Рудольф Лускач - Завещание таежного охотника

В течение нескольких тысячелетий китайские, тибетские и индийские врачи испытали благотворное действие этого чудесного корня на множестве поколений».

Феклистов закончил чтение и отложил книжку.

— Так вот оно как. В конце концов на тебе, Иван Фомич, неопровержимо доказано, что корень помогает человеку, — восхищался Орлов.

— Следует благодарить Боброва, что я остался в живых. Он, пожалуй, единственный медик, испытавший женьшень и умеющий им лечить. Я себя чувствую так хорошо, что через неделю встану. Шутка сказать: сколько времени пролежал!..

— Только смотри, Фомич, как бы не перенапрягся, потихонечку.

Но Феклистов перевел разговор на другую тему.

— Родион Родионович, а куда ты поедешь с Майиул в свадебное путешествие?

— В свадебное путешествие? Это принято только у горожан. У нас это не водится.

— А чем ты хуже городского? Подумай хорошенько, очень тебя прошу!

— Признайся, Фомич, за этим что-нибудь кроется?

— Конечно, я был бы очень рад, если бы ты поехал.

— Шутишь?!

— Ничего подобного. Думаю об этом совершенно серьезно. Я был бы очень рад, если бы ты съездил в свадебное путешествие в Петербург.

— Почему именно в Петербург?

— А куда же еще? По крайней мере Майиул увидит город, полный красоты и великолепия.

— Только из-за этого?

— Еще один пустяк — там живет моя семья, жена с сыном.

— Что ж ты ходишь окружным путем — через свадебное путешествие! Эх, Фомич, сказал бы прямо: поезжай к моей семье! Коли нужно, поеду.

Вскоре вопреки местным обычаям Орлов с молодой женой отправился в свадебное путешествие.

Они ехали в Петербург.

Понятно, что тетка Агафья не знала подлинных причин поездки Орлова. Ей ничего не говорили. Феклистов объяснил Орлову, что нужно передать в Петербурге.

Они еще раз сходили к медвежьему логову, то есть туда, где нашли золото.

Здесь Феклистов с Орловым четыре дня работали изо всех сил. Просеивали песок, гальку и глину. Орлов не был доволен работой, несмотря на то что они извлекли более десяти килограммов чистого золота в самородках.

— Мы плохо делаем, — утверждал он. — Надо промывать породу. Здесь осталось еще много мелких крупинок золотого песка. Мы придем сюда весной, отведем ручеек, устроим настоящий золотой прииск и извлечем все, что ускользнуло от нас сейчас.

Когда Феклистов предложил Орлову половину добычи, охотник отказался.

— Ты не знаешь наших порядков. Это место принадлежит тебе, Фомич. Первая добыча неделима. Она твоя. Я возьму себе лишь то, что мне причитается за работу.

Орлов повез в Петербург 10 килограммов золота. Часть была предназначена для семьи Феклистова, а часть для «особой цели».

Жена и сын Феклистова жили более чем скромно. Андрюша учился, а Ольга Петровна преподавала в женской гимназии. После осуждения мужа она потеряла место учительницы. Приезд Орлова и Майиул означал переворот в их жизни. Радость и горе.

Орлов привез ей письмо и сам подробно рассказал все, что знал об Иване Фомиче с момента бегства. Ольга Петровна не могла прийти в себя от изумления. Охотнее всего она бы сама отправилась к мужу. Но об этом нельзя было и мечтать.

Когда же Орлов вручил ей золото, она вовсе растерялась, не зная, что с ним делать.

— Родион Родионович, сердце у меня сжимается от тоски по Ивану. Ведь меня вызывали в жандармское управление и там сообщили, что он погиб, утонул при попытке к бегству. Как лгали!

— Наверное, так донесли с каторги, чтобы скрыть, что у них сбежало трое заключенных. Но, к счастью, Иван Фомич жив, здоров и даже на охоту ходит.

— Я сделаю все, чтобы добиться его освобождения. Завтра же посоветуюсь с друзьями. Пообещайте мне, что поживете с супругой у нас до тех пор, пока я все узнаю у друзей Ивана.

Золото — это ключ, который в царской России порой открывал железные тюремные ворота.

После многих хлопот, во время которых на столах чиновников незаметно появлялись шелестящие пачки, удалось смягчить приговор Феклистову. Пять лет каторги были заменены пятью годами ссылки в Сибирь без права выезда.

И это был прямо-таки неслыханный успех.

Феклистову было поставлено условие — геологическое исследование края, где он будет отбывать ссылку.

Ольге Петровне разрешили поехать к мужу. Она как бы воскресла. Охотнее всего она бы уехала сразу, но из благодарности посвятила себя Майиул: ходила с ней в театр, на концерты, в музеи, знакомила ее с жизнью большого города. Майиул была в восхищении. Двухмесячное пребывание в Петербурге открыло перед ней новый мир.

— Вы даже не представляете себе, что у вас за жена, — говорила Ольга Петровна Орлову. — Она очень наблюдательна и сообразительна. К тому же, у нее большие способности к рисованию. Я видела, как она рисовала узоры для отделки шкур. Ведь это же настоящее художество! Ей бы нужно учиться и учиться. Обещаю вам, пока будем вместе, помочь ей приобрести хотя бы основные знания.

В Петербурге уже капало с крыш, по утрам над городом висел густой туман. Но ветер его быстро рассеивал и относил к морю.

— Мы привезем в Сибирь весну, — смеялась Майиул, садясь в поезд вместе с мужем и Ольгой Петровной.

— Да, весну и радость, — добавила Ольга Петровна.

— То-то будет неожиданность для вашего мужа!

— Вы правы. Хотя жандармские власти уже уведомлены о решении, но они не знают, где скрывается «беглец», и, таким образом, не могут сообщить ему…

Но друзья не учли Боброва, который имел постоянный контакт с врачом каторги. От него фельдшер узнал об успехе, увенчавшем поездку Орлова, и этим известием немедленно порадовал Феклистова. Беглый каторжанин, официально объявленный мертвым, явился в уездную жандармскую управу.

— Вот так птица! — насмешливо приветствовал его начальник. — Услышал о предоставленной ему великой милости и прилетел. Где же вы скитались?

— На том свете, среди мертвых, куда вы изволили меня зачислить, — улыбаясь отвечал Феклистов.

— Молчать! Здесь не шутят! Хочу знать, где вы скрывались.

— В тайге.

— Еще скажете мне, что спали в медвежьей берлоге и мишка вас согревал.

— Почти так. Я жил в покинутой хижине и питался чем мог.

— Гм, интересно, вы живучи, словно кошка! Однако кто же вас лечил?

— Меня подобрали кочующие эвенки, завезли по реке Лене до самого побережья Ледовитого океана и там меня долечил доктор флота его императорского величества.

— Гляди-ка, далеко залетела птичка с перебитыми крыльями!

Феклистов молчал. Тем временем жандармский начальник просматривал его дело и вдруг спросил:

— Какое место выбираете себе для ссылки? К сожалению, вам и такая милость дана, самому выбирать, где хотите поселиться.

— Если позволите, я бы избрал именно здешний уезд. Надеюсь, что в вашем лице я всегда буду иметь благожелательного заступника, — поклонился Феклистов.