Наталия Сотникова - Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Уже в феврале 1624 года английские дипломаты лорд Кенсингтон, граф Холленд и граф Карлайл (упоминавшийся выше Джеймс Хэй, один из первых фаворитов короля Иакова) начали переговоры, которые оказались весьма нелегкими, но искусные маневры кардинала Ришелье заставили их принять все условия французов. Правда, на требование смягчить законы по свободе католического вероисповедания в Англии англичане ответили неясными словесными обещаниями, которым, как говорится, была грош цена в базарный день, но королева получала право воспитывать рожденных в браке детей, иметь при себе епископа-духовника, 28 священников и сотню человек французской прислуги. В ноябре 1624 года был подписан брачный контракт, согласно которому принцесса Генриэтта-Мария получала приданое в размере восьмисот тысяч экю и отказывалась от права на трон Франции. Однако же папа Урбан VIII упорствовал с выдачей своего разрешения. По его мнению, слепая приверженность англичан к ереси делала контракт недействительным и превращала его в источник неисчислимых бед.

Еще в начале 1624 года король приказал своему послу лорду Бристлю покинуть Мадрид и предоставить монарху оправдания по своему поведению. Посол двенадцать лет убил на создание англо-испанского альянса, который стал делом его жизни, и, естественно, расценил отзыв как величайшую несправедливость. Филипп IV и Оливарес, убежденные, что на родине лорда не ожидает ничего хорошего, предложили ему титул герцога, если тот пожелает остаться в Испании. Бристль отказался как от титула, так и от подарка в десять тысяч крон, который, невзирая на печальное состояние казны, ему хотела сделать Испания. При этом Оливарес намекнул, что факт преподнесения подарка останется в глубокой тайне, на что отставной посол чопорно ответил, что сам бы первым известил своего монарха об этом. Посол перед отъездом написал письмо Бекингему, в котором в довольно возвышенном стиле предлагал ему забыть все трения и недопонимания, ибо «текущее положение дел королевства требует общих усилий всех его слуг и единения всех его министров». Однако это ничуть не тронуло адресата, твердо вознамерившегося обессмертить свое имя в истории королевства. Он выставил лорда козлом отпущения, полностью взвалив на него вину за провал женитьбы принца. Закусив удила фаворит мчался к своей цели – начать войну с Испанией. Он потребовал у короля созвать парламент – четвертый за время царствования Иакова I, – естественно, его просьба была удовлетворена.

Выборы парламента проходили в накаленной атмосфере воинственных настроений, достигших своего пика, и оголтелого антикатолицизма. Надо сказать, что никто не смог изобразить это всегда существенное и бурное событие в жизни английского общества лучше саркастической кисти и гравировальной иглы выдающегося художника Уильяма Хогарта (1697–1764). Хотя серия картин и гравюр, посвященная выборам в парламент, создавалась им чуть ли не веком позже описываемых событий, особых изменений не произошло, несмотря на случившиеся тем временем революцию, изгнание Стюартов и их реставрацию на троне, «Славную революцию», появление закона о проведении выборов каждые три года и воцарении в королевстве Ганноверской династии. Точно так же кипела нещадная битва за голоса, причем в ход шли любые средства, естественно, наиболее низкопробные и зачастую просто-напросто гнусные. Если в многочисленных городках еще существовали разнообразные правила, подлежавшие соблюдению для получения права голоса, то в графствах таким правом обладали все владельцы полной земельной собственности, приносившей чистый годовой доход (т. е. за вычетом всех налогов и сборов) в размере 40 шиллингов. Из-за сильной инфляции право голоса обретали все больше и больше мужчин среднего достатка. По разным подсчетам историков, перед гражданской войной правом голоса обладали от 27 до 40 % взрослых мужчин. Вот за их-то голоса и шла самая отчаянная борьба.

Разумеется, рекой лились горячительные напитки, иногда к ним особо щедрый кандидат присовокуплял и закуску. Как высказался один шляпных дел мастер, «на каждых выборах я неделю хожу пьяным и не буду голосовать за человека, который не напоит меня». Важную роль играла доставка к местам проведения голосования, ибо дороги в те времена в Англии пребывали в, мягко говоря, неважном состоянии. Некоторые избиратели безропотно поддерживали кандидатов, выставленных местным сквайром или богачом. Землевладельцы грозили фермерам лишением права аренды, мэры городков – потерей домов, лицензий и даже гражданства. Так что в период выборов вся Британия натуральным образом кипела, и пена на этом вареве плавала самая грязная, которую только можно было себе представить.

Но все эти недобросовестные уловки относились к области низменной материи, а устремления герцога Бекингема воспаряли в самые высокие сферы. 14 января он созвал Государственный совет, на котором выставил свое предложение: считать поводом для объявления войны отказ испанцев содействовать в возврате княжества Пфальцского зятю короля и немедленно начать боевые действия. Принц Уэльский пламенно поддержал фаворита, но министры, понимая губительные последствия таких действий и неизменность настроя своего короля-миротворца, проявили чрезвычайную осторожность.

Один из них осмелился спросить принца, ставил ли он условием заключения испанского брака возвращение княжества своего зятя. Принц вначале пролепетал нечто невразумительное, но быстро взял себя в руки и заявил, что речь идет о такой дипломатической переписке, секрет которой король отказывается раскрывать, а он сам более и слышать не желает об инфанте. Тут весьма не к месту высказался Лайонел Крэнфилд, эрл Миддлсекс [17] Лайонел Крэнфилд, эрл Миддлсекс (1575–1645) – лондонский купец, по протекции одного из Говардов был представлен Иакову I и в 1605 году поступил на государственную службу, назначен надзирателем таможен, где навел порядок во взимании сборов, составлявших основную часть дохода короля, и был осыпан милостями монарха. После смерти первой жены, для закрепления своего положения среди аристократии, он хотел жениться на знатной вдове, но мать Бекингема потребовала, чтобы он взял себе в жены ее красивую, но неимущую кузину Анну Бретт (ум. в 1670). Крэнфилд воспротивился, но в 1621 году был вынужден уступить, дабы обеспечить себе поддержку фаворита. , лорд-казначей, который весьма успешно навел порядок в истощенных финансах королевства. По его мнению, наследнику трона надлежало подчинить свои вкусы всеобщему благу и чести королевства. Карл вышел из себя и резко осадил слишком ретивого радетеля интересов государства: