Лаура Спинни - Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Китайская Республика после революции, опять же, сумела утвердить свою власть только в столице да крупнейших городах, а на местах власть фактически перешла в руки военных правителей, как водится, затеявших междоусобицы. Временный президент республики Юань Шикай до поры ухитрялся хоть как-то контролировать их из Пекина и удерживать от гражданской войны, но с его смертью в 1916 году в Китае воцарился хаос борьбы всех против всех, известный под названием «Эра милитаристов». Военным правителем Шаньси стал «солдат революции» Янь Сишань [111] В реальности Янь Сишань (1883–1960), будущий премьер-министр (1949–1950), а затем главный военный советник президента Тайваня (1950–1960), установил единоличную военную диктатуру в родной провинции еще в октябре 1911 г., как только получил пост командующего столичным гарнизоном, после чего по собственному усмотрению расчетливо поддерживал различные противоборствующие стороны, пока не добился в 1915 г. официального назначения на пост гражданского губернатора Шаньси. . Перед революцией Янь успел пройти стажировку в Японии, где, в отличие от Китая, «западные» научные идеи не отвергали, а бережно ставили на службу местному милитаризму. Там ему довелось полежать в японском госпитале и познакомиться с современными лекарствами и рентгеновскими снимками, и Янь Сишань воочию убедился, что его страна чудовищно отстает от остального мира в плане научно-технического прогресса. Из этого им был сделан вывод о вредоносности конфуцианских ценностей для его родины, поскольку они, крюками войдя в плоть нации, прочно удерживают ее в прошлом. И «просвещенный» милитарист решил вырвать (если понадобится, с мясом и кровью) эти крюки из тела Шаньси и силком затащить родную провинцию в XX век.

Приграничное географическое расположение Шаньси и естественные укрепления по всему периметру ее рубежей делали оплот Янь Сишаня практически неуязвимым, и он, не особо опасаясь агрессии со стороны генерал-губернаторов соседних провинций, всю свою энергию направил на проведение амбициозных реформ в собственной. В 1917 году он запретил мужские косички, курение опиума и бинтование ног девочкам (в Шаньси, кстати, принято было их утягивать до самых колен, так что все женщины поголовно ковыляли с усохшими голенями, а не только стопами). Инициировал учреждение прогрессивных обществ содействия обеспечению соблюдения новых правил: «За свободу ног» и «За ранний подъем». Обучил и выпустил на улицы целые оравы малолетних шпионок за нарушителями, которые гонялись за ними с истошными криками: «Дурной человек, будь добр, опомнись!» Ни одна из реформ Янь Сишаня популярностью не пользовалась, но самыми ненавистными его землякам были попытки генерал-губернатора взять под контроль заболеваемость. Оспа и туберкулез в тех местах были просто эндемичными болезнями, на которые вовсе внимания не обращали, а чума, холера и брюшной тиф наведывались в Шаньси с регулярностью тайфунов в тропиках. Не считаясь с колоссальными потерями в живой силе, местные жители с потрясающей изворотливостью обходили все ловушки, расставляемые губернатором с целью посадить под карантин первых заболевших. «Мало кто готов был настолько поступиться сыновьей почтительностью, чтобы согласиться отречься от больных или умирающих старших родственников», – писал его биограф [112] D. G. Gillin, Warlord: Yen Hsi-shan in Shansi Province 1911–1949 (Princeton: Princeton University Press, 1967), p. 36. . Так ведь «сыновья почтительность», безоговорочное уважение к родителям и старшим – главный столп конфуцианской этики. Как можно отдать отца или мать в руки врачей или посадить их на карантин?

