Ирина Подойницына - Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной

Вологдины пригласили нас в дом, угостили клубникой. Виталий Афанасьевич достал огромные валенки и я одела их, чтобы согреть ноги. Вологдины были очень довольны, что прожили всю жизнь в деревне, Болотово они считали лучшим местом для жизни. Ведь деревня была так красива! Виталий 35 лет проработал бригадиром на железной дороге, на участке «Верхняя Куэнга – Сретенск», его бригада следила за состоянием шпал, рельсов. Виталий со своей супругой вырастили хороших детей.

– Я видел, – сказал мой наблюдательный брат, – эти рельсы на железнодорожном мосту были сделаны в 1933 году на Куз. М. З. им. Сталина, сегодня прочел, залазил прямо под шпалы. Это, наверное, Кузбасский металлургический завод. Тогда все делали на совесть…

Все промолчали – Сталина в Болотово не любили. Неожиданно Виталий сделал заявление:

– А я сегодня, пожалуй, пойду охотиться на горного гурана. Ночью пойду, один. Хочу, чтобы гости попробовали настоящее мясо.

Мой брат пришел в неописуемый восторг. Это было экзотично: охота-ночь-гуран, как в приключенческом романе. И Сергей стал задавать Виталию Афанасьевичу массу вопросов. Вот что Виталий нам поведал: он пойдет охотиться один, сначала переплывет в утлой металлической лодке на ту сторону Шилки. Потом будет бродить по лесу и достаточно долго выслеживать самца – это отдельное искусство. Самку и детенышей трогать не посмеет. Будет искать жилистого взрослого гурана весь вечер и, если придется, даже ночь. Потом выстрелит в него, скорей всего, не промахнется и вместе с тушей вернется на лодке домой. Кожу сдерет и утром принесет «голого» гурана в дом Людмилы. Дикое мясо, говорят, при жарке получается отменным. Серега рвался поплыть вместе с Виталием, но тот только посмеялся, правда, заверил, что с утра обязательно придет в дом Пинюгиных и все расскажет.

Мы попрощались с гостеприимными хозяевами и пошли наверх в деревню. Неожиданно мы услышали сзади их крик:

–Ваня! Катя! Ваня! Катя!

Больше всех удивилась я – это были имена моих родителей. Почему хозяева дома стали громко выкрикивать их имена ? Оказалось, что за мной увязались в деревню два козлика, с черно-белым окрасом. Одного из них звали Ваня, второго, то есть вторую – Катя. И я решила, что это и были мои родители, реанкорнированные в козликов, как в известной русской сказке. Мама и папа просто выпили водицы из какого-то озерца.

Мы вместе с братом и сестрой дошли до дома, где 90 лет тому назад жила семья Подойницыных. Здесь жили и были счастливы несколько лет моя бабушка – статная высокая красавица Анисья и мой дедушка – невысокого роста, но тоже симпатичный русский мужичок Иван. Они перебрались сюда из Нижней и Верхней Куэнги, после свадьбы. Здесь родилось мое милое русское солнышко, взошло на забайкальский небосвод – мой отец, ставший впоследствии очень известным человеком, правда, в других краях. Здесь в доброй православной семье появилось на свет шестеро детей. А потом мой дед Иван Венедиктович, скрываясь от сплетен и злобы односельчан, которые преследовали его семью после расстрела родного брата Сергея Венедиктовича собрал всю свою большую семью и нехитрый скарб и перебрался в Албазино. Жили они и в других деревнях вдоль Амура и Шилки.

За зеленым забором стоял одноэтажный бревенчатый дом, у него были окна с нарядными зелеными наличниками, дом утопал в зелени. Мы с братом зашли в ограду дома – нынешние хозяева разрешили нам это сделать – и набрали немного землицы, чтобы увезти ее с собой – ведь по этой земле ступали когда-то наши сродники, она хранила память их прикосновений.

Вечером в уютном доме Пинюгиных снова собралось много людей, развернули столы и стали не только ужинать, но и вести самые разные разговоры. Например, коснулись такой темы как Албазино. Брат спросил:

– Албазино ведь из всех деревень и сел по Амуру и Шилке самое знаменитое? Мы тем летом путешествовали по дальневосточным городам и в Благовещенске увидели афишу «Горький хлеб Албазина» – про историю этого острога. Жаль, посмотреть не смогли – театр был на каникулах. Помню, и дядя Ваня гордился тем фактом, что они жили своей большой шумной семьей в Албазино. А кто знает историю этих мест?

– Я немного знаю, – сразу откликнулась Вера. – В середине XVII века Забайкалье вошло в состав России. Здесь было много ссыльных, переселенцев, казаков вольных и беглых… Им было, где здесь разгуляться и позабавиться. Казаки в основном и создавали эти села, и военные остроги они, конечно, строили. Не хотели возвращаться в Центральную Россию. Болотово, по преданию, возникло также как и Знаменка в середине XVII века. Здесь у нас один дом в Болотово остался с XVII века – я вам покажу. Раньше деревня называлась Ишикан, также называлась и река. Твой отец, Ира, и мой дядя рассказывал мне как-то, что мы – Подойницыны ведем свой род от воронежских казаков, которые давно сюда, на Ишикан пришли, да так здесь и остались…

– Да, я тоже слышал эту байку про воронежских казаков…, – сказал брат. – А вот Албазин? Говорят, он все набеги китайцев отразил и ни разу не сдался, – пафосно добавил брат.

– Это так, да и не так одновременно, – откликнулась я. – Это просто легенда. Казаки, между прочим, те, что были на государевой службе, стали продвигаться на Амур из Якутска, с моей родины. Первым был Иван Москвитин, который пришел на Амур в 1639 году. Тяжело шли: без дорог, только по рекам, волоком тащили с воды на воду струги и тяжелые грузы, гнус не давал никакого покоя…Потом на поиски неведомой и богатой земли отправились из Якутска экспедиции Василия Пояркова, Ерофея Хабарова и др. С конца XVII века на Албазин стали нападать маньчжуры. Первая жестокая осада была в 1671 году. Московское правительство организовало в Албазино воеводство, чтобы укрепить оборону забайкальских земель от врага. Воеводой был назначен Алексей Толбузин, позже китайцы его все-таки убили. Многотысячные маньчжурские войска то и дело одолевали Албазин, бои были страшными. И вот, наконец, в августе 1689 года в Нерчинске подписали мирный русско-китайский договор. Побеги прекратились… Но мало кто знает, что русские просто ушли из Забайкалья, они срыли острог Албазин. Русские спасали служилых и их семьи, это была вынужденная компромиссная мера. В XIX веке Албазинский острог по-новому отстроили и вновь заселили. После принятия Пекинского договора 1858 года Дальний Восток стал русским навсегда.

Родственники, слушавшие мою проникновенную речь, бурно захлопали. А Мара, наша тетка из Кокуя, добавила такую важную деталь в мой исторический спич:

– А я знаю такую бравую икону – «Слово плоть бысть», или Албазинская чудотворная. Ее привез в Албазин старец Гермоген. Сказывали, что икона очень помогла албазинцам при первой осаде маньчжурами. Потом Гермоген взял эту икону с собой в Сретенск – православные боялись за ее судьбу. Но спустя века икона вернулась в Албазин…