Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Остановившись над обрывом, Уэлсли задумчиво барабанил пальцами по седлу. Только это и выдавало нервозность командующего. Глядя на реку, он размышлял. Врага видно не было, но это и неудивительно, поскольку оборонительные порядки маратхов остались в двух милях к западу. Таким образом, между ним и армией Стивенсона находилось теперь вражеское войско. Уэлсли нахмурился, поняв, что нарушил первый принцип еще не начавшегося сражения: обезопасить левый фланг до подхода второй армии. Разумеется, услышав канонаду, Стивенсон прибавит ходу, но сможет ли старик эффективно вступить в битву? Впрочем, сейчас трудности Стивенсона волновали генерала в последнюю очередь, потому как само Небо даровало ему прекрасную возможность ударить противнику во фланг. При условии, конечно, что переправа окажется проходимой.

Капитан саперов уже привел к реке с десяток сипаев.

— Сейчас займусь тем берегом, сэр! — крикнул капитан.

Его голос заставил Уэлсли очнуться.

— Назад! — сердито крикнул он. — Вернитесь!

Капитан, уже спустившийся к воде, остановился и растерянно посмотрел на генерала.

— Уступ, сэр. Его надо сровнять, — крикнул он в ответ, указывая на круто уходящую вверх дорогу на северном берегу Кайтны. — Иначе орудиям не подняться, сэр.

— Вернитесь! — приказал генерал. Сипаи вернулись, и капитан подбежал к командующему. — Противник просматривает реку, капитан, — объяснил Уэлсли, — и я не хочу, чтобы он увидел нас раньше времени. Так что вам придется подождать, пока пройдет пехота, а потом подготовить дорогу для артиллерии.

Но было уже поздно — враг заметил саперов. Даже нескольких секунд, пока сипаи находились на открытом пространстве, оказалось достаточно, чтобы кто-то доложил об их присутствии маратхским бомбардирам. Фонтан брызг всплеснулся вдруг над водой, и почти одновременно с ним воздух содрогнулся от гулкого звука выстрела.

— Хороший прицел, — негромко сказал Маккандлесс, когда пятнадцатифутовый столб воды рассыпался, разбежался кругами и оставил после себя только кружащий водоворот.

Расстояние было более двух миль, и тем не менее маратхи не только развернули тяжелое орудие, но и успели прицелиться. Ухнула вторая пушка. Ядро прочертило борозду в спекшейся глине на противоположном берегу и уткнулось в обрыв, разбросав куски сухой земли.

— Восемнадцатифунтовики, — предположил полковник, вспомнив два тяжелых осадных орудия, стоявшие на позиции Додда.

— Проклятье! — пробормотал Уэлсли. — Впрочем, пока ничего страшного не случилось.

Первые пехотные части уже выходили из деревни и поворачивали к реке. За полуротами подполковника Оррока показалась гренадерская рота 74-го батальона. Барабаны отбивали маршевый ритм, и от одного лишь этого звука по спине Шарпа побежали мурашки. Бой барабанов предшествовал сражению. Все происходило как будто во сне, но сержант понимал: битва неизбежна и это воскресенье станет кровавым.

— Слушайте, Оррок. — Уэлсли подал коня навстречу авангарду. — Думаю, пойдем напрямик.

— Брод промерили? — нервно спросил подполковник Оррок, полный мужчина с обеспокоенным выражением на скорбном лице.

— Полагаю, это наша задача, — бодро ответил генерал. — Джентльмены? — Приглашение было адресовано адъютантам и ординарцу. — Откроем первый акт?

— Вперед, Шарп! — приказал Маккандлесс.

— Вы, капитан, после нас! — крикнул Уэлсли командиру саперов и, тронув шпорами гнедого, первым устремился к воде.

