Виктор Трубников - Три года в Кувейте

В кувейтском ортопедическом госпитале за две недели Э. Брук проделал большую и полезную работу. Работал он напряженно, в две смены: утром оперировал, а во второй половине дня консультировал больных в клинике. Вечером, как правило, для врачей ортопедического госпиталя он читал доклад или лекцию. Доклады и лекции были содержательны и хорошо иллюстрированы чернобелыми и цветными слайдами. Их привез он уйму. Все было очень аккуратно разложено по коробочкам, перевязано веревочками. Очень интересные доклады были посвящены, в частности, вопросам оперативного лечения врожденного вывиха бедра, протезирования проксимального конца бедренной кости различными металлическими эндопротезами, тотальной замены тазобедренного сустава малогабаритным, но весьма эффективным металлическим разборным эндоаппаратом.

Как-то на одном из частных приемов мы разговорились с профессором Э. Бруком о советской школе ортопедов, заслуги которой в развитии нашей специальности он знал и высоко ценил. Беседуя, мы перебирали в памяти отдельные проблемы ортопедии и обменивались мнениями об эффективности наиболее распространенных методов лечения, применяющихся в наших странах, при той или иной патологии. Касаясь врожденных деформаций опорно-двигательного аппарата, мы затронули генетическую сущность ее. К большому сожалению, генетике в нашей стране был нанесен в недалеком прошлом значительный ущерб. Эта отрасль науки была необоснованно в загоне. И, надо признаться, кое в чем мы изрядно отстали. Сейчас положение резко изменилось. Когда мы обсуждали с профессором роль генетики в нашей специальности, он, что-то вспомнив, вдруг оживился и спросил меня, не знаю ли я профессора Е. П. Меженину из Киевского научно-исследовательского института ортопедии и травматологии. Я ответил, что знаю, и очень хорошо. Дело в том, что несколько лет назад профессор Е. П. Меженина была в Англии, где знакомилась с постановкой исследований влияния генетических факторов на возникновение врожденных деформаций конечностей. Там она и познакомилась с Э. Бруком и его многочисленной семьей. Английский профессор попросил передать наилучшие пожелания Е. П. Межениной. Я выполнил это приятное поручение по возвращении на Родину.

Перед отъездом Э. Брука в Англию мы вместе с группой врачей из нашего госпиталя провели выходной день в кувейтском морском клубе. Расставался я с профессором с сожалением.

В июне 1972 г. Кувейт посетил еще один ортопед из Англии, доктор П. Ингланд. Несмотря на относительно молодой возраст, он производил впечатление опытного специалиста. О степени его хирургической подготовки я судить не мог, так как его работы в качестве хирурга не видел.

В феврале 1973 г. в Кувейте побывал доктор Вильсон, специалист по пластической хирургии из Англии. Он сделал интересное сообщение в КМА по пластическому замещению дефектов мягких тканей и костей, появляющихся после удаления опухолей, в том числе и злокачественных. Особый интерес вызвали пластические операции по замещению дефектов глазницы, обеспечивающие нормальную функцию глазного яблока. Плодотворно проработав в Кувейте две недели, он уехал в Лондон.

Примерно то же самое можно сказать о докторе Ранделецобе, ортопеде-травматологе, специалисте по физиотерапии, и о работнике Королевского национального ортопедического госпиталя, докторе Каттералле; оба прибыли из Англии. Это были скромные, опытные специалисты, общение с которыми вызывало только приятные эмоции. 7 марта 1973 г. доктор Каттералл сделал для молодых врачей в КМА доклад-лекцию об ортопедическом обследовании новорожденных. Доклад был пространным и хорошо иллюстрированным. Что же касается существа затронутой проблемы, то советские, в частности харьковские, ортопеды путем создания детских ортопедических профилакториев для новорожденных (что было в последующем перенято другими городами нашей страны и вошло в систему советского здравоохранения) решили ее значительно эффективнее и проще.

Но иногда некоторые врачи-визитеры своим поведением доставляли министерству общественного здоровья огорчения. Так было летом 1972 г. со специалистом по глазным болезням доктором Патриком, приехавшим в Кувейт также из Лондона.