В борьбе с народным сопротивлением новому Янь опирался на массированную подмогу американских миссионеров, среди которых, между прочим, были и единственные медики в западном понимании, оказывавшие помощь населению Шаньси. Миссионеров, правда, повырезали на рубеже XIX и XX веков в ходе массового восстания против западного и японского влияния, получившего название «Боксерского» (в кавычках, потому что традиционное китайское искусство рукопашного боя, которому были обучены члены тайных обществ повстанцев, к боксу имеет самое отдаленное отношение) [113] После взятия повстанцами Пекина и устроенной ими там в ночь на 24 июня 1900 г. резни иностранцев солидарным ответом «цивилизованного» мира стала массированная интервенция с моря и суши войск Альянса восьми держав (в порядке численности контингента: Япония, Россия, Великобритания, Франция, США, Италия, Германия и Австро-Венгрия), устроивших тотальную «зачистку» страны от повстанцев. . С тех пор нашлось крайне мало храбрецов, отважившихся прибыть в Китай на смену жертвам бунта. Янь восхищался ими – людьми наподобие Перси Ватсона, возглавлявшего американскую больницу в Фэньчжоу (современный округ Фэньян), и «доктора Уилла», как все называли Уиллоби Хемингуэя [114] Уиллоби Хемингуэй (1874–1932) так до конца жизни и проработал врачом-миссионером в уезде Тайгу округа Цзиньчжун провинции Шаньси. , дядю писателя Эрнеста. При первых признаках новой эпидемии эти подвижники седлали мулов и отправлялись в самые порой удаленные и труднодоступные места, откуда стали приходить сообщения о вспышке заболевания, и там пускали в ход все свои познания в области современной санитарной гигиены, обеспечивая принятие должных карантинных мер и лично следя за тем, чтобы умерших сразу же кремировали.

Так же они поступили и в октябре 1918 года, когда в Шаньси пришел испанский грипп. При этом губернатор Янь предоставил в их полное распоряжение все силы полиции провинции. «Вымирали целыми семьями, – писал позже Ватсон. – Ни одна семья, в которую проникла болезнь, не избежала смертности на уровне ниже 80 % или даже 90 %, при этом выживали в основном малолетние дети». Ниже он добавил, что «по консервативной оценке, во всей провинции не наберется и двадцати китайцев, которые не верили бы в то, что прежние китайские врачи их от этой болезни смогли бы исцелить» [115] P. T. Watson, ‘Some aspects of medical work’, Fenchow, October 1919; 1(2):16. . Возможно, Ватсон и преувеличивал, но комментарий впечатляет, если учесть, что численность населения Шаньси составляла тогда около 11 млн человек. Ну а простой народ реагировал на эпидемию старым и проверенным способом: «Они вынесли из храма чуть к северу от нашего двора дракона, которого почитают божеством, и с превеликими шумом, криками и барабанным боем прошли процессией от дома к дому в надежде, что дракон через производимый ими шум изгонит из города эту чертовщину», – сообщал другой миссионер [116] N. M. Senger, ‘A Chinese Way to Cure an Epidemic’, The Missionary Visitor (Elgin, IL: Brethren Publishing House, February 1919), p. 50. .

Трудно сказать, многим ли эффективнее народных средств были усилия доктора Ватсона, но через три недели испанский грипп схлынул. Однако после пары месяцев затишья, 7 января 1919 года, губернатор Янь снова телеграфировал Ватсону из Тайюаня, столицы провинции, о новой вспышке болезни в горах к северо-востоку от города. От Фэньчжоу до места назначения было сто с лишним километров пути горными тропами в северо-восточном направлении. Собрав команду опытных борцов с мором, Ватсон пустился в путь. На вьючных мулах они добрались до горной деревни Ванчиапин [117] Под описание подходит только расположенная на высоте 1050 м над уровнем моря деревушка с отчасти созвучным названием Ванцзяшаньцунь, административно отнесенная в наши дни к северо-восточному району Синхуалин города Тайюань. Вероятно, о ней и идет речь, поскольку топоним «Ванчиапин» на доступных картах Китая отсутствует вовсе. , где возобновилась эпидемия, за пять дней. Там, в горах, зимы холодные. Деревенек много, но одна мельче другой, в среднем по три-четыре больших семьи в каждой. Крестьяне поголовно заняты возделыванием земель вверх по склонам до самых вершин. Добравшись до эпицентра новой вспышки, Ватсон тут же выяснил, что никакая она не «новая», поскольку первая смерть от нее случилась почти за месяц до его прибытия, а именно 12 декабря. С тех пор болезнь успела распространиться еще на девять деревень, куда ее могли занести из Ванчиапина и навещавшие больных или посещавшие похороны умерших родственники, и местный китайский врач, который до прибытия Ватсона с помощниками и сам не дожил.