Наталия Сотникова - Музы героев. По ту сторону великих перемен

Среди историков нет единого мнения относительно точного содержания данного письма. Предполагается, что в нем сообщалось о намерении короля Испании вступить в союз с французами. Столь раннее предупреждение об этом дало возможность британскому министерству немедленно отдать приказ командующему средиземноморской флотилией сэру Джону Джарвису нанести удар по испанскому флоту, что и произошло 14 февраля 1797 года у португальского мыса Сен-Винсен. Кстати, в этом сражении отличился коммодор Горацио Нельсон, в награду произведенный в рыцари ордена Бани, одно из высших отличий Великобритании. Он также всегда твердо верил в то, что известие о союзе испанского короля с Францией впервые попало в Англию при содействии леди Гамильтон. Как бы то ни было, особое положение Эммы позволяло ей обеспечить себе прямой доступ к важной информации, и она прекрасно осознавала значимость своей персоны. Это подтверждается ее торопливым письмом к Гревиллу от 21 сентября 1796 года:

«У нас нет времени писать вам, ибо мы уже три дня и три ночи готовим для отсылки с сим курьером важные письма для нашего правительства. Оно должно быть благодарно сэру Уильяму и в особенности мне, поскольку мое положение при дворе совершенно исключительное, какового не удавалось достичь еще ни одной особе. Но благодарности не дождешься, а благородными порывами я уже сыта по горло».

В 1793 году в Неаполь прибыл 64-пушечный корабль «Агамемнон» под командованием 34-летнего офицера Горацио Нельсона. Об ту пору он был известен лишь в адмиралтействе как один из наиболее отважных и многообещающих командиров военно-морского флота. Визит прошел по обычному протоколу: командир «Агамемнона» засвидетельствовал почтение послу в его палаццо Сесса, причем опытный дипломат сумел оценить большой потенциал, скрывавшийся в этом молодом, невысоком [60] Рост Нельсона, как и Наполеона Бонапарта, до сих пор являет собой предмет спора историков и колеблется, по разным оценкам, в диапазоне от 5 футов до 5 футов 7 дюймов. Во всяком случае, он был заметно ниже Эммы Гамильтон. , с виду невзрачном моряке.

Нельсон, шестой отпрыск многодетного небогатого священника из Норфолка, поступил во флот в возрасте 12 лет и в полной мере испытал на собственной шкуре тяжкое бремя морской службы, столь чреватой бесчисленными опасностями. Географически диапазон его плаваний охватывал как Новый, так и Старый Свет, простираясь от Арктики (англичане пытались найти проход в Индию в районе Северного полюса) до островов в Карибском море. Притом здоровье у него было неважное, он сильно страдал от морской качки, да еще нахватал тропических болезней. Укреплению его самочувствия ничуть не способствовала отвратительная провизия, которую поставляли на суда вороватые подрядчики Адмиралтейства: солонина десятилетней давности, источенные червями сухари, прогорклое масло и протухшая вода. Однако, похоже, все это было ему нипочем, и, отлежавшись от очередного приступа лихорадки, Нельсон вновь отправлялся в море, ибо жажда неувядаемой славы заставляла забыть все невзгоды. Он обладал всеми чертами истинного моряка, сквернословил, резал правду-матку начальству и был отцом для подчиненных. Между выполнением различных заданий в самых чужедальних местах он даже ухитрился жениться на Подветренных островах на молодой вдове Фрэнсис Нисбет, матери пятилетнего сына. Похоже, решающую роль в этом браке сыграли не нежные чувства, а тот факт, что невеста была единственной наследницей дяди, богатого негоцианта (кстати, надежды на солидное приданое не оправдались). Во всяком случае, среди сослуживцев Нельсона ходили слухи, что его суженая обладает лишь двумя достоинствами: прекрасным цветом лица и выдающимся отсутствием разумения.

Если сэр Уильям почувствовал в этом неказистом офицере все задатки будущего героя разгрома французов на море, то для Эммы он не отличался ничем особым от прочих капитанов кораблей, иногда бросавших якорь в Неаполитанском заливе. Во всяком случае, в ее переписке того периода Нельсон не упомянут ни единым словом. Тем не менее, он был принят в палаццо Сесса и затем в королевском дворце со всем радушием и почестями, подобавшими командиру военного судна державы, на защиту которой королевская чета возлагала большие надежды. Эмма даже нашла время показать Неаполь пасынку Нельсона Джошиа Нисбету, который служил на «Агамемноне» под началом отчима. Нельсон сообщил об этом своей жене:

«Леди Гамильтон исключительно внимательна и добра к Джошиа: она показала ему Неаполь. Столь юная дама с изысканными манерами делает честь краям, где она выросла».

В течение последующих пяти лет чета Гамильтонов неоднократно встречала имя Нельсона, сопровождаемое восхвалениями его отваги и дерзости. Но он еще не достиг той славы, которая обессмертила его имя позднее, в воображении современников всех затмевал военный гений Наполеона Бонапарта. Французская армия неумолимо двигалась по Апеннинскому полуострову в направлении королевства обеих Сицилий. Одна за другой возникали франкофонские и якобинские республики (Лигурийская, Цизальпинская и Римская). Движимое чувством коллективизма и верности монархической идее, Неаполитанское королевство также послало 30-тысячную армию на помощь первой антифранцузской коалиции. Неаполитанцы были тут же разбиты вместе со своими союзниками и, согласно Парижскому мирному договору от октября 1796 года, королевство обязывалось сохранять нейтралитет и закрыть порты для судов антифранцузской коалиции. Однако весной 1798 года было получено сообщение о движении французского флота для атаки на Сицилию и Неаполь, так что единственным спасением мог стать только английский флот.

Именно леди Гамильтон обратилась к правительству Великобритании за помощью. Она написала умоляющее письмо адмиралу Джарвису, графу Сен-Винсену, главнокомандующему Средиземноморской флотилией, где самыми яркими красками изобразила исключительную опасность, угрожавшую неаполитанскому двору, и заклинала его прислать флот для спасения королевской семьи. Адмирал отозвался на этот крик о помощи в лучшей рыцарской традиции, галантно адресовав ответ «покровительнице британского флота» и известив ее, что для спасения их королевских высочеств направляет «рыцаря несравненной доблести», каковым являлся контр-адмирал Горацио Нельсон.

За прошедшие пять лет жизнь в постоянных сражениях сильно потрепала моряка. Он получил ранение глаза и, хотя никогда не носил повязки, как это часто приписывается ему, но видел им очень плохо. При попытке взять штурмом город Санта-Крус на Канарских островах ему картечью раздробило локоть правой руки, которую пришлось ампутировать. Но эти невзгоды никак не охладили его боевой пыл. Нельсон черной ненавистью ненавидел французов, о чем не стеснялся упоминать в своей переписке по всякому поводу и без оного.