За генералом, держа в поводу Диомеда, последовал Дэниель Флетчер. Адъютанты, Маккандлесс, Севаджи и Шарп потянулись за ним. Всего их было человек сорок, и первым — Уэлсли. Шарп не спешил, решив посмотреть, насколько глубокой окажется река, но внезапно небо расколол глухой удар осадного орудия. Вскинув голову, сержант заметил над горизонтом дымное пятно и сразу услышал лошадиное ржание. Он оглянулся — конь Флетчера вздыбился у края воды. Сам ординарец еще сидел в седле, но головы на месте не было, а из разорванной шеи пульсирующими струйками вытекала кровь. Правая рука мертвеца держала поводья. Тело странным образом оставалось в седле, и испуганная, залитая кровью всадника лошадь ржала от страха.

Вдалеке бухнула вторая пушка, ядро прошло мимо и упало среди деревьев на южном берегу. Третье снова врезалось в реку, обдав брызгами Маккандлесса. Конь Флетчера рванул вверх по течению, но наткнулся на поваленное дерево и остановился, дрожа. Обезглавленное тело ординарца упрямо держалось в седле, хотя и свешивалось уже над водой; пальцы мертвой хваткой сжимали поводья Диомеда.

Для Шарпа время как будто остановилось. Он слышал чьи-то крики, видел стекающую с воротника драгуна кровь, чувствовал под собой дрожь испуганной лошадки, но внезапная, стремительная ярость налетевшей смерти парализовала его. Еще один выстрел. Ядро, на сей раз калибром поменьше, чиркнуло по воде в сотне ярдов выше по течению, срикошетило и исчезло в россыпи белых брызг.

— Шарп! — рявкнул кто-то. Несколько всадников окружили лошадь, со спины которой свисало тело Флетчера. — Шарп! — кричал Уэлсли. Генерал был на середине реки, но вода не доходила даже до стремян, так что переправа все-таки оказалась проходимой. Плохо было то, что застигнуть противника врасплох не получилось. — Смените ординарца! Поживее!

— Ну же, Шарп! — подогнал его Маккандлесс. — Быстрее!

Капитан Кэмпбелл поймал наконец лошадь Флетчера.

— Пересядьте на нее, сержант! — крикнул он. — Ваша за нами не угонится. Отпустите ее. Отпустите!

Шарп спрыгнул в воду и подбежал к капитану. Кэмпбелл пытался стащить убитого драгуна, но нога Флетчера застряла в стремени. Сержант сдернул сапог, потянул за мундир, и тело соскользнуло на него. Шарп подался назад — окровавленные ошметки кожи, сухожилий, плоти и перебитых костей хлестнули по лицу. Труп свалился на мелководье, и сержант переступил через него.

— Захватите фляжки, — распорядился Кэмпбелл, и мгновением позже над головами просвистело еще одно ядро. — Фляжки, солдат! Шевелитесь!

Шарп шевелился, но никак не мог снять проклятые фляжки с ремня. Он приподнял тело. Из страшной раны хлынула, смешиваясь с водой, кровь. Сержант расстегнул ремень, не теряя времени, нацепил на себя поверх собственного — с фляжками, патронной сумкой и тяжелой саблей — и неуклюже вскарабкался в седло. Кэмпбелл держал на поводу Диомеда.

— Извините, сэр.

— Держитесь поближе к генералу, — распорядился адъютант и, наклонившись, потрепал Шарпа по плечу. — Не отставать, смотреть зорче и… приятного дня! — Он усмехнулся. — Похоже, денек нас ждет жаркий!

— Спасибо, сэр.

Первый батальон уже был на переправе, и Шарп, развернув серого к дальнему берегу, потащил Диомеда за собой. Кэмпбелл умчался вперед, догонять Уэлсли, а сержант, не без труда заставив коня перейти в галоп, едва не свалился, когда тот споткнулся о камень. Слева от него сыпанула по воде картечь. Мушкет сполз с плеча и повис на локте. Справиться одновременно с ружьем и Диомедом не получалось. Шарп сбросил оружие в реку, поправил саблю, подтянул фляжки и уселся поудобнее. Надо же, не прошло и часа, а он уже ухитрился лишиться кивера, лошади и мушкета!