Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

Они миновали дворец Амалиенборг. Стражи не оказалось и здесь. Никто не остановил группу сомнительного вида мужчин, шаги которых отскакивали громким эхом от дворцовых стен. Где-то мяукнул кот, где-то завозились в темноте крысы. У причалов, почти пустынных в тот день, когда кронпринц уезжал в Гольштейн, не было свободных мест — здесь нашли убежище суда, преимущественно торговые, спасавшиеся от британского флота. Косой дождь барабанил по грузным корпусам и такелажу.

— Мне все кажется, что это сон и я сейчас проснусь, — сказал Чейз.

— Мы еще не во внутренней бухте, — предупредил Шарп.

Конечно же, датчане охраняют свой флот. Не могут они оставить его без охраны! И все-таки на мосту караульных не было. Снасти и мачты напоминали сказочный лес в тускнеющем мерцании жаровни, установленной между двумя недостроенными судами. Судя по будке для часовых, здесь помещалась караулка, однако в будке никого не было.

Чейз провел отряд по каменной дамбе, соединявшей внешнюю бухту с внутренней. Получилось до смешного просто. Датчане собрали в бухточке все свои корабли, поставив их планшир к планширу, так что бушприты парили над камнями. Чейз кивнул в сторону первого, и его люди с привычной легкостью, достигнутой многолетним опытом, вскарабкались по свисающим с носа сетям и исчезли. Шарп, передав наверх последний мешок с продуктами, последовал за ними с куда меньшей ловкостью.

На корабле было темно, как в склепе. Никто не остановил их, никто не окликнул. Спустившись по трапу, они попали на пустую нижнюю палубу и, затаившись, аки тати в ночи, приготовились ждать.

Генерал Пейман уставился на письмо, доставленное в город двумя явившимися под белым флагом британскими офицерами. Офицеры все еще ожидали ответ у городских ворот.

Письмо было написано на английском, а генерал не настолько хорошо владел языком, чтобы продраться сквозь чащу протокольных дипломатических любезностей, поэтому он вызвал Лависсера.

— Переведете, майор?

Лависсер зачитал перевод вслух. Пробежав цветистые комплименты и пустые заверения в уважении, он сбавил ход, когда дошел до того, что представляло собой, по сути, едва прикрытое словесной шелухой требование сдать город.

— «Мы, нижеподписавшиеся, в сей момент, когда наши войска стоят перед вашими воротами, а наши батареи готовы открыть огонь, повторяем выгодное для обеих сторон предложение, уже передававшееся через наших министров вашему двору». Ничего нового, — прокомментировал Лависсер и продолжил: — «Если вы согласитесь передать датский флот нам на временное хранение, он будет возвращен Его Величеству королю Дании со всем оснащением и в том же, что при получении, состоянии, как только будут устранены причины, вызвавшие необходимость данного требования». Подписано адмиралом Гамбиром и генералом Кэткартом. — Лависсер бросил письмо на стол.

Пейман угрюмо посмотрел на бумажку:

— Там сказано что-нибудь о бомбардировке города?

— Напрямую нет.

— Но они откроют огонь по городу?

— Не посмеют, — уверенно ответил второй адъютант. — На них обрушится гнев всей Европы.

— А если все же решатся это сделать, — добавил третий, — мы выдержим. Пожарные бригады уже наготове.

— Какие пожарные бригады? — усмехнулся Лависсер. — На весь город у нас семь насосов.

— Семь? Всего лишь семь? — встревожился Пейман.

— Два находятся в починке.

— Семи недостаточно!

— Предлагаю поджечь флот, — сказал майор. — Они уйдут, как только увидят, что того, за чем они пришли, больше нет.

— Наша задача, — заявил Пейман, — оберегать флот. Да, мы сожжем его при необходимости, но только в самом крайнем случае.

Он вздохнул и жестом подозвал писаря для составления ответа на требование британцев.

— «Милостивые господа, — продиктовал генерал и сделал паузу. — Мы по-прежнему убеждены, что наш флот, наше неоспоримое достояние, пребывает в такой же безопасности в руках Его Величества короля Дании, как пребывал бы и в руках Его Величества короля Англии». — Генерал снова остановился. Получилось неплохо. Может быть, стоит упомянуть о возможной бомбардировке города? Или хотя бы попытаться усовестить британцев? — «Наш повелитель никогда не помышлял о враждебных действиях против вашего властителя, и если вы настолько жестоки, что предпримете бомбардировку города, ничем не заслужившего такого отношения, то ему ничего не остается, кроме как покориться судьбе». — Он помолчал, наблюдая за тем, как писарь водит пером по бумаге. — Нет, они не станут обстреливать город. Не станут.

— Не станут, — согласился один из адъютантов.

— Это было бы варварством, — поддержал его другой.

— Уверен, они ограничатся осадой, — успокоил себя Пейман.

Такой вариант никак не устраивал бы Чейза и его людей, поскольку им пришлось бы отсиживаться до капитуляции Копенгагена, и даже самый заядлый оптимист не поверил бы в то, что им удастся продержаться недели и даже, может быть, месяцы в осажденном городе. Капитан рискнул предпринять вылазку, исходя из предположения, что город сдастся после первых же залпов мортир.

— Имейте в виду, — сказал он утром, — что мы можем прожить здесь не один месяц. В кладовых полно солонины. Есть несколько бочек воды. Она чуть попахивает, но, по крайней мере, не хуже того, что мы обычно пьем.

С рассветом стало ясно, что они попали на борт самого крупного корабля во всем датском флоте, девяностошестипушечного «Кристиана VII».

— Почти новенький и построен отлично, — расхваливал судно Чейз. — Все хорошо!

Вооружение, правда, сняли, боеприпасы унесли, зато на палубах разложили связки горючих материалов, запальные шнуры от которых вели к полубаку. Датчан на корабле не осталось, но после полудня, когда половина британцев прилегли поспать, с верхней палубы долетели шаги. Люди схватились за оружие; Чейз приложил палец к губам.

Шаги прозвучали ниже. Похоже, пришли двое. Может быть, проверить сохранность запалов. Или провести какие-то ремонтные работы. Долго гадать не пришлось: женский голос затянул веселую песню, а чуть погодя другие звуки явили истинную цель проникшей на борт парочки.

— Если они и дерутся так же, как… — начал мичман, но Чейз не дал ему договорить.

Парочка в конце концов удалилась, и моряки спокойно перекусили свиным пудингом.

— Пудинги мне присылает Флоренс, — сообщил Чейз. — И эти сделаны из наших собственных свиней. Объедение, да? — Он отрезал жирный бледно-розовый пласт и посмотрел на Шарпа. — Что будете делать, Ричард?

— Мне нужно найти одного человека.

«И повидаться с одной женщиной», — мысленно добавил лейтенант. Шарпу не терпелось отправиться на Ульфедт’с-Пладс уже днем, но он все же заставил себя дождаться сумерек.