Лаура Спинни - Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Пока в Шаньси свирепствовала эпидемия, в западном мире бушевала война. Китай в 1914 году благоразумно заявил о нейтралитете, тем более что правители его были связаны по рукам и ногам концессионными соглашениями со странами – участницами, воевавшими по разные стороны той последней, империалистической по своей сути войны (лишь в августе 1917 года империя Цин объявила напоследок войну Германии). Однако же с самого начала войны китайское руководство изыскивало пути для оказания политического влияния на ход событий без формального нарушения нейтралитета, с тем чтобы при любом исходе заработать себе законное место за столом неизбежных рано или поздно переговоров о послевоенном мирном урегулировании. В этом процессе они видели свой последний шанс подгрести обратно под себя территории, «безропотно» (а в реальности за щедрую мзду чиновникам) уступленные внешним силам последними императорами Цин. Конгениальный план, разработанный в Пекине не без прямого участия британского и французского правительств, заключался в мобилизации целой армии китайцев, но не на войну, как таковую, а на тяжелые работы в прифронтовых зонах и в тылу – рытье окопов, ремонт бронетехники, сборку снарядов и т. п. Так в 1916 году появились в режиме весьма секретной спецоперации части КТК, и в рамках этой программы около 135 000 рабочих-китайцев было отправлено морем во Францию и Бельгию, а еще около 200 000 – в Россию. Набирали в КТК крепких северян, которые были выше ростом, сильнее и в целом считались более приспособленными к работе в холодном климате, чем щуплые обитатели юга. Основную массу мобилизованных в эту трудовую армию составляли молодые крестьяне из провинций Шаньдун и Хэбэй, однако и из далекой Шаньси туда завербовалось немало. Провинция Хэбэй лежит между горной Шаньси на западе и прибрежной Шаньдун на востоке, и все три пострадали от зимней «чумы» 1917 года. Для вербовки местных британцы часто прибегали к услугам миссионеров. Американский журналист и тайный агент Джозеф Вашингтон Холл [268] Джозеф Вашингтон Холл (1894–1960), писавший и выступавший по радио под псевдонимом Аптон Клоуз, начав карьеру как просто представитель крайне правых взглядов, опубликовал в 1920-х несколько книг достаточно расистских очерков о своих путешествиях по Китаю и Японии в качестве репортера AP, а завершил свою карьеру в начале 1950-х отлучением от профессии за «крайний антисемитизм, подрывающий вашу эффективность как рупора антикоммунизма» (так сформулировал суть претензий к бывшему союзнику «борец с ведьмами» сенатор Джозеф Маккарти). как раз путешествовал по Шаньдуну и столкнулся там с одним таким «вербовщиком кули посредством дивного красноречия на храмовой площади». Вербовщик тот был из числа знаменитых в тех краях проповедников Евангелия, которого местные называли на свой китайский лад Фэй Муса, что значит «пастор Фэй». И вот что тот внушал своей пастве:

«Я пришел рассказать вам об открывшейся возможности увидеть мир. Те из вас, у кого достанет телесной мощи переплыть два моря, узрят землю обетованную, где люди глядят на само небо с обратной стороны, где дома стоят высотой со всю вашу деревню с оградой в придачу, а улицы в городах выметены чище гумна. Работать вам там придется не более трети суток за плату втрое больше, чем здесь, а семьи ваши будут при этом ежемесячно получать отдельные деньги на пропитание и сидеть по домам, не зная ни в чем нужды. От всяких опасностей вы там будете железно защищены господами большими и могучими как крыши с тремя рядами стропил. А когда великий британский царь одержит победу, он разошлет вас всех обратно по домам с большими деньгами, которых каждому хватит на покупку и нового поля, и репутации, за которую вас и ваших потомков будут уважать соседи из поколения до поколения до скончания веков. Во всем этом я клянусь вам своею честью. Если не сбудется, по возвращении взыщите с меня» [269] U. Close, In the Land of the Laughing Buddha: the Adventures of an American Barbarian in China (New York: G. P. Putnam’s Sons, 1924), pp. 39–42. .

Не сбылось, увы, – причем настолько, что история умалчивает даже и о том, выжил ли хоть кто-то из завербованных, чтобы что-то «взыскивать по возвращении» с этого пастора. В заморских землях с ними обходились как с расово ущербными «чинками» [270] Англ . chink – аналог дальневосточной клички «хо́дя» того времени или более современной «китаеза». , нещадно эксплуатировали и при этом отнюдь не всегда держали на безопасном удалении от линии фронта. Начиная с весны 1917 года основной набор китайской рабочей силы переместился в порт Циндао оккупированной британцами провинции Шаньдун, и там набираемый в КТК контингент хотя бы подвергали достаточно тщательному медосмотру, перед тем как развозить по всему миру. Однако по-настоящему дотошному обследованию кули подвергались только поначалу, а потом число вербуемых возросло настолько, что система просто перестала справляться, да и заточена она была прежде всего под отсеивание разносчиков типично «азиатских» инфекционных заболеваний, таких как чреватая слепотой трахома, а не «банальный» грипп (на который, впрочем, и теста-то не было). Из Циндао этих трудяг отправляли во Францию или Бельгию восточным транзитом через Канаду или западным кружным маршрутом через мыс Доброй Надежды. В первом случае они прибывали в Канаду через порт Виктория в Британской Колумбии. Дорога туда занимала три недели, китайцев в плохо проветриваемых трюмах было набито как сельдей в бочке, да и на карантинной станции на острове Ванкувер, где их передерживали по прибытии, условия были немногим лучше. Затем их загоняли в железнодорожные вагоны, которые опломбировывали и под вооруженной охраной отправляли паромом на материк и далее поездами на восток через всю Канаду – в Монреаль или Галифакс, а оттуда – снова в трюмах через Атлантику – в последний путь к убийственным полям сражений европейского театра военных действий. Отправленные же западным путем попадали туда через французский Марсель.

Сегодня мы имеем целый ворох косвенных улик, свидетельствующих в пользу китайской версии происхождения испанского гриппа. Зимой 1917/1918 года в Циндао, задействованном в качестве перевалочного пункта, скопились несметные полчища китайцев, дожидавшихся отправки в Европу, а к январю многие из них стали жаловаться на боль в горле. Что-то весьма похожее на грипп явно носилось в воздухе, когда пастор Фэй читал соотечественникам свои призывные проповеди в Шаньдуне. Хотя Холл и не называет точной даты, когда он стал свидетелем этой его вербовочной деятельности, косвенно все указывает на раннюю весну 1918 года, и в ту же ночь у Холла начался озноб. «На следующее утро, – писал он, – у меня появились все симптомы гриппа или «чумки», как его кличут китайцы, хотя эта болезнь и выкосила миллион-другой из них». Многие тысячи рекрутов КТК отбыли из Циндао той весной, и имеются свидетельства всплеска респираторных заболеваний среди охраны карантинного лагеря на острове Ванкувер. Возможно, это был и обычный сезонный грипп, но солдаты охраны так или иначе по казармам в свободное от вахты время не сидели, а разгуливали среди местного населения и вполне могли передать ему любую инфекцию, подхваченную от китайцев.