Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Мсье Колине и отец Ресевер, оба еще больные, мсье де Ламанон, ла Мартинье и Лаво сопровождали нас, а также несколько других человек с борта двух кораблей. Таким образом, наш отряд состоял из шестидесяти одного человека, включая команды двух шлюпок.

Когда мы были в пути, то отметили с некоторым беспокойством, что многие пироги, которые находились возле борта корабля, последовали за нами, направляясь в ту же бухту, что и мы. Мы также увидели, что вдоль скал, которые отделяли бухту от соседних, собирается большое число туземцев, пришедших из других деревень.

Когда мы подошли к рифу, который образовывал очертания бухты и оставлял лишь узкий и мелкий проход для наших лодок, мы увидели, что в это время был отлив и что мы не сможем завести баркасы в бухту, не посадив их на дно. Это и произошло на половине расстояния мушкетного выстрела от берега, к которому мы приблизились лишь потому, что толкали баркасы веслами. Эта бухта предстала перед капитаном в более благоприятном свете, поскольку тогда, когда он осматривал ее, отлив не достиг еще малой воды.

По нашем прибытии дикари, которые усеяли берег в количестве семисот или восьмисот человек, в знак мира бросили в море несколько ветвей кавы, из корня которой островитяне Южного моря готовят свой опьяняющий напиток.

Когда мы высадились, мсье де Лангль приказал, чтобы каждую лодку охраняли один солдат и один матрос, в то время как экипажи баркасов, занятые наполнением бочек, будут под защитой двойной шеренги солдат с мушкетами, которая протянулась от баркасов до источника, где мы набирали воду.

Когда бочки наполнялись, их спокойно погружали в лодки. Островитяне не сопротивлялись вооруженным солдатам, которые не позволяли им приблизиться. Среди них были женщины и очень молодые девушки, которые предлагали себя нам самым бесстыдным образом, и не все отвергли их знаки внимания. Мы также увидели нескольких детей.

Когда наша работа подходила к концу, количество туземцев увеличилось, и они становились все более беспокойными. Это обстоятельство побудило мсье де Лангля отказаться от его изначального намерения выменять у туземцев немного съестных припасов, и он отдал приказ грузиться в лодки немедленно. Однако прежде, и это, я полагаю, стало первой причиной постигшего нас несчастья, он подарил немного бус нескольким островитянам, своего рода вождям, которые помогали нам удерживать туземцев в небольшом отдалении. Впрочем, мы были уверены, что их попытки сохранить порядок были всего лишь игрой: если эти предполагаемые вожди и обладали какой-либо властью, она распространялась на незначительное число их соотечественников.

Эти подарки, полученные лишь пятью или шестью островитянами, вызвали недовольство всех остальных. Всеобщий ропот отныне не прекращался, и мы более не могли их сдерживать. Однако они позволили нам взойти в баркасы, хотя часть из них последовала за нами в море, в то время как другие начали поднимать камни на берегу.

Поскольку баркасы сидели на мели недалеко от берега, мы были вынуждены по пояс войти в воду, чтобы попасть в них, и при этом несколько солдат намочили свое оружие. Когда мы находились в этом критическом положении, и начались те ужасные события, о которых я сейчас расскажу.

Только мы оказались в баркасах, как мсье де Лангль приказал столкнуть их с мели и поднять якорь. Несколько самых сильных островитян решили помешать этому и схватили канат. Капитан, свидетель их противодействия, видя, что волнение возрастает и несколько камней уже достигло его, попытался устрашить дикарей и выстрелил в воздух. Однако, нисколько не напуганные, они восприняли это как сигнал к общему наступлению.

Тут же град камней, метаемых с такой же силой, как и скоростью, обрушился на нас. Обе стороны вступили в схватку, и она стала всеобщей. Те, чьи мушкеты были в состоянии стрелять, поразили нескольких разъяренных дикарей, однако других это нисколько не смутило, и они, как казалось, лишь удвоили свой напор. Часть из них приблизилась к нашим баркасам, в то время как другие, шестьсот или семьсот человек, продолжали забрасывать нас камнями самым страшным и сокрушительным образом.

Как только началась схватка, я бросился в воду, чтобы добраться до шлюпки „Астролябии”, в которой не было ни одного офицера. Обстоятельства придали мне достаточно сил, чтобы преодолеть небольшое расстояние вплавь. Хотя я был еще слаб и получил несколько ударов камнями, я смог взобраться в шлюпку без чьей-либо помощи. С отчаянием я увидел, что в шлюпке лишь один или два мушкета не намочены и что нам не остается ничего другого, кроме как увести ее за пределы рифов как можно скорее.

Тем временем схватка продолжалась, и огромные камни, метаемые дикарями, каждый миг поражали кого-либо из нас. Как только раненый падал в море с того борта, где находились дикари, его тут же добивали ударами весел и палок.

Мсье де Лангль стал первой жертвой кровожадных дикарей, которые видели от него лишь благодеяния. В самом начале нападения его сбили с носа баркаса, и он упал в море вместе с каптенармусом и старшим плотником, которые были рядом с ним. Ярость, с которой островитяне набросились на капитана, спасла двух других, которые смогли добраться до наших лодок.

Все, кто находился в баркасах, вскоре разделили горестную судьбу капитана, кроме нескольких человек, которым удалось бежать на рифы и оттуда отправиться вплавь к шлюпкам. Не прошло и четырех минут, как островитяне завладели обоими баркасами, и в отчаянии я смотрел, как убивают наших несчастных товарищей, не имея возможности хоть чем-то помочь им.

Шлюпка „Астролябии” еще оставалась среди рифов, и каждый миг я ждал, что ее постигнет та же участь, что и баркасы. Однако жадность островитян спасла ее: большинство бросились к баркасам, остальные довольствовались тем, что метали в нас камни. Несколько из них, впрочем, отправились на рифы в проходе, чтобы дождаться нас.

Хотя волнение было очень сильным и ветер встречным, нам удалось, несмотря на камни и опасные ранения, которые получили почти все мы, покинуть эту роковую бухту и соединиться с мсье Мутоном, командиром шлюпки „Буссоли”, которая уже вышла за пределы рифов. Он приказал выбросить в море бочки с водой, чтобы освободить место для всех, кто смог добраться к нему. Я взял в шлюпку „Астролябии” мсье Бутена и Колине, а также еще несколько человек.

Все, кто спасся на шлюпках, получили ранения разной тяжести, и шлюпки, таким образом, оказались без защиты. Невозможно было думать о возвращении в бухту, чтобы противостоять тысяче разъяренных дикарей. Это означало бы бессмысленно обречь себя на верную смерть.