Николай Лузан - Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

«Деньги! Проклятые деньги!» — лицо атамана Кобы исказила гримаса.

Во сне переплеталось прошлое с настоящим: ветхий дом на окраине Гори и узловатые руки матери, огрубевшие от непосильной работы, тесная келья семинарии и истрепанная множеством рук Библия, так и не открывшая ему истины, жандармы и друзья — товарищи из подпольного кружка марксистов-революционеров. Их глаза святились верой и жили надеждой на светлое будущее. Их не страшили безликие, холодные стены тюремной камеры, лед и ненависть в глазах следователя Душешвили. Они без тени сомнений стали под знамена революции. Они отчаянно бились за Великую революцию на баррикадах Москвы, Баку, Тифлиса и Батума. Власть бросила против них артиллерию. Стволы орудий хищно выискивали цели. Жерла орудий, изрыгали пламя. Взрывы разметали баррикады, рвали на куски человеческие тела. Повсюду кровь: на стенах домов, на мостовой, на фонарных столбах. Реки крови.

Она захлестывает его, забивает рот и заливает глаза. Он пытается выбраться из водоворота кровавой реки и хватается за прибрежные кусты. Его бьют по рукам Джандиери, ротмистр Ушинский, полицейские. Они скалятся беззубыми дырами-ртами. Отчаянным усилием ему удается выбраться на берег. Ненавистные полицейские рожи исчезают. На их месте возникают стволы револьверов и винтовок. Десятки, сотни, множество стволов. К ним тянутся руки, множество рук. Они бугрятся узлами вен и тянутся, тянутся. Он сам уже винтовка, палящая по казакам и полицейским. Они бегут! Бегут без оглядки. На лицах победителей тысячами, миллиона счастливых улыбок сияет и торжествует она — Великая освободительная революция.

Спустя 12 лет, мечта-сон Кобы-Сталина сбылась. Он, Ленин и другие вожди, получив в свое распоряжение огромную страну, направили всю свою неукротимую энергию и силы на ее осуществление. Ради нее они поднимались на эшафот, гнили на царской каторге и в тюрьмах, переносили неслыханные лишения. Поэтому материальные блага представлялись им не более, чем никчемной мишурой. Они фанатично служили идее и требовали этого же от других. Вместе с народом, также одержимым великой идеей, им удалось совершить невозможное, невероятное. Это не могло не поражать, даже их заклятых противников.

23 декабря 1925 года в поисках сына, пропавшего во время гражданской войны, в СССР по нелегальному каналу въехал видный деятель белой эмиграции В. Шульгин, тот самый, что принимал отречение от престола у Николая II. Он побывал в Киеве, Ленинграде и Москве. При всей ненависти к большевикам Шульгин увидел то, что было недоступно сотням тысяч русских, выброшенных революцией на задворки империи. Перед ним была совершенно другая страна, поднимавшаяся из мглы невежества и чудовищной разрухи. Впоследствии в своей книге «Три столицы» Шульгин так описал свои впечатления:

«…я думал, что я еду в умирающую страну, а я вижу пробуждение мощного народа… Я был глубоко потрясен всем тем, что увидел на первых порах, и той громадной разницей, которая происходила в культурном отношении».

Советской власти было отроду всего-то 8 лет.

Тем более трудно заподозрить в симпатиях к большевистской России британца, да к тому же банкира, председателя правления банка «Юнайтед доминион» Г. Джарви.

В октябре 1932 года он посетил СССР и затем поделился своим впечатлениями в британской прессе.

«…Я хочу разъяснить, что я не коммунист и не большевик, я — определенный капиталист и индивидуалист… Россия движется вперед, в то время, как слишком много наших заводов бездействует и примерно 3 млн нашего народа ищут в отчаянии работы. Пятилетку высмеивали и предсказывали провал. Но вы можете считать несомненным, что в условиях пятилетнего плана сделано больше, чем намечалось… Не пытайтесь недооценивать русских планов и не делайте ошибки, надеясь, что Советское правительство может провалиться… Сегодняшняя Россия — страна с душой и идеалом. Россия — страна удивительной активности… Быть может самое главное, важное — в том, что вся молодежь и рабочие в России имеют одну вещь, которой, к сожалению, недостает сегодня в капиталистических странах, а именно — надежду» [15] История Великой Отечественной войны Советского Союза 194145. – М., 1963. Т. 1. С. 55. .

Джарви — до мозга кости капиталист, но которому не откажешь в уме и прагматизме, увидел главное в советской России — ее стержень — новый дух нации основанный, по его мнению, на надежде и мобилизационном характере экономики. Время подтвердило эту его оценку. Именно «вся молодежь и рабочие», воспитанные в любви к Отечеству и свято верившие в идеи социализма, в час тяжких испытаний 1941-45 годов спасли страну от порабощения.

Вместе с тем, и это нельзя отрицать, существовала и другая сторона сталинского социализма. Ее от Джарви скрыл, работавший как часы, полицейский режим. Он не видел, да и не мог видеть всех ужасов ГУЛАГа — чудовищного «Архипелага», зловещей раковой опухолью расползавшегося по стране. Он не знал, да и не мог знать о той бесчеловечной так называемой социалистической перековке противников власти Сталина и «несознательного элемента», что происходила за колючей проволокой под дулами винтовок и пулеметов. Бесчеловечность и бездушие гигантской машины подавления с пронзительной остротой и леденящим душу ужасом описали в «Архипелаге ГУЛАГ», «Чёрных камнях» и «Колымских рассказах» ее жертвы — писатели А. Солженицын, А. Жигулин и В. Шаламов.

После разгрома внешних врагов — интервентов и контрреволюции, уничтожения банд внутри страны щит и меч революции — органы госбезопасности в руках большевистских вождей всё чаще обращались на тех, кто выступал против единомыслия и бюрократического социализма.

После смерти Ленина и основателя ВЧК — Дзержинского, Сталин одним из первых оценил уникальные возможности органов госбезопасности. Заточенные в борьбе с внешним врагом и контрреволюционным подпольем, обладавшие гигантским агентурно-осведомительским аппаратом ОГПУ — НКВД являлись идеальным оружием в противостоянии с оппонентами. Опытный аппаратчик Сталин не преминул использовать их в борьбе с Л. Троцким, Г. Зиновьевым, Н. Рыковым, Н. Бухариным и другими вождями. Они, как мухи, безнадежно бились в невидимой паутине, которую органы госбезопасности плели вокруг них.

Первым, на котором Сталин сосредоточил основной удар, был наркомвоенмор Троцкий. Вскоре подвернулся подходящий случай, чтобы нанести этот удар. Произошло это в сентябре 1927 года. В ОГПУ поступили оперативные данные о том, что в одной из типографий печатались программные и другие документы «троцкистов». В них содержалась жесткая критика «генеральной линии партии» и самого Сталина. Среди ее работников, благодаря стараниям чекистов, «обнаружился контрреволюционер — бывший врангелевский офицер». Остальное для Сталина стало делом техники. Имея на руках такой «козырь», партийнополицейская машина заработала на полную мощь. После мощнейшей «артподготовки» в прессе, 14 ноября 1927 года ЦК ВКП(б) подавляющим числом голосов исключил Троцкого, Зиновьева и Каменева из своих рядов «за организацию антипартийного, антисоветского выступления в 10-ю годовщину Октябрьской революции» и лишил всех постов.