Наталия Сотникова - Что губит королев

Под покровом тьмы ночной патруль во главе с неким Лобиньером унес тело Адриенны, завернутое в покрывало, в неизвестном направлении и захоронил его в яме под слоем негашеной извести. Граф д’Аржанталь затратил годы и много денег, чтобы установить: Адриенну похоронили под строящимся особняком Соммери, на углу улиц де Гренель и Бургундской. Его стараниями на особняке была закреплена мраморная плита со стихотворным посвящением покойной. Историки уверяют, что плита еще находилась там в шестидесятых годах ХХ века.

Герцогиня де Буйон предпочла удалиться на свои земли, где вскоре овдовела, но наслаждалась она свободой не так уж долго, прожив еще всего семь лет. Женщина до самой смерти энергично отрицала свою причастность к отравлению.

После смерти Адриенны Мориц погрузился в работу, засев за написание труда по военному делу и тактике под названием «Мои мечтания». Он несколько отошел от слишком бурных похождений, тем более что в результате его отсутствия во время курляндской авантюры о его существовании при дворе подзабыли.

В 1733 году умер отец Морица, король Польши Август II. Сводный брат Морица по всем правилам стал курфюрстом Саксонии Фредериком-Августом II, но для воцарения на троне Польши требовалось его избрание сеймом этого королевства. Никаких осложнений не возникло бы, если бы не занимавший этот трон в 1704–1709 годах Станислав Лещинский не был отцом королевы Франции. В одежде купца он отправился в Польшу и был единодушно избран сеймом. Однако, Российская империя хотела сохранить свое влияние на Польшу и поддерживала кандидатуру сына покойного короля. В союзе с Австрийской империей она направила в Польшу свои войска, и началась война за Польское наследство, в которой Мориц принял участие на службе Франции. В результате его сводный брат возвратился на польский трон, а военная репутация графа Саксонского настолько укрепилась, что ему, немцу и протестанту, доверили высокие посты во французской армии. Король осыпал его милостями, слава военачальника гремела по всей Европе, дело дошло до курьеза: Французская академия изящной словесности предложила избрать его своим членом как автора труда «Мои мечтания». Это чрезвычайно рассмешило Морица, который так и не научился грамотно писать по-французски и от сей высокой чести вежливо отказался.

После этой войны началась другая, за Австрийское наследство, где в полной мере развернулся талант полководца Морица Саксонского. Поскольку описание его подвигов не является целью нашего повествования, мы только скажем, что он был удостоен всех мыслимых награды и воинских званий Франции, а в 1746 году стал подданным этого королевства. Граф Саксонский настолько поднялся в фаворе у короля и маркизы де Помпадур, что в 1747 году сумел устроить брак между дофином Франции и своей племянницей Марией-Иозефой Саксонской (1731– 1767), дочерью его сводного брата, курфюрста Саксонии и короля Польши Фридриха-Августа III и австрийской эрцгерцогини.

Единственный выживший сын Людовика ХV, Луи-Станислав (1729–1765), невзирая на юный возраст, уже был молодым вдовцом. Его супруга, урожденная испанская инфанта Мария-Терезия Бурбонская (1726–1746), скончалась в родах, и по уши влюбленный в нее дофин с юношеским пылом заявил, что никакая женщина не сможет заменить ему усопшую жену. Но корона нуждалась в наследнике, и еще не кончился положенный срок траура, как уже началось обсуждение кандидатуры его новой спутницы жизни.

В результате пятнадцатилетняя Мария-Иозефа, приятной внешности блондинка с голубыми глазами, пошла под венец с человеком, который не желал даже взглянуть на нее. Положение этой юной девушки было чрезвычайно сложным: ее свекровь, королева Франции Мария, была дочерью Станислава Лещинского, которого дед Марии-Иозефы, Август Сильный, в 1707 году сместил с польского престола. Ситуация сложилась не из легких даже для опытнейшего дипломата, но Мария-Иозефа с честью вышла из нее. К тому же у нее сначала некоторое время не было детей, затем родившиеся младенцы быстро умирали – она вынесла все испытания судьбы, сумела покорить враждебно настроенного супруга, стала любимицей двора и матерью трех королей Франции: Людовика ХVI, Людовика ХVIII и Карла Х. Она и скончалась оттого, что, преданно ухаживая за больным мужем, заразилась и ненадолго пережила его.

Любопытно письмо, которое маршал Саксонский направил матери невесты в период подготовки ее приданого. Оказалось, что этот вояка прекрасно разбирается в тонкостях женской моды, видно, опыт многолетнего раздевания девиц и дам не прошел даром:

«Вашему величеству (не забываем, что он обращается к курфюрстине Саксонии и королеве Польши) было бы неплохо снабдить принцессу несколькими штуками голландской ткани, ежели найдется таковая красивая, на атласной и золотой основе, в духе тканей Индии и Персии, потому что здесь подобных нет. Буде такие красивые ткани найдутся у армян в Варшаве, было бы неплохо закупить их.

Поскольку здесь не найти красивых мехов, было бы недурно обеспечить принцессу отменного вида накидкой, подбитой соболями, какие носят в России, длинные, теплые, они суть хорошие украшения вместе с сочетающейся с ними муфтой.

Надо только соблюсти еще одну вещь, именно чтобы портной не сделал талию слишком длинной. Сие есть ошибка, в каковую часто впадают наши портные, сие придает стесненный вид и делает юбки слишком короткими, что не в духе повелителя сей страны. Не знаю, понятно ли я разъясняю сии тонкости и моя манера изложения, вероятно, может показаться вашему величеству потешной, но я умоляю вас простить меня за мои благие пожелания…»

Но закончим это любопытное отступление от основной темы и уделим внимание одному из аспектов, весьма новаторскому для той эпохи: заботы Морица Саксонского о рядовом солдате и поддержании его боевого духа. Перу маршала принадлежит труд «Мои мечтания», в котором высказаны многие передовые для того времени мысли, в особенности касательно психологического состояния воина. Он был первым полководцем, учредившим армейский театр, каковой считал необходимым средством для развлечения солдат и подъема их боевого настроения. Было ли это далеким отголоском влияния Адриенны, своим искусством буквально переворачивавшей души людей и оказавшей на него самого столь облагораживающее влияние? Несомненно.

Была создана передвижная труппа, сопровождавшая боевые части, в состав которой, естественно, входили несколько хорошеньких певиц, танцовщиц и актрис, в обязанности которых входило также ублажение главнокомандующего. Возраст и последствия военно-полевой жизни (маршал страдал водянкой) никоим образом не повлияли на его разгульную жизнь. В ту пору у него были одновременно две фаворитки, Мари-Анна Наварр и мадмуазель Боменар, которые постоянно боролись за первенство, капризничали, ссорились и строили друг другу козни. Поскольку маршал считал себя истинным рыцарем, то во время зимних перемирий разрешал труппе давать спектакли для вражеских офицеров и солдат. Качество представлений не очень устраивало его, а потому в конце 1745 года он решил поручить формирование труппы и управление ею Шарлю-Симону Фавару (1710–1792).