Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

У нас было девять тысяч шкур, которые португальский купец согласился купить у нас за девять с половиной тысяч пиастров. Однако перед самым нашим отплытием в Манилу, когда он должен был отсчитать нам деньги, он воспротивился сделать это, прикрываясь мнимыми отговорками. Поскольку заключение нашей сделки устранило всех других конкурентов, которые вернулись в Кантон, он, несомненно, надеялся, что мы, в наших стесненных обстоятельствах, согласимся на любую цену, какую ему будет угодно назначить. У нас есть основания предполагать, что именно он подослал к нам на борт новых купцов-китайцев, которые предложили намного меньшую сумму. Однако мы, хотя и мало привычные к подобным ухищрениям, без труда распознали их, настолько грубо они были состряпаны, и решительно отказались продавать шкуры.

Нам оставалось лишь выгрузить меха и поместить их на складе в Макао. Сенат, к которому обратился мсье Вейяр, наш консул, отказался дать разрешение. Однако губернатор, которому сообщили, что шкуры являются собственностью наших матросов, участвующих в экспедиции, которая может принести пользу всем морским державам Европы, посчитал, что только поддержит взгляды португальского правительства, если отклонится от предписанных правил, и поступил в этом случае, как и во всех других, со своей обычной деликатностью.

Нет надобности говорить, что мандарин Макао ничего не потребовал за наше пребывание на рейде Тайпы, который, как и другие острова, более не является частью португальских владений. Если бы он предъявил эти притязания, мы отвергли бы их с презрением. Однако мы узнали, что китайцы потребовали тысячу пиастров с кромпадора, который поставлял нам провизию. Учитывая плутовство кромпадора , эта сумма не была велика: за свои услуги в первые пять или шесть дней нашего пребывания он запросил более трехсот пиастров, и мы прогнали его. Наш баталер ежедневно отправлялся на рынок, словно в европейском городе, и покупал все необходимое — и наши общие издержки за месяц оказались меньше, чем за первую неделю.

Наша экономность, вероятно, разозлила мандарина, однако это лишь предположение, поскольку мы не имели никаких дел с ним. Китайская таможня похожа на европейскую и интересуется лишь товарами, прибывающими из внутренних областей империи на китайских судах или погружаемыми на те же суда в Макао для отправки внутрь империи. Однако то, что мы приобрели в Макао, было доставлено на наши фрегаты нашими баркасами, и мы не подверглись таможенному досмотру.

В это время года погода на рейде Тайпы очень неустойчива. В течение двух дней температура может измениться на восемь градусов. Почти все мы были сильно простужены, но тепло острова Лусон, к которому мы подошли 15 февраля, излечило нас.

Мы покинули Макао 5 февраля в восемь часов утра с ветром от норда, который позволил бы нам пройти между островами, если бы я решил нанять лоцмана. Однако, желая сэкономить на этой издержке, которая довольно ощутима, я выбрал обычный путь и прошел к югу от Ладронских островов [128] Имеется в виду архипелаг Ваньшань, состоящий из 104 островов, у входа в эстуарий Чжуцзян (Жемчужной реки). . Мы взяли на борт каждого фрегата шесть матросов-китайцев, заменивших тех несчастных, кого мы потеряли в крушении наших шлюпок. Этот народ столь несчастен, что, вопреки законам империи, запрещающим покидать ее под страхом смерти, за неделю мы набрали бы двести человек, если бы испытывали в этом необходимость.

Свою обсерваторию в Макао мы поставили в монастыре августинцев. По среднему значению из нескольких измерений расстояния между Луной и Солнцем, восточная долгота этого города — 111° 19′ 30″. Мы также проверили ход наших хронометров и обнаружили отставание № 19 на 12 минут 36 секунд — намного значительнее, чем мы наблюдали до тех пор. Впрочем, здесь нужно отметить, что в течение суток его забыли завести, и он остановился. Этот сбой в непрерывности его хода, вероятно, и привел к столь большому отставанию. Однако, если предположить, что во время нашего прибытия в Макао и до этой небрежности, в которой мы сами виноваты, его отставание было таким же, как и в Консепсьоне, он показал бы долготу Макао 113° 33′ 33″, то есть на 2° 14′ 3″ больше долготы, определенной по наблюдениям. Таким образом, ошибка этого хронометра после десяти месяцев плавания не превысила сорока пяти лье.

Ветр а от норда позволили мне взять курс на ост, и я подошел бы к Белой скале, если бы ветр а вскоре не перешли к ост-зюйд-осту. Из рекомендаций, которые я получил в Макао на предмет наилучшего маршрута в Манилу, я не смог понять, какой путь предпочтительнее: к северу или к югу от мели Пратас [129] Крупная область возвышения дна, приблизительно в 300 км на юго-восток от Макао, включающая несколько погруженных атоллов. . Из разнообразия мнений на сей счет я заключил, что оба пути равноценны. Сильные восточные ветр а заставили меня идти правым галсом и взять курс на подветренную сторону этой мели, которая очень плохо обозначена на всех картах до третьей экспедиции капитана Кука. Капитан Кинг, точно определив ее широту, оказал исключительную услугу мореплавателям, совершающим каботаж из Макао в Манилу, которые полагались на карту мсье Далримпла, скопированную мсье Дапре.

Эти два автора, столь ценные и точные, когда они составляли карты, основываясь на собственных наблюдениях, не всегда могли добыть верные сведения у других, и положение мели Пратас, как и мелей у западного берега Лусона, не заслуживает никакого доверия.

Поскольку я желал подойти к побережью Лусона на 17° широты, чтобы обогнуть с норда мель Болинао, я прошел вдоль мели Пратас настолько близко, насколько мог. Я даже прошел в 1′ от того места, которое она занимает на карте Дапре, — эта опасность располагается на его карте на 25′ южнее истинного положения. Указанные им широты и долготы мелей Болинао, Масинлок и Маривелес столь же неточны.

Обычный путь, которым пользовались с давних пор, доказал, что опасаться нечего, подходя к берегу севернее 17° широты. Этого было достаточно для различных губернаторов Манилы: в продолжение двух столетий они так и не сочли нужным отправить несколько маленьких судов, чтобы исследовать эти опасные места и определить по меньшей мере их широту и расстояние от Лусона. Мы подошли к этому острову 15 февраля на 18° 14′ северной широты.

Мы надеялись, что все, что нам остается сделать, — это спуститься на ветрах от норд-оста вдоль побережья до входа в Манильский залив. Однако муссоны не достигали прибрежных вод, и ветр а несколько дней менялись от норд-веста до зюйд-веста. Кроме того, течения со скоростью узла в час относили нас на север, и до 19 февраля мы проходили не более одного лье в сутки.