Сергей Сахнов - Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде

Звонит Анатолий и сообщает, что организовал мне ночёвку в селе Закульта, что в 360 км от Читы. Он – молодец, помогает мне, организовывает ночёвки, начиная от Нижнеудинска. Я не могу ими воспользоваться, так как это, обычно, далеко от Федеральной трассы, но все равно большое спасибо.

В 12 часов дня преодолеваю последний перевал перед Улан-Удэ, и еду вдоль берега реки Селенги.

Останавливаюсь в удобном месте и купаюсь – вода бодрит. Рядом загорает водитель грузовика, прошу его сфотографировать меня в реке.

В 15.30 устраиваюсь на ночь в мотеле «КАМАЗ-центр». Плата – 400 рублей, завтра на автобусе еду в Иволгинский Дацан.

За сутки пройдено 91 км, с начала пути 6573 км.

Рано утром выезжаю из города Улан-Удэ в посёлок Иволгинск, расположенный в 40 км к югу от города. В 3-х км от него расположен центр буддизма России – Иволгинский Дацан.

Слово «дацан» означает мужской монастырь, состоящий из почти десятка Дуганов-храмов. Внутри там находятся:

– учебный корпус буддийского университета;

– жилые дома лам и их учеников «хувараков»;

– резиденции Пандито Хамбо – ламы Буддийской Сангхи России;

– дворец Этигэлей Хамбын Ордон;

– мастерская народных промыслов бурят;

– летняя гостиница.

Со стороны все выглядит празднично и нарядно.

В 11 часов появляется гид – ученик Ламы и экскурсия начинается. Она продолжается почти 2 часа и имеет познавательный характер, но самый главный вопрос, из-за которого здесь я и экскурсанты из Иркутска, не выяснен.

Мы надеялись увидеть ламу Даши Доржо Этигэлова, который умер в 1927 году, и через 75 лет, когда вскрыли гроб, увидели, что тело его не подверглось разложению. Говорят, что он в 1927 году впал в состояние «самати» и считается до сих пор живым. На специальной доске каждый день вывешиваются сводки о состоянии его здоровья. Этому можно верить или нет, но шум по этому поводу в прессе в своё время был поднят большой. Оказалось, что Ламу выносят на показ верующим несколько раз в году по религиозным праздникам, и следующее его «явление» будет только 16 июля. Специально для этого события построен дворец, один из самых красивых в комплексе.

После экскурсии пытаюсь попасть на приём к Ламе-астрологу, но везде большие очереди, и я уезжаю в Улан-Удэ, чтобы продолжить своё движение на Восток. Посещением монастыря я исключительно доволен, узнал очень много интересного.

До конца суток я успеваю проехать 60 км. В селе Десятниково останавливаюсь напротив продавца мёда и интересуюсь у него, где можно переночевать. Он советует мне обратиться в местный музей, там принимают иностранных туристов. Это оказалась бревенчатая изба староверов, построенная более 200 лет назад. Сейчас она выкуплена «Юнеско» и считается духовным наследием «старины глубокой». Там в одной из комнат находится музей, и в нем собраны предметы, которыми пользовались староверы (семейские).

На постой меня взял к себе сторож музея – Василий. Его жена, Галина, поёт и сама ведёт хор старообрядческих песен. Они одеваются в одежду, которая передаётся по наследству, а этим сарафанам и головным уборам уже от 150 до 200 лет.

Она пригласила меня на завтрак, потом на обед. Я слушал её рассказы о старообрядцах и об истории основания села Десятниково. Потом она начала одеваться для приезда иностранных туристов, ведь Галина возглавляет хор и играет на баяне. Женщина она очень активная и волевая. Дом, в котором живёт с мужем Василием, построен из лиственных брёвен в 1812 году, но, несмотря на это, он до сих пор в очень хорошем состоянии. На улице сохранилось около десятка таких домов. Я пошёл с Галиной и её внучкой в музей и там заснял женский хор, они распевались перед выступлением.

Сейчас уже 16.30 и, наверное, попрошусь ещё на ночь, так как не успеваю отправить путевые заметки, да и поздно уже выезжать в дорогу.

Просыпаюсь в 6 утра, а в 6.30 уже получаю приглашение на ранний завтрак. Накануне вечером получил добро от хозяйки остаться ещё на одну ночь. Во время завтрака мы продолжили разговор об истории, обычаях и культуре староверов.

Староверы-семейские – яркая и древняя ветвь русского народа, частица допетровской московской Руси. В Бурятию во второй половине 17-го века по указу Екатерины 2-й насильственно переселяли раскольников, ту часть русского населения, которая отказалась от нововведений, пришедших с церковной реформой, и продолжала придерживаться старой веры, обрядов, бытового уклада. Переселяли староверов целыми семьями, поэтому и стали их называть – семейские.

Благодаря духовной культуре семейские сохранили уникальные традиции и веру. Везде, где бы ни оказывались старообрядцы, они осваивали новые земли, свято хранили обычаи старины, культуру.

Хозяйка дома говорит, что хранителей этих обычаев и веры в живых уже не осталось, а потомки ничем не отличаются от местного населения. Только благодаря инициативе таких людей, как она, поддерживается память об этом.

Записываю старинные названия праздничной одежды женщин. «Кичка» – головной убор, который носили постоянно, он завязывался сложным узлом при каждом одевании, на кичку надевался «атлас». Невестка не имела права показываться перед свёкром без этого головного убора, поэтому ей приходилось вставать очень рано. Считалось, что в волосах женщины водятся бесы, поэтому в церкви они покрывают голову платком. «Кичка» довольно тяжёлая и от постоянного ношения протирала плеши на головах женщин. Сарафан, сшитый из очень плотной и тяжёлой ткани, называется «запон». Под него одевалась атласная рубаха, а сверху все затягивалось тканым поясом. На ноги надевались лёгкие хромовые сапожки на небольшом каблуке. На шею – янтари-бусы. Они состояли из большого количества крупных янтарных камней, чем больше, тем лучше, и играли двоякую роль: как украшение, а также как профилактика от зоба.

– Ты знаешь, какие вопросы мне иногда задают иностранцы, когда немного выпьют?

– Нет, – хотя я уже догадался, о чем хочет сказать хозяйка.

– Правда, что женщины-староверы не носили ничего под одеждой кроме рубахи?

– Да, не носили, так как и без этого было очень жарко под такой плотной и тяжёлой одеждой. К врачам староверы не обращались, считалось большим грехом и, в основном, лечили молитвами.

– Все это очень интересно, но мне нужно ехать дальше.

В 08.00 выезжаю на трассу. Хорошая погода, попутный ветер, что ещё нужно для хорошего настроения.

Со склона горы вижу стадо коров и двух конных пастухов. Просто непреодолимо захотелось поскакать на коне по степи. Прошу коня у молодого парня, он с сомнением смотрит на меня и говорит, что можно, если я умею. Кобыла Карька – молодая и горячая. «Все будет «хорошо», – говорю я и пришпориваю лошадь. Она несётся галопом по степи, у меня – полный восторг. Возвращаю разгорячённую Карьку, благодарю парня, и снова осёдлываю своего верного Мула.