Уилл Рэндалл - Океания. Остров бездельников

После того как лангусты перекладывались льдом, он лично отправлялся с ними на «Юминао» и следил за продажей. Получив деньги, что происходило весьма быстро, Банни отсылал их своей семье в качестве вознаграждения за проделанную работу. Сумма получалась очень даже приличная.

Воодушевленные Бани, многие юноши и девушки горели желанием сесть в каноэ и заняться этой довольно тяжелой и опасной работой. С лангустами в тот год было хорошо, и за два дня ловцы заполняли несколько больших контейнеров, которые стояли на причале. Все шло согласно плану, и Банни продавал свой товар по максимально возможной цене.

— Банни — он дает! — гордо соглашались все, провожая его с грузом в море.

А затем, столкнувшись с целым рядом впечатляющих препятствий, мешавших ему вернуться в Мендали, Банни застрял в центре на несколько дней, а потом на несколько месяцев. Затем прошел год, но от него по-прежнему не было ни слуху ни духу, а главное — никто не получил за свои труды ни цента.

В это время в Мендали появился я. И стоило мне начать осваиваться и знакомиться с местными торговцами и бизнесменами, как я был удивлен тем, что каждый из них интересовался местонахождением Банни и тем, когда тот вернется. Похоже, о нем хотели знать все.

— Так, может, мы вместе займемся каким-нибудь бизнесом?

Банни по-прежнему держит меня за руку.

— Ну… не знаю… дело в том, что… возможно… — произношу я, заикаясь.

— Ты купишь цыплят, я куплю цыплят… — И он сам указывает мне на путь отступления.

— Но я не имею никакого отношения к цыплятам. Они принадлежат жителям деревни, и все доходы будут направлены на повышение ее благосостояния.

— Да, но мы с тобой… Может, ты купишь несколько цыплят, сколько-нибудь куплю я…

За отсутствием других аргументов я повторяю только что сказанное.

— Да, конечно, я понимаю, — вздыхает он.

— Правда?

— С белыми так всегда. Думаю, ты приехал сюда для того, чтобы обобрать жителей, — бормочет он, кивая в сторону моря и оглядываясь по сторонам, словно убеждаясь, что нас никто не слышит.

— Что?! Вы э-э… я нет.. ха-ха… что?!

— Да-да. Теперь я все понимаю. Ты считаешь, что можешь приехать сюда и начать обирать бедных людей. Ты, наверное, считаешь их идиотами? Но тебе это не удастся.

Уж кому, как не ему, было это знать.

Широким жестом он снимает с глаз очки, встает с видом защитника народа, к которому себя причисляет, и смачно сплевывает. И только тут я замечаю, что Банни страдает несомненным косоглазием. Сначала мне кажется, это обычный трюк второсортного актера, желающего напугать детей и в то же время заставить их смеяться. Да и сам я уже готов спасаться бегством.

— Теперь я все понял! — торжествующе восклицает он с видом обличающего следователя в финальной сцене детектива.

— Да нет же. Возможно, вы правы, и у нас получится заняться каким-нибудь общим бизнесом. Это прекрасная мысль… — весело, но без особой убежденности добавляю я.

Не зная, как с ним справиться, я решаю, что дальнейшая полемика бессмысленна, и пытаюсь его утихомирить.

— Ну посмотрим, — с мрачным видом заявляет он и удаляется, топая своими белыми туфлями.

Я остаюсь потрясенным этой размолвкой. Впервые за все время пребывания на Соломоновых островах мне пришлось столкнуться с неприязнью со стороны местного жителя. Отправляюсь на поиски своего друга Кисточки и спрашиваю его, что он думает по этому поводу.

— Не волнуйся, — расплывается он в уже знакомой мне улыбке.

Кисточка откидывает голову назад и, собрав волосы на макушке, разражается смехом, однако я чувствую, что он ведет себя более напряженно, чем обычно. Смол Том более жизнеутверждающ:

— Он очень завистливый. Он хочет получить наших цыплят. — (Для меня это звучит как гром среди ясного неба — мне и в голову не приходило, что кто-то может пожелать наших цыплят.) — Он хочет растить цыплят для себя, но ты и я начали это раньше. И теперь он счур завидует.

— И как ты думаешь, что он может сделать? — с тревогой спрашиваю я.

Вид у Смол Тома становится непривычно серьезным. И впервые с момента нашего знакомства его вечно жизнерадостное лицо мрачнеет. (Второй раз такое выражение лица появилось у него, когда он случайно выдернул один из побегов фасоли, которые выращивала Эллен, и я предупредил, что она этого так не оставит.)

— Простите мистер Уилл, но он неправильный человек. Проблема — у него сильное образование, но у него нет здравого смысла. Может, его остановить? Ты да я?

Но, на мой взгляд, пока следовало подождать и осмотреться. К тому же Банни жил не в самой деревне, а где-то дальше на берегу, в доме одного из вантоков своей жены, так что его постоянное присутствие нам не грозило.

Однако оказалось, Банни после разговора исчез надолго, и происшедшая неприятная сцена вскоре исчезла в потоке прекрасных дней, которые безмятежно протекали, как облака над вершинами горы Рив на Рандуву. Прибывавших и отбывавших цыплят становилось все больше, и постепенно деревня начала процветать.

Вскоре денег хватило на то, чтобы начать ремонт церкви, и Имп с Гордоном взялись за крышу, с которой содрали старое ржавое железо и на которой начали менять сгнившие стропила. Вдоль новой обшивки проложили сточную трубу, откуда дождевая вода стекала в стальной резервуар, и по прошествии нескольких гроз он уже был до краев полон чистейшей влагой прямо с неба.

Из Хониары доставили банки с краской, и жители деревни заново покрасили церковный фасад в ярко-голубой и зеленые тона, отражавшие мир, в котором мы жили. Заезжий ванток расписал стену за алтарем пасторальными сценами. Он изобразил пастухов с овцами, которые щиплют траву рядом с Богоматерью, держащей на руках Младенца, и довольно устрашающего распятого Христа в полный рост.

На крыше двое рабочих, изо ртов которых торчали гвозди, приветственно размахивали молотками, балансируя на шатких самодельных лестницах. Стэнли и Смол Смол Том подносили им инструменты и освежающие напитки. Смол Смол Том выкрикивал приветствия своим странным придушенным голосом, а Стэнли каждое утро, когда я шел посмотреть на свой огород, напоминал, чтобы я не забыл посетить вечернюю службу.

Ибо по мере улучшения дел в деревне начало процветать и садоводство. И несмотря на то, что меня уже постигла неудача, когда весь мой огород смыл страшный ливень, я по-прежнему был полон энтузиазма. Периодические шпионские вылазки привели к существенному расширению моих познаний в области ведения сельского хозяйства — теперь, как и остальные жители деревни, я прикрывал хрупкие побеги банановыми листьями, спасая их не только от палящего солнца, но и от дождя, крупные капли которого прибивали их к земле. Во время моего пребывания в столице Джейн объяснила мне, что почва здесь выщелочена обильными дождями, поэтому я начал экспериментировать с разными натуральными удобрениями. Смесь № 1 по Рэндаллу состояла из водорослей, лиственного компоста и рыбьих костей, в которых недостатка здесь не ощущалось. Все это я соединял с куриным пометом в мятом поддоне.