Владимир Видеманн - Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты

— Каждая буква арабского алфавита имеет свое соответствие в директориях реального космоса, и таким образом арабский алфавит является важной онтологической составляющей нашей вселенной и обладает колоссальной магической силой! Каждой букве также соответствует определенный участок планетарной поверхности, на которую как бы падает отражение небесного архетипа…

Мировоззрение Черного ордена Хайдар представлял как мистику чистого космоса, безграничность которого обусловливает бесконечную удаленность постигающего субъекта от центра онтологии, или, выражаясь популярно, души от Бога. Этот космос, находящийся во власти Демиурга, может быть преодолен усилием интеллектуальной воли к альтернативной власти. В конечном счете речь шла о «реализации» Иного, которое Хайдар рассматривал в известном смысле как «абсолютное отсутствие». Представление об Абсолюте как «абсолютном отсутствии» резонировало с категориями рамовской нуль-диалектики, трактующей «отсутствие» в четырех отрицательных степенях, при этом «абсолютное отсутствие» в подаче Хайдара соответствовало (по рамовской схеме) «отсутствию» во второй степени. Иначе его можно назвать «нуль-состоянием сна», являющегося «абсурдом» с точки зрения состояния бодрствования.

Чтобы двигаться дальше, Хайдару было необходимо (с нашей точки зрения) освобождаться от суггестивных фигур позитивного мышления и больше сосредоточиться на медитативном дыхании — в перспективе выхода на проблематику тройного (в кубе) и четверного (в четвертой степени) «отсутствия» или «отрицания». Иными словами, «первое отрицание» соответствует «абсурду» между отношениями бодрствования — сна, «второе отрицание» — «парадоксу» между сном и глубоким сном, «третье отрицание» — «мистике» между глубоким сном и «четвертым состоянием» веданты, самоотрицание которого является четвертой степенью «отрицания». Порог «абсурда» преодолевается, в рамовской терминологии, суггестией, порог «парадокса» — гипнозом, «мистики» — магией. Однако управление гипнотическими и магическими фигурами требует непременного ослабления интеллектуальной автосуггестии, приведения последней к абсурду.

В этом отношении гораздо бо́льшим абсурдистом представлялся Женя Адмирал, чьи поэтические образы действительно влияли гипнотически, заряжая сознание не столько идеей, сколько привкусом Иного:

У Жени каждое движение было жестом, даже падение в пьяном виде под стол. Некогда, по рассказу Хайдара, Евгений работал в издательстве, выпускающем иностранную литературу, и в его обязанности входил отбор книг зарубежных авторов для русского перевода. Как-то раз он признался нашему общему другу, что за все время работы там ни разу не представил на перевод чего-нибудь стоящего, а, напротив, подбрасывал всякий банальный хлам.

— Женя, зачем? — спросил его в недоумении Хайдар.

— Не хочу, чтобы советская сволочь читала хорошие книги! — ответил Женя.

С работы он вылетел после того, как однажды, будучи не в духе, схватил своего начальника за галстук, проволок, как на узде, через весь коридор и стукнул лбом о стоявший там мраморный бюст Ленина.

В юности Головину попался в руки многотомник Линна Торндайка «История магии и экспериментальной науки» — энциклопедия развития тайных знаний с древнейших времен до наших дней, чтение которой пробудило в нем интерес ко всему потустороннему, Иному, а знакомство с произведениями Генона и других европейских традиционалистов привело Евгения к абсолютному Норду [114] Северный полюс выступает в ряде мифо-поэтических систем как символ центра Круга земного, связанного Небесной осью (Полярная звезда) с Кругом небесным. Символическая точка снятия времени. , пророком которого он впоследствии выступил. Головинские мистерии представляли собой алкогольную возгонку в максимальной степени. Это известная шаманистическая практика самоспиритуализации, имеющая разные степени восторга. Крутая пьянка с правильными людьми — целая сатурналия, активирующая скрытые токи судеб обитателей подлунного мира. Цель магической оргии — открытие энергетических шлюзов и практика гностического полета в штормовых условиях…

В качестве 49-й головы Рамакришны и Большой Собаки Леннон получил от имперской канцелярии регалии магистра астрального ордена Золотого креста. Иногда он выходил в полной орденской униформе не только в астрал, но и в город попить пивка: в ослепительно-белом кителе адмирала Канариса, украшенном знаками магических обществ, с золотым восьмиконечным крестом тамплиеров на шее. Пиво было ритуальным напитком кавалеров Золотого креста; высшие иерархи добавляли в напиток одеколон.

— Это орден только для настоящих мужчин! — любил говорить Леннон.

По его словам, истинный адепт, начиная с пива, постепенно переходит на одеколон, а затем на чистый спирт. Это высшая стадия химического очищения организма. Бывает, что после нескольких месяцев суровой спиртовой практики тело алконавта настолько спиритуализируется, что в один прекрасный момент просто сгорает: по нему как бы пробегает холодное синее пламя, после чего человек, откидываясь, чернеет. В народе в подобных случаях так и говорят: «Сгорел».

— Вот это и есть реальная агни-йога, когда душа йогина входит в мистический огонь! — восхищался Леннон.

Если Адмирал Головин, Звездный Падл, пьяный падал под стол, то Адмирал Канарис устраивал пивные путчи. Однажды на Девятое мая он отправился при полном параде в пивную у Балтийского вокзала. Там как раз народ бурно отмечал День Победы. Налили и магистру. Тот в благодарность произнес длиннейший спич, за который получил еще дозу. Ну и так, войдя в роль, он основательно накачался, а потом, сбросив маску, начал в резкой форме наезжать на коммунистов и советскую власть. Народ взволновался. Слово за слово пошла полемика. Леннон призвал мочить комиссаров и их подручных. Дело действительно дошло до рукопашной, в воздухе замелькали пивные кружки.

В самый разгар путча в пивную ворвался наряд милиции. В попытке добраться до эпицентра тусовки менты начали безжалостно мочить всех вокруг без разбору. Тогда народ перегруппировался и в свою очередь совместно ударил по ментам. Но силы были неравны. Ближайшее окружение Адмирала Канариса пало под ударами «новых центурионов», а сам он был взят живым и в наручниках доставлен в КПЗ. Там он продолжал активное сопротивление, используя мантрические выкрики и магические мудры, причем настолько интенсивно, что из милиции его перевезли в закрытое отделение таллинского дурдома на Палдиски-мантеэ.