Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]
- Название:Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (17)
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-119283-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres] краткое содержание
Воровали и мелкие чиновники, и помещики, и дворяне, и приближенные к царской семье вельможи. Увлекались казнокрадством генералы, военачальники и воспетые поэтами герои. Придумывали мошеннические схемы губернаторы, крупные банкиры и промышленники…
За многими, весьма многими водился этот грешок.
Сегодня что-нибудь изменилось? Масштабы, суммы, социальное положение коррупционеров? Выводы делайте сами. А пока – погрузитесь в этот чарующий мир золотых эполетов, залитых светом дворцов, роскошных балов и прекрасных дам – там! там дрожали и потели в предвкушении халявных денег потные ручонки алчных мздоимцев, жуликов и сиятельного ворья… В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
(Лично я так никогда и не мог понять, с какого перепугу в Южное общество к Пестелю занесло генерал-интенданта А. Юшневского. Возраст по меркам того времени солидный – 39 лет. Должность во 2-й Южной занимал хлебную. Быть может, надеялся, что грядущая революция покроет все его грехи и он, наоборот, станет при новой власти весьма уважаемым лицом? Исключать нельзя.)
И наконец, именно Пестель был автором проекта (хранится в Государственном архиве Российской Федерации), в котором предлагал узаконить за командиром полка бесконтрольное пользование полковой казной, без всякого финансового контроля со стороны полковых офицеров. Пестель, изволите ли видеть, выражал «желание обезопасить» полковых командиров от жалоб подчиненных.
Режьте меня, но такое положение дел выгодно только казнокраду. Что, если и в самом деле какой-нибудь не в меру честный горячий поручик напишет куда следует о вольном обращении командира с казенными деньгами? Или тот самый поручик Кострицкий начнет писать в инстанции: где мое исчезнувшее жалованье? То ли тут цинизм, то ли что-то другое – но казенным деньгам Пестель придумал интересное название: «совестливые суммы». Совестливые суммы в руках бессовестного – хорошо звучит…
Таким образом, Пестель нежданно-негаданно оказывается еще и теоретиком российской коррупции (единственным в истории, насколько мне известно). Немало хапающего народа любили пофилософствовать, что взятка и казнокрадство в России неискоренимы, что все брали, берут и будут брать, но это была лирика чистой воды. Никто не додумался до проекта, полностью выводившего бы казнокрада из-под контроля.
(Юшневский, кстати, каковы бы ни были его потаенные расчеты, крупно прогадал – лишили чинов и дворянства, отправили на каторгу…)
Вообще говоря, под «проектом Пестеля» с удовольствием подписалось бы превеликое множество полковых командиров – из тех, кто ни малейшей симпатии к декабристам не питал, а питал симпатии исключительно к казенным суммам. «Совестливые деньги» привлекали слишком многих.
Уже при Николае I один из командиров бригад выдавал дочь замуж. Денег на приличное приданое у него не имелось, и потому он публично объявил: в приданое дает ежегодно ровно половину денег, которые сэкономит на солдатском питании. Присутствующие («люди из общества», разумеется) ничуть не возмутились и не удивились: дело совершенно житейское, каждый зарабатывает как может…
В свое время, при очередной ревизии, выяснилось: при постройке новых крепостей интенданты (и инженеры) сперли столько, что на эти деньги рядом с каждой крепостью можно было построить вторую, точно такую же…
Как-то дошло до того, что и сам Николай I, всю жизнь неустанно боровшийся с казнокрадством, однажды вынужден был использовать тот же самый «творческий метод». Должно быть, сердито процедив сквозь зубы: с волками жить – по-волчьи выть…
Один из любимцев Николая, П. П. Ланской, долго служивший в Кавалергардском полку, элите гвардии, в 1844 году вышел в отставку, и вскоре стало известно, что его ждет назначение командиром обыкновенного армейского полка, к тому же дислоцированного в глухом захолустье. Ни малейших бесчестных поступков за Ланским никогда не числилось – дело, никаких сомнений, в деньгах, вернее, в их отсутствии. Ланской, хотя и принадлежал к старинному роду, в котором хватало не просто богатых людей – обладавших миллионными состояниями (один из его предков был некогда фаворитом Екатерины Великой), – сам был весьма небогат, если не сказать больше. А служба в гвардии, особенно конной, всегда была крайне разорительной. Фактически там служили за свой счет. Все мундиры (очень даже недешевые – как-никак гвардия) офицер обязан был шить за свой счет. А если учесть, что разновидностей мундиров было восемь – парадный, повседневный, полевой и так далее. Кроме того, офицер конной гвардии должен был купить за свой счет и содержать лошадей (как минимум двух), вести «светский образ жизни», что опять-таки требовало немалых расходов. Сохранилось немало воспоминаний гвардейцев, где об этом подробно рассказано.
К тому же Ланской как раз сделал предложение (и оно было принято) Наталье Николаевне Пушкиной, вдове поэта. Тоже весьма небогатой.
Узнав об этом, Николай просто-напросто назначил Ланского командиром лейб-гвардии Конного полка – на кормление, как поступали с воеводами в старые времена. Никакой другой возможности помочь Ланскому поправить дела у него просто не имелось. Таковы уж были правила игры, созданные той самой Системой, что их оказались вынуждены соблюдать и император, всю жизнь яростно боровшийся с коррупцией, и честный Ланской. По крайней мере, как говорится, меньшее зло…
Система не только великолепно умела красть и покрывать своих, но и защищаться в случае угрозы самыми беззастенчивыми методами…
В 1828 году Николай, как некогда его бабушка Екатерина, направил в Греческий Архипелаг эскадру – как и в прошлый раз, драться с турками. Эскадра задачу выполнила блестяще: как их предшественники под командой Алексея Орлова, русские моряки разгромили турецкий флот в знаменитом сражении при Наварине (в том же 1828 году).
Однако… Эскадра оставалась в Архипелаге до осени 1831 года – и можно сказать с уверенностью (судя по тому, что вскоре произошло), высшие офицеры (а может, вдобавок и не особенно высшие) занимались теми же милыми проказами в стиле давно умершего Орлова и его сподвижников. Ничего ценного, что попадалось, мимо кармана не проносили. Да вдобавок наверняка шалили с казенными суммами.
Однако времена на дворе стояли уже не екатерининские. Если Екатерина, очень многим обязанная Алексею Орлову и его братьям, по сути, никакого отчета не потребовала (так, чисто формально), то Николай, как достоверно стало известно, как раз и собирался потребовать самого строгого отчета (бабушку он, кстати, терпеть не мог, что порой не особенно и скрывал). Судя по всему, у иных из господ с адмиральскими эполетами имелись крайне серьезные опасения строгой ревизии бояться.
8 октября 1831 года на рейде Кронштадта загорелся не какой-нибудь маленький бриг. Корабль крайне солидный: горел 84-пушечный фрегат «Фершампенуаз». На борту которого как раз и хранилась вся финансовая документация, вообще весь архив эскадры. Тушили его оригинально – точнее говоря, не тушили вообще. С фрегата срочно сняли всю команду, так что ни один человек не пострадал, – и он догорал еще сутки, пока не сгорел окончательно, вместе со всеми бумагами. Теперь бесполезно было искать любые концы и назначать любые ревизии. Те, от кого тушение пожара как раз и зависело, с честнейшими глазами объясняли: они ничего не предприняли, потому что боялись, что взорвется крюйт-камера (пороховой погреб) и будут немалые жертвы (к слову, крюйт-камера так и не взорвалась). Уличить их в каких-либо иных мотивах было невозможно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: