Александр Бушков - Русский Шерлок Холмс [История русской полиции] [litres]

Довольно долго у агента как-то не клеилось со звонкой кражей – привык работать по мелочам и представления не имел, что бы этакое соорудить. Раздраженный долгими проволочками чиновник в конце концов, что интересно, самостоятельно придумал сценарий «громкого» преступления. Вызвал предоставленного в его распоряжение агента и велел ему, подобрав надежных сообщников, проникнуть в некий богатый дом и украсть оттуда красивые и очень дорогие настольные часы. Возмечтавшему прославиться как знаменитый сыщик персонажу никак нельзя отказать в уме и сообразительности. Рассчитал он все неплохо. Дом, из которого предстояло украсть часы, принадлежал известному вельможе, доброму знакомому начальника этого самого чиновника. Так что расчет был не так уж глуп: чиновник украденные часы быстренько «находит» и торжественно приносит владельцу, а тот, очень возможно, добьется у его начальника какой-нибудь награды для нашедшего – да вдобавок по Москве о нем пойдет слава как об искусном сыщике: в момент сыскал похищенное, молодчага! Второй Яковлев растет!

Увы, увы… Как поется в старой солдатской песне, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…

Первая часть плана была выполнена просто блестяще: надежных ребяток из московского криминального мира агент быстренько нашел, и они в два счета указанные часы сперли – ночью приставили лестницу к окну второго этажа, забрали «заказанное» и благополучно смылись. А вот дальше все пошло наперекосяк: «исполнители» решили вульгарным образом кинуть агента – часы ему не отдали, а попытались продать и, когда не вышло, со злости разломали на мелкие детальки и бросили в углу одного из притонов. Узнав об этом, агент к чиновнику и носа не казал, опасаясь взбучки. Тем временем обычная полиция во время одной из облав обнаружила в том самом притоне бренные остатки часов, а там выловила всех до одного участников кражи, в том числе и агента Яковлева, которого подельники быстренько заложили. На следствии агент, как любой на его месте, не хотевший оказаться в роли козла отпущения, тут же сдал чиновника, подробно рассказав обо всей затее.

С юридической точки зрения чиновник считался организатором кражи (какие там у него были побуждения, Фемиду не интересовало абсолютно). Однако твердых доказательств не нашлось и под суд несостоявшийся «знаменитый сыщик» не попал. Однако разозленный вельможа и в самом деле обратился к его начальнику – правда, совершенно не с той просьбой, о которой мечтал чиновник. Ему пришлось заплатить хозяину полную стоимость изничтоженных часов, со службы его уволили, и вдобавок ему пришлось уехать из Москвы – история эта стала широко известна, и чиновник в самом деле прославился на всю Первопрестольную, но совсем не так, как ему мечталось. Стал объектом всеобщих насмешек, вот и пришлось позорным образом покинуть столицу, грустя над разрушенными мечтами…

Но этот эпизод – единственный комический. Во всех остальных случаях дело обстояло гораздо серьезнее: Яковлев преступников вылавливал старательно и методично. Причем не только при помощи своих «ищеек». В личной храбрости ему никак нельзя было отказать: «Для него не только не было тягостно, но даже составляло приятное занятие переодеваться в разные платья (до революции слово „платье“ употреблялось применительно как к женской, так и мужской одежде. – А. Б. ), а иногда в рубища в парике и с подвязанной бородою часто обходить в ночное время отвратительные убежища нищеты, разгула и преступлений». То есть «хазы» и «малины», где в любую минуту можно было получить нож в спину или кистенем по голове. Достоверно известно, что несколько раз Яковлеву буквально чудом удавалось избежать смерти – ко всему прочему он был еще и везуч.

Человек незаурядной силы, он, встретив разыскиваемого или подозрительного, полицию на помощь не звал – сам бросался на такого субъекта, связывал и отводил в полицию. Правда, несколько раз «субъекты» оказывались посильнее, и Яковлеву доставалось так, что пару дней, а то и недель приходилось лежать в постели. Для таких случаев у Яковлева имелось одно-единственное лекарство, которое он считал самым надежным, – русская водочка, употреблявшаяся и для растирания, и внутрь.

А теперь – о неприглядных сторонах биографии Яковлева. С одной стороны, он и в самом деле переловил изрядное число всевозможных преступников и вернул хозяевам огромное количество денег и ценных вещей, которых те лишились в результате краж или ограбления. За что вполне заслуженно был награжден несколькими орденами, не раз получал наградные табакерки, перстни и часы, дослужился до чина коллежского советника (штатского полковника). Но в то же время…

Пренебрегая существовавшими в те времена официальными запретами, Яковлев вовсю применял на допросах тогдашние методы «активного следствия». Проще говоря, мордобой, розги, кормление селедкой с лишением воды и другие «наработки» того времени. Подследственные порой жаловались на это на суде, но знаменитому сыщику эти жалобы всякий раз сходили с рук. Поскольку Яковлев обставлял все так, что свидетелей и прямых улик не было.

А потому уркаганы его боялись как огня. Один примечательный пример: как-то московский обер-полицмейстер, генерал, по каким-то причинам лично допрашивал взятого по обвинению в краже субъекта. Опять-таки вопреки официальным запретам пару раз заехал ему в личность, но ничегошеньки не добился: подозреваемый (по описаниям свидетелей, верзила самого уголовного вида), как говорится, ушел в глухую несознанку. Генерал, в конце концов понявший, что ничего не добьется, распахнул дверь в свою приемную и крикнул:

– Яковлева сюда!

Это произвело прямо-таки магическое действие: Яковлев еще не успел войти, а детинушка рухнул перед генералом на колени, признал себя виновным и принялся подробно рассказывать, как совершил преступление. Этого примера достаточно, чтобы показать, какой репутацией пользовался Яковлев в уголовном мире.

Много лет Яковлев в праздничные дни и в день своих именин принимал солидные денежные «поздравления» от владельцев разнообразных торговых и питейных заведений, а то и от содержателей иных притонов – так что и «крышеванием» не брезговал. И если бы только это… Кроме «чистых» расследований, когда вина подозреваемого сомнения не вызывала, Яковлев порой откровенно шил дела. Был у него такой метод: изловив вора с чем-нибудь недешевым краденым, Яковлев либо сам, либо через своего многолетнего доверенного письмоводителя помогал изловленному кое-что вспомнить. Вор очень быстро «вспоминал», что продал краденую вещицу такому-то и такому-то московскому обывателю (понятно, Яковлев выбирал людей, стоявших на социальной лестнице не особенно высоко). У оговоренного, чаще всего ночью, устраивали обыск, указанной в протоколе вещички не находили, но все равно брали под стражу – показания имеются… Не чувствовавший за собой никакой вины обыватель прекрасно знал зато репутацию Яковлева и «благодарил» определенной суммой, после чего выходил на свободу, а вор тут же сознавался, что оговорил безвинного человека из-за каких-то старых счетов. Как правило, этот фокус – с одним и тем же вором и одной и той же вещью – повторялся несколько раз.