная жизнью доярка – лучик солнца проглянул сквозь дождливые тучи.
На следующий день, выпив кофе, мы большой компанией, на такси-пикапе отправились в село Болотово. Интересно, что в России насчитывается 27 сельских населенных пунктов под названием Болотово. Но в Забайкальском крае Болотово было, конечно, одно – наше, любимое. Итак, маршрут у нас был такой: Чита– Нерчинск – Нижняя Куэнга – Верхняя Куэнга – Болотово. Места, которые мы проезжали, были замечательные: сопки, хребты, широкие поляны, с островками лесных чащ, с березовыми рощами. Здесь имелись даже редкие, краснокнижные заросли березы даурской. Забайкалье находится на высоте 1760 метров над уровнем моря. Оказывается, Забайкалье – это «горная страна», такая же, как Бурятия и Монголия, из которых мы только что вернулись. Два крутых хребта, дугообразно расположенных друг к другу, разделяются блестящей лентой реки Шилки.
На своем пикапе мы поднялись на один из хребтов и погрузились в плотный туман. Через час-другой туман рассеялся и путешествовать стало вполне комфортно. Мы ехали по отличной трассе Амур М-27. За окном мелькали маленькие деревушки – Танха, Новоберезовка, Знаменка, а было еще село Новоберезово, по которому ходило много-много козлят. Мы проезжали речки и ручьи с причудливыми названиями, например, видели реки Широкие Лопатки, Нерча, чистые горные ручьи Дуралей и Кручина… Я помню, папа мой всегда восхищался забайкальскими названиями: Борзя, Кокуй, Куэнга.. Он говорил, что даже происхождение этих географических названий понять трудно. «Мы поговорим еще с родственниками о забайкальском фольклоре», – сделала я себе зарубку на память.
«Тишины хочу, чтобы допьяну…», – кричал шансон из магнитофона нашего водителя, бывшего спецназовца, подполковника в отставке, 42-летнего Толика. Толя ставил эту песню подряд несколько раз. Но песня и вправду могла вывернуть душу наизнанку. Не знаю уж, что вспоминалось нашему шоферу Толику – может быть, бои, в которых он потерял 27 своих однополчан, таких же, как он, молодых мужчин. Но я-то думала о своем – о том, как все это было по-русски в нашей поездке, это была какая-то концентрация русскости – душераздирающий шансон, водитель-спецназовец с трагической историей в прошлом, заросли берез за окнами машины, эти небогатые деревушки с церквями, которые то и дело попадались нам по пути, и наше немного запоздалое, но все же обращение к своим корням…
«Тишины, тишины хочу…
Тишины – в молчании сколотом.
Легким ветром вольно пролечу.
Над крестами, покрытыми золотом…»
Читинские просторы были и похожи, и не похожи на монгольские степи одновременно. Историки бы, наверное, заметили, что это все была единая и неделимая империя Хунну – и она осталась печатью на скуластых лицах забайкальцев, она сверкала небольшой хитринкой в их узковатых глазах. «Мы не совсем русские, мы – гураны, – говорил отец. – Мы потомки монголов-кочевников и вольных казаков. Мы – скифы», – добавлял отец. Читинские просторы были похожи на монгольские тем, что здесь также встречались пологие сопки и кряжистые хребты, здесь была такая же изумрудная листва полей и беззвездные ночи. Но в забайкальских степях не было юрт и повсюду стояли милые русскому сердцу березки с блестящими белыми стволами. Стволы в разных березовых зарослях казались нам разными – то бледно-белыми, то светло-белыми, то молочно-мутноватыми…
– Здесь встречается 826 оттенков белого в этих больших березовых рощах, – «загнул» Толя, брутальный спецназовец с нежной душевной организацией.
По пути мы заехали в Нерчинск, бывшую столицу Забайкальского края. Сейчас это совсем маленький городок, всего 14 тысяч человек, «городок не ахти, но жить можно». Чехов сделал этот судьбоносный вывод почти сто лет тому назад, если не больше, но ничего особенно не изменилось с тех пор в этих краях. Вот что, действительно, поражает в Нерчинске, так это Палаццо русского купца Михаила Бутина, владельца железоделательных, солевых, винокуренных заводов, барж и золотых приисков: в этом Палаццо мы увидели высокие зеркала с Парижской выставки, мебель из боярышника и березы, изысканную золотую люстру, цветную мозаику из Мюнхена. Молодец, Бутин! Доказал, что в далекой забайкальской глубинке можно построить дворец не хуже, чем в Санкт-Петербурге. 2 года вез зеркала из Парижа в Нерчинск, потребовал сделать именно такую же мозаику, которую заприметил в мюнхенских готических соборах, парк разбил возле дворца в мавритано-готическом стиле. Знай наших! Он был промышленником и миллионером, мужиком крутого нрава, но знал толк в искусстве.
Потом мы заехали в две деревни – Верхнюю и Нижнюю Куэнгу, здесь жили мои дедушка и бабушка – Иван Венедиктович и Анисья Спиридоновна. Сначала машина зарулила в Нижнюю Куэнгу, часть деревни примостилась высоко на пригорке, часть – залегла уютненько внизу. Местные коровы почему-то прятались под мостом. В той части деревни, что находилась внизу, располагался зерноток – это было самое крутое сооружение в деревне, за счет которого она долгие годы выживала. Но после 90-х годов даже этот скромный зерноток развалился. Мы постучались в два-три дома и спросили, живут ли у них в деревне Подойницыны. Оказалось, не живут. Или уехали, или умерли. Если честно, ничего красивого в этой деревушке мы не увидели, не было никакой изюминки. И только мысль о том, что по этим кривым улочкам ходили в прошлом веке наши дедушка и бабушка, грела нам с Серегой душу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: