Оливье Гез - Исчезновение Йозефа Менгеле

Чета Юнг устраивает маленький праздник в честь такого события, но Менгеле приходит на него опустошенный. Его глаза полны слез, он едва может пробормотать: только что умер отец. Германия потеряла патриота, а сам он – вернейшего союзника, свою опору, того грозного и непреклонного отца, который все-таки никогда не бросал его на произвол судьбы. За тысячи километров от Гюнцбурга, в котором импозантный портрет покойного выставлен на фасаде городской ратуши, Менгеле изливает душу на берегу окруженного гирляндами бассейна, в липкой асунсьонской ночи. Он рассказывает фон Экштейну, Карлу-Хайнцу, Юнгам, чете Хаасе, Руделю о том, как летом 1919-го они с отцом совершили восхождение на гору Хиршберг. Тогда они впервые оказались наедине друг с другом, и во время привала ему на рукав села бабочка, а с вершины баварские озера искрились, будто серебристые рулоны кинопленки. Когда он был маленьким, отец, которого он очень боялся, перед сном читал ему молитву на латыни, услышанную им от монахов-траппистов, – это после того как шестилетний малыш едва не утонул в бочке с дождевой водой: procul recedant somnia, et noctium phantasmata, да пребудут подальше от нас видения и химеры тьмы.

Безутешный Менгеле что-то лепечет и разражается рыданиями, как юная девица. Он поедет на похороны, чего бы это ему ни стоило; завтра сядет на первый самолет в Европу. Рудель отговаривает его: это самоубийство, прямо на кладбище полиция его и возьмет, ему следует отказаться от этого плана.

В день погребения похоронное бюро доставляет к могиле венок цветов с анонимной надписью: «Издали салютую тебе».

В Буэнос-Айресе попался Эйхман – он теперь работает грузчиком на заводе «Мерседес».

Лотар Герман, слепой немецкий еврей, бежавший в Аргентину, уверен, что выследил его. Его дочь долго встречалась с Ником Эйхманом, который хвалился геройскими подвигами отца в военные годы и жалел, что Германии не удалось уничтожить всех евреев. В 1957 году Герман пишет гессенскому прокурору Фрицу Бауэру. Бауэр не очень хочет сотрудничать с немецкими секретными службами и немецким посольством в Буэнос-Айресе – они кишат бывшими нацистами – и предпочитает тайно передать информацию в «Моссад». Израильские спецслужбы спешат провести расследование в Аргентине, но оно остается незавершенным, «Моссад» прекращает разведдеятельность: Герман просит слишком много денег, а человек, заподозренный в том, что он был главным истребителем евреев в Европе, живет в жалкой лачуге в пригороде Буэнос-Айреса. Такое кажется немыслимым. Но Бауэру хочется верить сведениям Германа. У него есть подтверждение из другого источника: Рикардо Клемент – действительно Адольф Эйхман. На сей раз «Моссад» готов действовать, и в декабре 1959 года принято решение о похищении эсэсовца.

Иссер Харель, руководитель «Моссад», втайне подумывает и еще об одном похищении: он мечтает вписать в свой перечень трофеев имя Менгеле. Слухи о западногерманском запросе на экстрадицию просочились в прессу, и Всемирный еврейский конгресс призывает выживших в Освенциме свидетельствовать о его злодеяниях вслед за Лангбейном. Харель располагает лишь отрывочными и устаревшими сведениями: Менгеле теперь зовется Грегором, у него мебельная фабрика в центре Буэнос-Айреса. Его план прост: после ареста Эйхмана, намеченного на 11 мая 1960 года, он даст своим людям еще десять дней на то, чтобы схватить нацистского доктора и переправить его в Израиль на борту того же самолета, что и Эйхмана.

С тех пор как Менгеле стал парагвайским гражданином и получил часть отцовского наследства, он старается отгонять черные мысли. Катается на водных лыжах, вместе с эксцентричным фон Экштейном исследует племена гуаяки и снова поглядывает в будущее с некоторой беспечностью. Скандалы с Мартой утихли, он разрешил ей делать что она хочет. В начале 1960 года, как раз когда группировки из «Моссад» готовят в Буэнос-Айресе похищение Эйхмана, он на несколько дней уезжает в пансион в Висенте-Лопесе, где его жена поселилась вместе с Карлом-Хайнцем. Еще через несколько недель, в апреле, они видятся в роскошном отеле «Тироль» в парагвайском городе Энкарнасьоне. К ним приезжает неутомимый Зедльмайер. Они обсуждают финансы, средства коммуникации и перспективы развития их филиала в Парагвае. Менгеле показывает своему приспешнику фотографии прелестного именьица в департаменте Альто-Парана, ему хочется купить его. К Кругу он возвращается просветленный, почти веселый, – Марта наконец решилась последовать за ним в изгнание.

В начале мая в Буэнос-Айрес прибывают израильские коммандос – операция «Аттила» переходит в решающую фазу. Харель незаметно сунул им зашифрованное досье на Менгеле. 11-го, как и задумано, Эйхман похищен. Его держат в тайном застенке, и израильские спецагенты с пристрастием допрашивают: знает ли он Менгеле? Где тот прячется? Как сейчас выглядит? Что за привычки у него в Буэнос-Айресе? У кого он часто бывает? «Эйхман, где Менгеле?» Нацист нем как могила. Несмотря на взаимную неприязнь и презрение, которое всегда выказывал ему Менгеле, он отказывается выдать сотоварища: «Моя честь имеет имя: верность». Израильтяне упорно спрашивают, обещают, угрожают, настаивают – и Эйхман наконец выкладывает им адрес пансиона в Висенте-Лопесе.

Время поджимает, израильтяне действуют осмотрительно, а вот нацисты Буэнос-Айреса насторожились и готовы ко всему. Сыновья Эйхмана, едва успев убедиться в его похищении, сразу бегут к Сассену согласовывать поиски. У них никаких сомнений нет: это еврейская месть, – и они планируют подорвать израильское посольство или в отместку похитить посла; они делят город на квадраты для поисков. Им помогают вооруженные фашисты из «Такуары» и «Перонистской молодежи»; [21] После свержения Перона ультраправые силы создали в Аргентине националистическое движение «Такуара». «Перонистская молодежь» – партия левых радикалов-перонистов. Сассену поручено следить за аэропортом.

Харель отправляет двух агентов в пансион: это уединенная вилла в самом конце узенькой улочки, обнесенная изгородью; за ней трудно уследить, не рискуя быть замеченным. Хозяйка пансиона не знает никакого мсье Грегора и Менгеле не знает тоже. Почтальон – поболтливей: семья Менгеле проживала здесь, но их уже несколько недель как нету и адреса не оставили, куда почту присылать. На мебельной фабрике никто никогда не слыхал про немца по имени Грегор. Дни бегут, спрятавшийся в Парагвае медик кажется недосягаемым, но Харель не отступает. Менгеле «жжет, как пламя изнутри съедает кости», хозяин «Моссад» подумывает даже о штурме пансиона, уверенный, что он все еще прячется внутри. Его люди отговаривают его – тут есть риск провалить всю операцию.