Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

После 17 декабря ветр а были неизменно западными, меняясь лишь между норд-вестом и зюйд-вестом, какова бы ни была их сила. Таким образом, пассаты довольно устойчивы в этих морях.

Однако 6 января задули восточные ветр а , которые, переходя к норд-осту, вызвали плотную облачность и высокую волну. Так продолжалось, с частыми дождями и при плохой видимости, до 8 января, когда установился очень крепкий бриз между норд-остом и зюйд-остом. Дожди тогда совершенно прекратились, но море сделалось крайне бурным.

Когда мы оставили позади широту островов Дружбы, ветр а приобрели свое обычное направление, которое постоянно прерывалось от экватора до 26° южной широты. Температура также значительно изменилась, опустившись на шесть градусов по шкале Реомюра: либо потому, что Солнце стало двигаться ближе к горизонту, либо, и это более вероятно, потому, что восточные ветр а и помутневшее небо ослабили его влияние, ибо оно лишь на четыре градуса отклонилось от зенита и его лучи были почти отвесными.

13 января мы увидели остров Норфолк и два островка к югу от него. Море было настолько бурным и в продолжение столь долгого времени, что я даже не надеялся, хотя ветер тогда был от зюйда, обнаружить укрытие у северо-восточного берега острова. Однако, приблизившись к нему, я увидел более спокойное море и решил встать на якорь в миле от суши, на двадцати четырех саженях, на грунте из твердого песка и мелкого коралла.

Я преследовал лишь одну цель: отправить на берег наших натуралистов и ботаников, чтобы они изучили почву и растительность острова. После отплытия с Камчатки нашим ученым редко представлялась возможность добавить новые наблюдения в свои журналы. Хотя мы и видели, что прибой возле острова очень силен, я надеялся, что наши шлюпки найдут укрытие за большими скалами, окружающими остров.

Я поручил командование четырьмя шлюпками мсье де Клонару, капитану флота и второму офицеру экспедиции. Поскольку мы заплатили слишком высокую цену, чтобы узнать, что никогда нельзя пренебрегать правилами благоразумия, я приказал ему ни под каким предлогом не осмеливаться на высадку при малейшей опасности опрокидывания шлюпок прибоем.

Зная осторожность и исполнительность мсье де Клонара, я был совершенно спокоен: этот офицер, которого по прибытии в Ботанический залив я намеревался назначить командующим «Астролябии», заслуживал моего полного доверия.

Наши фрегаты встали на якорь, имея на траверзе два выступа на северной оконечности северо-восточного берега острова, напротив того места, где, как мы предполагали, высаживался капитан Кук. Наши шлюпки взяли курс на эту выемку суши, однако оказалось, что прибой на прибрежных скалах слишком силен и подойти к берегу невозможно.

Шлюпки пошли вдоль берега на половине расстояния мушкетного выстрела в направлении на зюйд-ост и преодолели половину лье, не обнаружив ни одного участка, который позволил бы высадиться. Они увидели, что остров окружает стена лавы, которая некогда изверглась из вершины горы и во время застывания образовала в нескольких местах своеобразные навесы над берегом.

Даже если бы было возможно высадиться, не было иного способа проникнуть во внутреннюю часть острова, кроме восхождения на пятнадцать или двадцать туазов по руслу одного из быстрых потоков, образующих расщелины.

Остров был покрыт соснами и устлан самыми прекрасными цветущими растениями. Вполне вероятно, что мы встретили бы здесь несколько сортов овощей, и надежда на это усиливала наше желание посетить эту землю, куда капитан Кук высадился с величайшей легкостью. Впрочем, он побывал здесь при хорошей погоде, которая продолжалась несколько дней. А мы прибыли сюда по столь беспокойному морю, что восемь дней все наши пушечные порты были закрыты и иллюминаторы задраены.

На палубе я наблюдал в подзорную трубу за продвижением шлюпок и, понимая, что близится ночь, а они так и не обнаружили удобного места для высадки, я передал сигнал о возвращении и вскоре после этого приказал готовиться к отплытию. Пожалуй, я потерял бы слишком много времени, если бы ждал, когда представится более благоприятная возможность: исследование этого острова не стоило такой жертвы.

Когда я готовился к отплытию, «Астролябия» передала сигнал, что у нее на борту пожар, которые поверг меня в сильнейшее беспокойство. Я немедленно отправил шлюпку ей на помощь, однако она не прошла и половины пути, как был передан второй сигнал о том, что пожар потушен. Вскоре после этого мсье де Монти сообщил мне посредством рупора, что в каюте отца Ресевера, расположенной на юте [225] Ют (от нидерл. hut) — кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы. корабля, загорелся ящик с кислотами и другими химическими жидкостями, от которого по всем палубам распространился настолько густой дым, что было очень трудно установить источник возгорания. Наконец, удалось выбросить ящик в море, и это происшествие окончилось без каких-либо последствий.

Внутри ящика, вероятно, разбилась одна из склянок с кислотой, которая смешалась со спиртом из другой склянки, также разбившейся или плохо запечатанной, что и вызвало воспламенение. Я похвалил себя за то, что в самом начале экспедиции приказал поместить подобный ящик, принадлежащий аббату Монже, на корме фрегата под открытым небом, где можно было не опасаться пожара.