Надежда Воронова - Ты приезжай…

В полутёмной комнате под рокотание старенького телевизора двое мужчин сортировали и упаковывали в коробки церковные свечи. Оказалось, что эти свечи здесь и изготавливают, а потом отправляют на остров. Я уже забыла о молоке и стала расспрашивать о быте подворья. Интерес мой был чисто практический. Особо меня интересовал вопрос о нынешних условиях ночёвки для проезжих паломников, – я ещё была под впечатлением рассказа Тамары об их с Ольгой злоключениях на подворье.

– Те, кто по каким-то причинам не смог попасть на остров днём, а ночевать ему негде, приют может найти у нас, – объяснял Николай. – Здесь есть несколько комнат с вполне приличной мебелью. Денег за ночлег не берём и если необходимо, то и едой поделимся, – чем Бог послал.

– И молоком? – вспомнила я.

– Конечно. У нас на подворье своя корова. Можем угостить. Хотите?

– С удовольствием.

– А кто вашу корову доит? – не удержалась я от любопытства.

– Я! Моя мама приезжала в гости и научила меня доить.

В кухне-молочной Николай налил в большую кружку молока утренней дойки.

Молоко было вкусным, жирным и напомнило мне о деревенском лете детства.

– Спасибо! До свидания!

– Там молоком угощают, – сообщила я Тамаре, выйдя на улицу, но она махнула рукой, мол, не хочу.

Пора было возвращаться, и мы отправились на автобусную остановку. Наш автобус пришёл точно по расписанию. Удобно устроившись на передних сидениях мы тут же продолжили обмениваться впечатлениями о наших приключениях. Водитель, худощавый мужчина лет сорока, внимательно слушал нас. Когда же я заговорила о Соловках, он неожиданно включился в наш разговор и поведал о том, что бывал там и не один раз, плавал на белоснежном теплоходе. Мы узнали, что родился и многие годы он прожил в Архангельске, но лет десять назад с семьёй переехал в Приозерск.

Дорога "обратно" как всегда оказалась короче, чем "туда". Вот уже и Отрадное.

Посмотрев расписание на вокзале, мы узнали, что до электрички оставалось минут сорок. Решили сходить в магазин за водой. Путь пролегал мимо автобусной остановки, а там всё ещё стоял наш автобус. Наверно, ждал ту же электричку, чтобы набрать пассажиров. Водитель, увидев нас, обрадовался нам как хорошим знакомым.

– А где тут магазин? – спросила я.

– Да вон на том углу.

– Надо бы водички купить, а то пить хочется, – зачем-то поделилась я, чем вызвала у мужчины неукротимое желание помочь нам. Он тут же предложил угоститься киви – их кто-то оставил в автобусе ещё утром. Не побрезговали и съели по паре штук. Но хотелось – пить! Водитель вмиг достал большую пластиковую бутылку с холодным чаем. Мы не отказались, вынули из рюкзаков свои одноразовые чашки, и выпили по чуть-чуть. Пока угощались, мужчина успел рассказать, что он бывал не только в Соловецком монастыре, но и в других православных обителях.

Времени до электрички оставалось немного. Распрощавшись с водителем автобуса и пожелав ему всяческих благ, поспешили в магазин.

Мы купили минеральной воды, и сделав порядочный круг, чтобы не прощаться ещё раз со словоохотливым мужчиной, прошлись берегом озера Отрадное. Отрадно было нам!

– Знатное получилось путешествие, полноценное! Хотя и недолгое, но насыщенное впечатлениями, – резюмировала Тамара.

– Да, замечательное! – согласилась я. – А что же, дальше? Как же мне побывать на Коневце так, как хотела бы я?

И тут в кармане куртки я обнаружила свечу, что нашла на берегу. И в тот же момент во мне возникла уверенность в том, что моё желание обязательно исполнится!

2012 г.

На причале Владимирской бухты в ожидании монастырского катера к полудню собралась тьма народу и ещё больше всяческого груза: сумки, рюкзаки, палатки и другое туристическое снаряжение. Группа школьников из Санкт-Петербурга, участников ежегодной эколого-краеведческой экспедиции на острове Коневец, заполонила и загомонила весь пирс. Казалось, что никакой катер не сможет вместить такого объёма. Но на «Коневце», бывшем военном сторожевом катере, уместились все и всё.

И вот, наконец-то, мы отчалили. Выйдя из бухты, катер оказался на просторе Ладожского озера. Погода чудная, воздух свежий, дышится легко. Солнечным дождём пролился на душу восторг, – невероятная красота! Водно-воздушная природная феерия! Игра света и тени, – и рябь на воде блестит-переливается – играется – танцует, и вдруг превращается в маленькие арки. А вот на поверхности воды видится мне необычный серо-голубой рисунок, похожий на маскировочный. Я даже поделилась этим впечатлением со стоящими рядом. Они посмотрели и с удивлением ответили мне: "Да, похоже. Надо же!"

Всё ближе и ближе заветный остров, всё чётче просматривается колокольня в бело-голубых тонах. Не высока она (35 метров), но некогда звон её колоколов, а их висело до десяти, был слышан в хорошую погоду в Кексгольме (Приозерске) и даже дальше (более 20 км.).

Путь до острова занял чуть более получаса. Причалили.

Здравствуй, святой остров Коневец! Первые впечатления – самые яркие. Я впитывала их, пристально вглядываясь во всё, что попадало на глаза: дорожка, мощёная булыжниками; стены монастырского каре; трёхэтажное здание белого цвета, напоминающие каменные палаты – бывший трудовой дом… Я столько читала об этом острове, что казалось, узнавала виденное уже когда-то давным-давно, будто жила здесь раньше.

Название острова происходит от огромного валуна – Конь-камня, когда-то служившего жителям побережья местом языческого жертвоприношения. Небольшая деревянная часовенка на его вершине воздвигнута после того, как преп. Арсений изгнал злых духов, обитавших, по преданию, под этим камнем.

Житие преподобного Арсения свидетельствует о том, что несколько лет он трудился на пользу афонских монастырей. По преданию, там ему и было явлено, что он должен стать основателем монастыря во имя Пресвятой Богородицы на севере Руси. Возвратившись на родину, в поисках уединённого места для основания обители, инок плыл по Ладоге, и его судно дважды чудесным образом прибивало к Коневцу. Посему, он и основал монастырь на этом острове. Произошло это в конце XIV/ века. По размерам своих землевладений Коневский монастырь многие годы превосходил Валаамский и являлся наряду с ним главным оплотом православия на северо-западе Руси.

Мирная жизнь обители многократно прерывалась нападениями шведов. Часто монастырь подвергался разорению и разрушению. Известно, что в начале XVII века каменный собор Рождества Пресвятой Богородицы был разобран до основания, а камни увезены в Кексгольм и использовались при строительстве кирхи. Но как залог возрождения обители, мощи преп. Арсения, скрытые под полом храма, оставались лежать нетронутыми.