Наталия Сотникова - Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Иаков I тем временем готовился к свадьбе: Сент-Джеймсский дворец великолепно украсили, небольшая флотилия под командованием лорда Ратленда была готова доставить принца и принцессу Уэльских в Англию. Поэтому донесение от Коттингтона, полученное 14 июня, прозвучало для него ударом грома. Король долго проливал слезы, опасаясь, что его дорогие дети будут удерживаться в заложниках в Мадриде, пока парламент не проголосует за свободу католического вероисповедания. Он жаждал как можно скорее обнять их, о чем и написал им в своем послании, уверяя их, что «вы будете приняты здесь столь же сердечно, как если бы выполнили все задачи, которые стояли перед вами при отъезде».

Но еще раньше незадачливого жениха со сватом в Лондон прибыл новый посол Испании маркиз Инохоза, который привез с собой кучу сплетен о неподобающем поведении герцога Бекингема, выставлявших его неисправимым буяном, который в угоду своим капризам разрушил союз двух молодых людей. Как это обычно бывает, подобные истории обрастали самыми невероятными подробностями. Например, вполне серьезные историки утверждали, что он решил отомстить графу Оливаресу, соблазнив его жену. Лорд Кларендон первый отметил, что жена Оливареса была так стара и безобразна, что «не могла ни возбудить его аппетит, ни удовлетворить его мщение». Похоже, она проявляла к Бекингему нечто вроде материнской заботы и даже пыталась помирить его со своим мужем.

В Мадриде царила невыносимая жара, но принц Карл, со свойственным ему упрямством (которое и стало впоследствии одной из причин его гибели) не хотел покидать испанскую столицу с пустыми руками. Переговоры затягивались, и тогда Бекингему пришла в голову очередная блестящая идея одним прыжком перемахнуть через все препоны. Он подбил Карла упасть к ногам прекрасной принцессы и убедить ее в своей неукротимой любви, тогда уж точно все хитрости испанцев пойдут насмарку. Инфанта имела обыкновение по утрам дышать свежим воздухом в саду. Карл тайно направился туда, перебрался с помощью Бекингема через стену и упал к ногам девушки. Та не оценила романтического порыва принца, этого нечестивого еретика, и убежала, испуская отчаянные крики о помощи. Карл пытался преследовать ее, но путь ему преградил наставник инфанты. Принц понял, что попал в смехотворное положение, и ретировался.

В конце августа прибыло письмо от обеспокоенного короля, которое гласило: «Положение дел обязывает меня заявить вам, что вы должны предпочесть сыновнее послушание любви девицы». Тем временем до Бекингема дошли заявления испанцев, что они скорее бросят инфанту в колодец, нежели отдадут ее в лапы еретика. Затем обстоятельства сложились таким образом, что отъезд стал неизбежен. Один из дворян принца Генри Вошингтон заболел и на смертном одре призвал к себе иезуита. Его взбешенные друзья загородили священнику путь, а один из них даже ударил его в лицо. Скандал наделал много шуму, и Филипп IV призвал Карла отправить на родину всех протестантов из своей свиты. Это дало повод Бекингему для яростных пререканий с графом Оливаресом. Тот, выйдя из себя, показал ему письмо Филиппа IV. В нем король сообщал своему министру, что перед смертью его отец изложил свою волю никогда не отдавать инфанту Марию-Анну в жены принцу Уэльскому.

Положение несколько смягчилось, когда переговоры дошли до казуса с княжеством Пфальцским. Прижатый к стене граф Оливарес признался, что его католическое величество не собирается оказывать воздействие на императора Священной Римской империи по этому вопросу [15] Напоминаем, что в Испании правила младшая ветвь династии Габсбургов, императоров Австрии и выборных императоров Священной Римской империи германской нации, объединения мелких немецких государств, т. е. действовал принцип «Габсбург не сражается против Габсбурга». . Принц Карл очень любил свою сестру и поклялся вернуть ей ее владения, поэтому признание графа вывело его из себя. Он пригрозил, что без решения этой проблемы не может быть и речи ни о браке, ни о союзе между государствами.

В этот самый подходящий момент на горизонте показались паруса английской флотилии. Министры Филиппа IV перепугались, ибо плачевное состояние финансов Испании не позволяло им роскошь ведения войны на море. Принц Карл также убоялся риска быть задержанным в качестве заложника. Этот обоюдный страх смягчил непримиримость обеих сторон. Свой вклад внесла внезапная смерть 8 июля 1623 года, после двух лет совершенно бесцветного правления, папы Григория ХV, ибо теперь потребовалось разрешение на брак от нового главы католической церкви.

Был подписан брачный контракт, в ожидании разрешения папы Карл отплыл в Лондон для подготовки прохождения в парламенте законов об облегчении положения католиков. Принц оставил доверенность лорду Бристлю на заключение брака с инфантой, как только папская курия выдаст разрешение. Инфанта Мария получила титул принцессы Английской и засела за изучение английского языка.

2 сентября, после многочисленных прощальных празднеств, состоялся последний прием в королевском дворце, на котором присутствующие убедились, что король Англии передал свою власть в руки юнцу, которым управляют подростковые эмоции. Выразив свою благодарность и признательность королю, королеве и инфанте, Бекингем повернулся к графу Оливаресу и без обиняков заявил:

– Я буду изо всех сил трудиться на благо дружбы между Англией и Испанией, но что касается лично вас, сударь, в отношении вас я не буду выказывать ни малейшего проявления дружбы. Будьте уверены, я всегда буду настроен против вас.

Оливарес на это ответил, что дружба герцога не имеет для него ни малейшего значения. Слова первого министра взбесили Бекингема, и словесная перепалка могла бы зайти далеко, если бы король не пресек ее в зародыше. Негодующий фаворит покинул дворец, отказался сесть в карету и в гордом одиночестве ехал верхом, невзирая на непереносимую жару, перед каретой короля и принца Уэльского. Король оказал Карлу высокую честь, проводив его до Эскуриала.

Перед самым отплытием из Испании Карл получил письмо от короля Филиппа IV и ответил на него следующим образом: «Я имею твердое и неуклонное намерение выполнить все то, о чем мой отец и я договорились и решили с вашим величеством». Но взойдя на адмиральский корабль, он с горечью окинул взглядом роскошную каюту, подготовленную для инфанты, и почувствовал сильнейшее желание как можно быстрее покончить с этой неудачной затеей.

Вступив на родной берег, Карл довольно долго переживал крушение своих грез, основанных на его вере в силу всепобеждающей любви. Но ему даже не приходило в голову связывать эти неудачи с легкомысленным поведением друга.