Владимир Видеманн - Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты

Он задернул шторы, зажег несколько свечей и ароматическую палочку. Мы уселись в круг посреди комнаты на специальной площадке, застланной одеялами.

— Йога, — пояснил Рам, — это, как говорит Патанджали [50] Патанджали – индийский философ II в. до н. э., основатель философско-религиозной школы Йоги, считается автором (составителем) знаменитых «Йога-сутр». в своих «Йога-сутрах», есть остановка вихря сознания: yoga citta vrtti nirodha. В процессе медитации йогин с помощью автосуггестии телепатирует космическое тождество себя и Абсолюта, Брахмана: aham brahmaasmi, я есмь брахман! Брахман — это ты: tat tvam asi! Во время медитации не надо ни о чем думать. Следует лишь максимально полно раскрыть интуицию, или, если хотите, подсознание. Начинаем на Ом и заканчиваем на Ом!

Мы все глубоко вздохнули и закрыли глаза.

— Yoga citta vrtti nirodha! Aham brahmaasmi! Tat tvam asi! Om! — прозвучал в звенящей тишине низкий голос Рама, словно из самого живота.

Невероятная расслаба наполнила все тело, сознание стало постепенно погружаться в некую полусновидческую созерцательность, когда из глубин психики ненавязчиво выплывают мало связанные одна с другой туманные ассоциации. Я старался, следуя совету мэтра, не цепляться за них сознанием, то есть читтой, и позволял им свободно излучаться вовне. Эти ассоциации становились все более прозрачными и через какое-то время, как казалось, совсем перестали возникать, уступив место ровному течению пустого психического потока. Откуда и куда тек этот поток, конкретно сказать невозможно. Может, это был просто поток чистого времени или чистого бытия…

На какое-то мгновение я совершенно забыл даже о самой медитации и вообще о том, что я и где я, словно в глубоком сне. Разбудил меня донесшийся откуда-то издалека низкий мягкий голос Рама: «Ом-м-м!» Это «мычание» вновь наполнило окружающее пространство живой вибрацией, а мою психику — памятью о «здесь и теперь». Открыв глаза, мы все еще молча минут пять рубились на пламя стоявшей в центре круга свечи, пока Рам наконец не заговорил. По его словам, мы с Йокси неплохо вписались в сессию. Главное, что в наших психиках он не обнаружил каких-либо зловредных блоков, которые могли бы серьезно осложнить процесс медитирования.

Рам сказал, что он чувствует психические вибрации других людей и даже может установить телепатический контакт с чужой психикой в ее целокупности. Техника такого контакта описывалась следующим образом. Рам, подобно эхолоту, давал в психику «пациента» первоначальный импульс, который затем отражался, но уже нес в себе кармическую информацию о соответствующей личности. Рам поглощал этот срикошетивший инфоимпульс своим нуль-полем, как бы позволяя волне раствориться в пустоте собственного подсознания, чтобы потом она вновь проявилась оттуда в качестве готового ответа на «запрос». Позже я убедился, что Рам действительно обладал шестым чувством, по крайней мере на гостей. В самом деле, подчас он неожиданно замирал, как бы прислушиваясь, и говорил: вот, мол, кто-то импульс шлет… Как правило, через некоторое время в дверях показывались очередные гости.

Рам также предложил нам с Йокси непосредственно проэкспериментировать с индивидуальным астральным погружением. По очереди мы прошли через следующую процедуру. Один из нас ложился на спину, вдоль линии север — юг, прямо под рамовскую психотронную антенну, представлявшую собой размещенную на потолке в том же направлении металлическую трубку в метр длиной, наполненную изнутри магнитами и спиралеобразно обвитую по всей длине проволокой. Рам садился у лежавшего в голове, а другой из нас — в ногах. Сидевший в ногах должен был непосредственно концентрироваться на Раме, как бы сообщая ему мысленно свою психическую энергию. Лежавшему, напротив, во время сеанса вообще не полагалось ни о чем думать. Рам пассами вводил лежавшего в трансовое состояние.

Я внимательно смотрел, как Рам делает пассы, стараясь все запомнить как можно лучше. Волны гнались от ног к голове, а затем на уровне лица они как бы поднимались, освобождая интуицию. В свою очередь, лежа под антенной, я ощущал под рамовскими пассами легкий вибрационный поток, мягко размывающий периферийные фиксации сознания и приводящий психику в состояние интуитивной открытости, сравнимое в определенном смысле с состоянием ожидания чуда. В какой-то момент издалека донесся голос Рама:

— Речевые центры открыты, можешь говорить…

Потом он спросил, достаточно ли глубоко погружение или, может быть, еще добавить? Мне, в принципе, хватило, а вот Йокси при каждом подобном вопросе просил добавки. Затем, находясь в трансовом состоянии с открытыми речевыми центрами, мы отвечали Раму на его вопросы касательно наших переживаний.

По завершении сеанса Рам разъяснил кое-какие детали проведенного тестирования. По его словам, главное требование в медитации — способность психики к открытию. Открываясь, психика обретает более тонкие интуиции состояния сна, некое сверхсознание (по-гречески «паранойя»). Чистая паранойя — это, в рамовской терминологии, «состояние глубокого сна без сновидений», откуда берет начало сам процесс мышления. Однако путь самосознания к состоянию чистой паранойи может быть заблокирован неким шизофреническим психополем — продуктом хронически перенапряженного бодрствующего эго личности. Крайняя шизофрения, как ее понимал Рам, — это состояние полного разрыва всяких связей между бодрствующим сознанием и сновидным подсознанием (некий модуль тотальной самоизолированной рационалистичности). Шизофренический блок может иметь различную «плотность» и «глубину» укорененности в психике. Все эти параметры Рам мог интуитивно фиксировать в процессе диагностического сканирования психополя клиента. А насколько сам Рам далеко заходил в медитациях? Как у него обстоят дела с самадхи?

— Да, я бывал в самадхи много раз! Глубокое самадхи близко состоянию клинической смерти, и поэтому его не следует практиковать в негативном социальном окружении.

Рам объяснял, что в советском пространстве достижение глубокого самадхи крайне нежелательно, ибо последствием для раскрывшейся психики будет ее непременное инфицирование на уровне подсознания шизофреническими комплексами окружающей социальной среды, которые Рам собирательно называл «социозом» (то есть социальным психозом). Он очень сожалел, что со времени возвращения в Эстонию не может полноценно медитировать — несмотря на жизнь в сельской местности в отдельном доме с весьма немногочисленными соседями в округе.

Нам с Йокси очень импонировал тот угол зрения, под которым Рам рассматривал реальность. Его разделение всех людей на два основных психических типа — параноиков и шизофреников — представлялось весьма правдоподобным, тем более что оно давало возможность творчески интерпретировать поведение практически любого человека с массой конкретных примеров. Рам дал нам пару контактных адресов и телефонов в Таллине, а еще мы договорились о регулярных совместных медитациях в определенное время суток — для поддержания общего поля всех медитирующих садху планеты.