Жюль Верн - Упрямец Керабан

— Да, дорогой Ахмет, — сказала Амазия, кончая рассказ, — когда я думала об ожидающей меня участи и увидела себя разлученной с вами и увозимой туда, где мы никогда не встретимся, то заранее приняла твердое решение. Неджеб знала об этом. Она не помешала бы мне осуществить его. Еще до того, как тартана Достигла бы этого проклятого берега, я бросилась бы в волны. Но пришел шторм, и то, что должно было погубить, спасло нас! Мой Ахмет, вы явились посреди бушующих волн!.. Нет! Я никогда этого не забуду!

— Милая Амазия, — ответил Ахмет. — Аллаху было угодно, чтобы вы были спасены мной! Но если бы я не бросился на помощь первым, то это сделал бы мой дядя!

— Конечно, клянусь Пророком! — воскликнул Керабан.

— И подумать только, что у такого упрямого господина доброе сердце, — не удержалась Неджеб.

— А! Это малышка, которая меня бранит! — засмеялся Керабан. — Признайтесь, однако, друзья мои, что мое упрямство бывает иногда к лучшему.

— Иногда? — спросил ван Миттен с недоверчивым видом. — Хотел бы я знать…

— Несомненно, друг ван Миттен. Если бы я уступил фантазиям Ахмета, если бы мы поехали по железным дорогам Крыма и Кавказа, вместо того чтобы следовать по побережью, оказался бы здесь Ахмет, чтобы спасти невесту при кораблекрушении?

— Нет, конечно, — ответил ван Миттен. — Но, друг Керабан, если бы вы не вынудили его покинуть Одессу, то и похищение, безусловно, не состоялось бы…

— А! Так-то вы рассуждаете, ван Миттен! Вы хотите поспорить на эту тему?

— Нет, нет! — ответил Ахмет, предвидевший, что в подобном споре голландец проиграет. — Уже поздно взвешивать все «за» и «против». Лучше немного отдохнуть.

— Чтобы уже завтра снова отправиться в путь, — сказал Керабан.

— Завтра, дядюшка, уже завтра? — воскликнул Ахмет. — А не нужно ли Амазии и Неджеб…

— О! Ахмет, я вполне в силах и завтра…

— Ага, племянник! — воскликнул Керабан. — Теперь, когда маленькая Амазия рядом с тобой, ты уже не торопишься! Однако конец месяца приближает… фатальную дату. И в ней есть определенный интерес, которым нельзя пренебрегать. Так что позволь уж старому негоцианту быть более практичным, чем ты. Пусть каждый выспится получше, и завтра отправимся в путь, как только найдем какое-нибудь средство передвижения.

После этого спутники расположились по возможности удобнее в доме рыбака. И, безусловно, устроились не хуже, чем в любой из гостиниц Атины. После стольких волнений все были счастливы отдохнуть в течение нескольких часов. Ван Миттену снилось, что он продолжает спорить со своим несносным другом, а тому — что он находится лицом к лицу с господином Саффаром и призывает на него все проклятия Аллаха и его Пророка.

Лишь Ахмет ни на миг не мог закрыть глаз. Вопрос, с какой целью Амазия была похищена Ярхудом, беспокоил его не на щутку. Что, если у этой неприглядной истории еще будет продолжение? Жених спрашивал себя, исчезла ли опасность с крушением «Гидары»… Не зная, что Ярхуд уцелел и считая весь экипаж погибшим, Ахмет все же испытывал безотчетные опасения. Сейчас, возможно, им ничего пока не грозит. Но тот, для кого Ярхуд действовал — какой-нибудь богатый господин, а возможно, и какой-то паша из анатолийской провинции — скоро обо всем узнает. Без особого труда он снова выйдет на следы девушки, а в этой почти пустынной провинции между Трапезундом и Скутари так просто устроить засаду!

В общем, Ахмет пришел к выводу, что надо быть все время настороже. Он не отойдет от Амазии ни на шаг, будет направлять караван и, если потребуется, найдет надежного проводника, который сумеет провести путников по самым коротким дорогам побережья.

Одновременно жених решил уведомить банкира Селима, отца Амазии, о том, что произошло после похищения его дочери. Прежде всего было важно, чтобы Селим узнал: Амазия спасена и Ахмет постарается оказаться в Скутари к должному сроку, то есть через две недели. Но письмо из Атины или Трапезунда будет идти слишком долго, поэтому племянник негоцианта решил, ничего не говоря дяде, которого корчило от слова «телеграмма», отправить депешу из Трапезунда, а заодно и сообщить Селиму, что опасность еще не миновала и чтобы тот не колеблясь выходил навстречу маленькому каравану.

На следующий день, оказавшись рядом с Амазией, Ахмет поведал ей о части своих планов, воздержавшись, правда, от того, чтобы слишком пугать ее. Девушка считала: самое важное сейчас — как можно быстрее успокоить отца, а для этого надо скорее добраться до Трапезунда и оттуда без ведома дяди Керабана послать телеграмму.

После нескольких часов сна все были на ногах: Керабан — нетерпеливый, чем когда-либо, ван Миттен — покорный всем капризам своего друга, Бруно — ощупывающий то, что осталось от его живота в слишком просторной одежде, и отвечающий хозяину только односложными словами.

Прежде всего Ахмет обыскал всю Атину — небольшой поселок, который, как указывает его название, был некогда Афинами Понта Эвксинского. Поэтому здесь до сих пор еще видны колонны дорического ордера [276] Колонна дорического ордера (стиля) — Колонна представляет собой круглый, иногда многогранный столб, состоящий из трех частей: ствола, капители (верхняя часть) и базы (нижняя часть). У колонн дорического ордера капитель делается без украшений, слегка закругленной снизу, ствол покрыт во всю длину продольными желобками, база отсутствует. Второй тип ордера в Древней Греции — ионический — характеризуется значительно большим разнообразием форм. Дорийцы и ионийцы, давшие название этим двум архитектурным ордерам, основные греческие племена конца 2-го тысячелетия до н. э. , оставшиеся от древнего храма. Но если эти развалины интересовали ван Миттена, то Ахмета они оставляли совершенно равнодушным. Его задачей было найти какое-либо средство передвижения — менее грубое и примитивное, чем тележка, взятая на турецко-русской границе. Но пришлось вновь довольствоваться арбой, которая была предоставлена в распоряжение обеих девушек. Отсюда — необходимость достать других верховых животных: лошадей, ослов, мулов, чтобы хозяевам и слугам было на чем добираться до Трапезунда.

Ах, как жалел господин Керабан, думая о своей почтовой карете, разбитой на железной дороге Поти! Сколько упреков с бранью и угрозами посылал он по адресу этого высокомерного Саффара, которого он считал ответственным за все зло!

Что касается Амазии и Неджеб, то ничто не могло быть им так же приятно, как путешествовать на арбе. Да! В этом было нечто новое, непредвиденное. Они не поменяли бы эту тележку на самую прекрасную карету падишаха [277] Падишах — здесь: титул турецкого султана. . Как удобно они чувствовали себя под непромокаемым навесом на свежей подстилке, которую легко сменить на любой станции. Время от времени девушки предлагали место возле себя господину Керабану, Ахмету, ван Миттену. Кроме того, эти всадники, эскортировавшие их, как принцесс! Все было очаровательно.