Михаил Шевцов - Дорога в Ауровиль

Однако долго отдыхать я не собирался. Все-таки было интересно посмотреть на новый для меня город.

Приняв душ и переодевшись, я уже собрался выйти из номера и даже приоткрыл дверь, как вдруг услышал какой-то странный шум в коридоре – словно негромкий топот маленьких ног. Я выглянул наружу, но мгновенно отпрянул назад и захлопнул дверь – по коридору неслась целая стая жирных упитанных крыс. Вообще-то я не боюсь крыс (у меня дома одно время даже проживало забавное белое создание по имени Масяня), но это были не просто крысы, а какие-то зверюги, каждая величиной с небольшую кошку.

После того, как топот затих, я выждал еще минуту и осторожно выглянул в коридор. Убедившись, что там пусто, быстро вышел из номера, запер дверь и поспешил к лестнице, внимательно озираясь по сторонам.

Выходишь на улицу и сразу же хочется зайти обратно. Слепит яркое солнце, пешеходы и транспорт движутся нескончаемым потоком. На постоянный, непрекращающийся шум моторов накладываются гудки легковушек и мотороллеров, кряканье резиновых клизм тук-туков и, подобные фанфарам, клаксоны грузовиков. И так час за часом, день за днем, год за годом. Лишь глубокой ночью всего лишь на пару часов немного стихает эта вакханалия звуков, чтобы с первыми лучами солнца зазвучать с новой силой.

Мне жаль, что в Бангалоре на улицах не видно коров. Они бы вносили долю неспешности и хоть какое-то разнообразие в это царство двигателей внутреннего сгорания.

У меня было две цели: снять денег с карточки в банкомате и позавтракать. Первое удалось сделать буквально в ста метрах от гостиницы. Со вторым оказалось чуть сложнее. Пара кафе, которые я увидел по дороге, были забиты до отказа.

Пройдя два квартала, я вдруг заметил за одним из примыкающих переулков большой вещевой рынок, свернул туда и прошелся вдоль торговых рядов.

Никакого экзотического товара на рынке не нашлось. На прилавках лежали кроссовки, ботинки и шлепанцы. Над ними висели спортивные костюмы, футболки и рубашки. Все это был обычный ширпотреб с названиями «Адидас», «Рибок» и «Найк», с виду довольно качественный и похожий на настоящий. Тем не менее, глядя на цены, я понимал, что к данным лейблам вся это одежда не имеет никакого отношения. Думаю, ассортимент вьетнамских рынков в Москве мало отличается от того, что я видел сейчас, – может, только у вьетнамцев качество похуже. В общем, это было то самое место, где одеваются среднестатистические индусы, и белому туристу, падкому до колониальной продукции, делать там нечего.

Я поймал себя на мысли, что первый раз нахожусь в Индии на рынке, где продавцы не зазывают меня к своим прилавкам, предлагая купить свой самый лучший на свете товар. На меня искоса поглядывали, как на некий чужеродный элемент – точно так же какой-нибудь абхазский продавец мандаринов на московском рынке смотрит на бродящую между прилавков собаку.

Я покинул рынок с его плотной толпой народа и снова вышел на улицу, где та же толпа перемешивалась с автотранспортом. С прежней силой на меня накатилась шумовая волна.

И тут я почувствовал запах…

Мне много раз приходилось читать и слышать о том, что в индийских городах попадаются дурно пахнущие места, но как-то до сих пор сталкиваться с проблемой запахов не приходилось. Может быть, я еще не забредал в такие районы – хотя и бывал в местах, с виду очень неприглядных…

Но это был не просто запах. Это была вонь старого деревенского сортира, в котором уже многие годы не делали уборку.

Улица шла вниз. Я спускался по ней все ниже и ниже, а вонь становилась все сильней и сильней. И когда, наконец, мне стало казаться, что достигнут максимум, и сильнее вони уже быть не может, улица закончилась небольшой площадью.

Тут я смог наблюдать следующую картину. На противоположной стороне улицы, по которой я пришел, располагался кинотеатр. У входа толпились люди, ожидающие сеанса. Стояли они, правда, спиной к зданию и внимательно смотрели на площадь, примерно треть которой занимала огромная лужа. Именно от нее шла та вонь, которую я почувствовал еще за несколько кварталов. Судя по запаху и виду, это было содержимое канализации, каким-то образом оказавшееся на поверхности.

По узкому тротуару, огибавшему угловое здание, торопливо шли люди, стараясь не наступить в зловонную жидкость. Многим удавалось проскочить опасный участок, но некоторым везло меньше, так как периодически из-за поворота вылетал какой-нибудь автомобиль или тук-тук, со всего маху въезжал в лужу и фонтаном искрящихся на солнце коричневых брызг окатывал очередную группу прохожих. При этом каждый раз в толпе зевак у кинотеатра все, как один, сочувственно охали и качали головами. Похоже, вся эта забава интересовала их гораздо больше предстоящего сеанса.

Уже позже я увидел множество фотографий Бангалора, на которых были запечатлены прекрасные тенистые парки, кварталы современных домов с чистыми улицами, живописные пруды, симпатичные научные городки и великолепные храмы. Я понял, что этот огромный город богат контрастами и местами весьма красив и ухожен. Но в моей памяти он так и остался похожим на шумный огромный муравейник.

На рассвете следующего дня тук-тук с ветерком примчал меня из Пондичерри на Ауробич – длинный пляж, принадлежащий Ауровилю.

Шоссе Пондичерри-Ченнай тянется параллельно береговой линии. В том месте, где рикша остановил свой тарахтящий агрегат, влево отходит дорога к Ауровилю, расположенному в нескольких километрах от моря. По другую сторону от шоссе, вдоль берега, перемежаемые рыбацкими деревнями, находятся всего семь коммьюнити – в основном гестхаусы для туристов. В одном из них, под названием «Уайлд Вэйвс», я заранее забронировал место, зная о том, что в сезон найти комнату может оказаться делом весьма проблематичным.

С дороги гестхаус обнаружить не удалось. Я стал расспрашивать местных жителей, в изобилии присутствующих на перекрестке, но все только недоуменно хлопали глазами. Несмотря на ранний час, народ выглядел вполне вменяемым и деловитым, но помочь мне был не в состоянии. Как выяснилось чуть позже, «Вэйвс» находится как раз недалеко от того места, где мы остановились. Почему жители соседних домов не среагировали на произнесенное мной название, для меня так и осталось загадкой.

Я еще раз сказал водителю название геста, а также сообщил известную мне примету: от шоссе к нему ведет новая бетонная дорога, которую, следовательно, нам и нужно найти.

Рикша внимательно выслушал меня, кивнул и крутанул ручку газа до упора. Тук-тук так резво рванул вперед, что меня вместе с рюкзаком откинуло на спинку сиденья, а ноги подбросило вверх.

Недели и месяцы, проведенные в Индии, дают возможность привыкнуть к бестолковости, проявляемой подчас некоторыми представителями местного населения – в основном, кстати, бестолковостью отличаются водители тук-туков. К этому моменту привыкание у меня еще не выработалось, но я уже точно знал, что взывать к логике, кричать, требовать и сучить ногами совершенно бесполезно. Подобные действия могут ввести аборигена в полный ступор, из которого его не вытащить даже щедрыми чаевыми.