Жюль Верн - Два года каникул

Наконец третьего февраля весь груз был на месте. Оставалось лишь назначить день отъезда, если только Донифан чувствует, что он в состоянии перенести путешествие.

Да! Смелый мальчик отвечал за себя! Его рана зарубцевалась, к нему вернулся аппетит, и он даже опасался съесть слишком много. Теперь он ежедневно по нескольку часов гулял по Спортивной площадке, опираясь на руку Кэт или Бриана.

— Едем! Едем! — восклицал он.— Скорее в дорогу! В море я стану совсем молодцом!

Итак, отъезд был назначен на пятое февраля.

Накануне Гарнетт выпустил на волю домашних животных. Гуанако, вигони, дрофы и прочие обитатели скотного и птичьего дворов без особой признательности за приют и уход улетели и разбежались, повинуясь непреодолимому инстинкту, зовущему к свободе.

— Неблагодарные! — воскликнул Гарнетт.— Сколько мы на них забот положили!

— Таков наш мир! — присовокупил Сервис столь комическим тоном, что его философское умозаключение вызвало дружный хохот.

На следующий день, прежде чем отчалить, колонисты пожелали отдать последний долг Франсуа Бодуэну и Форбсу. Собравшись у их могил, они благоговейно прочли молитву за упокой двух несчастных.

Затем пассажиры стали размещаться в шлюпке. Ивенс сел у руля, рядом с ним — Донифан. Бриан и Моко находились на носу, у шкотов, хотя при плавании по Зеландской реке следовало рассчитывать больше на течение, чем на паруса, так как бриз, встречаясь с преградой Оклендской гряды, часто менял направление. Остальные, включая Фэнна, устроились на палубе где кто хотел.

Отдали швартовы, весла ударили по воде — и шлюпка заскользила от берега, таща за собой ялик.

Мальчики прокричали троекратное «ура» в честь Френч-дена — гостеприимного жилища, столько месяцев служившего им приютом. Не без сожаления смотрели ребята, как он скрывался за прибрежными деревьями. А Гордон совсем загрустил, покидая свой остров.

Шлюпка плыла по реке довольно медленно, так как течение было слабое. Около полудня Ивенс бросил якорь близ Трясинного леса. Эта часть русла была неглубокой, и осевшая под грузом шлюпка могла сесть на мель. Лучше было переждать прилив, а потом отправиться дальше, когда вода начнет уходить в море.

Стоянка длилась около шести часов. За это время путешественники пообедали, а потому Уилкокс и Кросс пошли пострелять бекасов на краю Южных болот. Донифан, сидя в шлюпке, сумел подстрелить двух великолепных тинамусов, летевших над правым берегом. Тут он сразу выздоровел!

Был уже поздний вечер, когда лодка вошла в устье реки. Темнота не позволяла уверенно миновать полосу рифов, и Ивенс, как осторожный моряк, решил дождаться утра, чтобы выйти в море.

Спокойной была эта последняя ночь на острове. Ветер стих, и когда морские птицы — буревестники, глупыши, чайки — спрятались в скалы, в Топкой бухте воцарилась полная тишина.

На следующее утро ветер дул с суши, море было спокойным до самой дальней точки Южных болот. Надо было пользоваться этим затишьем, чтобы отойти миль двадцать от берега: если ветер подует с моря, будет сильный прибой. Поэтому на заре Ивенс поднял все паруса, и шлюпка, управляемая искусной рукой штурмана, вышла на рейд [155] [155] Рейд — водное пространство вблизи берега, у входа в порт, удобное для якорной стоянки судна. .

Все взоры устремились на Оклендскую гряду, потом — на прибрежные скалы, которые постепенно исчезали из виду за Американским мысом при повороте. Тогда раздался ружейный залп, затем — троекратное «ура», и на корме шлюпки взвился флаг Соединенного Королевства.

Восемь часов спустя шлюпка обогнула Южный мыс, вошла в канал мимо острова Кембридж и поплыла вдоль берегов острова Королевы Аделаиды.

Последняя точка земли Чермен скрылась за горизонтом.

По каналам.— Магелланов пролив.— Пароход «Грэфтон».— Возвращение в Новую Зеландию.— Встреча в Окленде.— Ивенс и Кэт. — Заключение.

Нет надобности подробно описывать путешествие мальчиков по каналам Магелланова архипелага. Ничего особенного не происходило. Погода все время стояла прекрасная; к тому же в этих местах шириною всего в шесть-семь миль море не могло штормить даже при сильном ветре.

Каналы были пустынны. Впрочем, с местными аборигенами лучше и не встречаться; они не всегда настроены миролюбиво. Раза два ночью были видны они во внутренней части острова, но никто на побережье не показывался.

Одиннадцатого февраля шлюпка, все время плывшая при попутном ветре, вошла в Магелланов пролив через канал Смита, между западным берегом острова Королевы Аделаиды и Землей Короля Вильгельма. Справа возвышался пик Святой Анны, слева, в глубине залива Бофорта, на горах блистало несколько ледников, один над другим. Какой-то из них и увидел Бриан с восточного берега Чермена.

На борту все обстояло благополучно. Морской солоноватый воздух действительно оказался целительным для Донифана: он ел, спал и чувствовал в себе достаточно сил, чтобы высадиться на берег, если его товарищам вдруг доведется возобновить свою робинзонаду.

Двенадцатого февраля шлюпка доплыла до острова Тамар, но в его маленькой гавани, вернее, в заливчике, кораблей не оказалось. Ивенс не стал останавливаться и, обогнув остров, взял курс на юго-восток по проливу.

С одной стороны тянулись низменные и бесплодные берега острова Десоласьон — в полную противоположность пышной растительности Чермена. С другой — вырисовывались прихотливые очертания полуострова Крукер. Между ними Ивенс рассчитывал найти протоку на юг, к полуострову Брунсвик, где находится порт Пунта-Аренас.

Но так далеко плыть не пришлось. Утром тринадцатого февраля Сервис, стоявший на носу, крикнул:

— Дым по правому борту!

— Дымок рыбацкого костра? — предположил Гордон.

— Нет, похоже — это пароход,— возразил Ивенс.

И в самом деле, земля в той стороне была слишком далека, чтобы увидеть дым костра.

Бриан вскарабкался на верхушку мачты и, приглядевшись, вскричал:

— Корабль! Это корабль!

Действительно, вскоре показалось большое судно. То был пароход водоизмещением в восемьсот-девятьсот тонн, шедший со скоростью одиннадцать-двенадцать миль в час.

Со шлюпки раздались ружейные выстрелы и крики «ура».

С парохода лодку заметили, и через десять минут она подошла к борту «Грэфтон», направлявшегося в Австралию.

Капитану судна Томасу Лонгу немедленно рассказали о злоключениях «Верткой». Об исчезновении этой шхуны было широко известно в Англии и Америке, и Том Лонг тут же принял на борт пассажиров шлюпки. Он даже взялся доставить их прямо в Окленд: это лишь немного отклоняло его от маршрута — «Грэфтон» шел в Мельбурн, столицу штата Аделаида на юге Австралии.