Вообще в медицинском мире Кувейта, а также среди коренного населения отмечалось явное тяготение к английским специалистам. При более или менее серьезном заболевании кувейтцы, не доверяя египетским и палестинским врачам, работавшим в Кувейте, ехали лечиться в Лондон. Так поступали и рядовые, и высокопоставленные кувейтцы.

В качестве примера приведу случай с министром общественного здоровья доктором Абд ар-Раззаком Мишари аль-Адвани. Когда ему понадобилась операция удаления почки, он не доверил себя даже своим коллегам-кувейтцам и поехал оперироваться в Лондон. Таких примеров было множество. Итак, основное число консультантов, посещавших Кувейт, составляли англичане. Американских специалистов здесь не любили и, за редким исключением, к их помощи не прибегали.

Однако вернемся к английскому специалисту Патрику. О его «визите» в Кувейт я узнал от одного из руководящих работников министерства общественного здоровья. Этот случай поучителен и заслуживает того, чтобы о нем рассказать подробнее. Он свидетельствует о возросшем самосознании кувейтцев, которые уже не позволяли своим вчерашним хозяевам разговаривать с ними в пренебрежительном тоне и требовали к себе уважения и равного отношения.

По приезде в Эль-Кувейт доктор Патрик был помещен, как и многие другие специалисты, приезжавшие в Кувейт до и после него, в «Гест хауз». После первой же ночи, проведенной здесь, он убедился в том, что это не гостиница-люкс. Этим неожиданным открытием он и решил немедленно поделиться с руководителями министерства общественного здоровья. Обрадовав их своим ранним визитом, он в кабинете одного из заместителей министра начал излагать свои мысли, одолевавшие его, видимо, с ночи. Нельзя сказать, чтобы форма изложения и его поведение были вполне приличными и понравились работникам министерства. Видимо, последние недооценили переживаний чувствительной души доктора Патрика. Это было подтверждено результатами оживленной дискуссии. Но все по порядку.

Дискуссия или, правильнее сказать, монологи, так как вопросы задавал доктор Патрик и он же на них тут же отвечал, предвосхищая ответы собеседника, началась с того, что, усевшись поудобнее в кресло и закинув ногу на ногу, он сказал, что гостиница, в которую его поместили, не для него и что он требует немедленного перевода в гостиницу «Хилтон» и предоставления ему двухтрехкомнатного номера. Я думаю, добавил Патрик, для такой богатой страны, как ваша, эго не будет тяжелым бременем. В той гостинице, где я живу, продолжал Патрик, мне не подходит кухня; кроме того, мне должны возместить один динар, который я уплатил носильщикам, поднесшим мой багаж к машине. Далее доктор требовал немедленного предоставления автомашины с шофером в его распоряжение и пр. и пр. В это время к заместителю министра, беседовавшему с англичанином, зашел начальник отдела врачебных кадров министерства врач-кувейтец Абдалла ар-Рефаи. Увидев в кабинете незнакомого человека, он, как культурный и образованный человек, подошел к нему поприветствовать его первым. Доктор Патрик, не вставая с кресла и не меняя позы, вяло и нехотя, как бы из милости протянул ему руку. В ответ на это заместитель министра и начальник отдела недоуменно переглянулись. Сделать замечание доктору по поводу его невежливого поведения не удалось, так как он продолжал говорить, а прерывать нового человека по законам гостеприимства было как-то неловко. Свою речь Патрик закончил словами, что он плохо спал, сегодня работать уже не будет и пусть министерство позаботится о том, чтобы назавтра ему приготовили всех больных, которых он должен смотреть и консультировать. Ответственные работники министерства посмотрели друг на друга еще раз, как бы проверяя ход своих мыслей и результат, к которому они пришли в ходе беседы, и один из них ответил, что хорошо, назавтра он приготовит доктору Патрику… билет на самолет в Лондон. Деньги, уплаченные носильщикам, ему вернули, а перед вылетом в Англию дали возможность хорошенько выспаться в лучшей гостинице города — «Хилтоне», куда, кстати сказать, министерство и намеревалось его перевести через три-четыре дня после решения ряда организационных вопросов. Доктор Патрик на другой же день улетел в Лондон.