Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]

Так что уличить и поймать было очень трудно, а прибыль выходила нешуточная. Очень долго сыскная полиция охотилась за парочкой фармазонов – Дергачевым и Логиновым. Орудовали они в обеих столицах и в других крупных городах, устраивая форменные гастроли. Однажды агенты сыскной все же поставили за ними основательную слежку – и, после того как подельники обошли шесть магазинов, взяли. При обыске при них обнаружили около тридцати колец на сумму более 12 тысяч рублей – добыча с одного-единственного обхода. А «обходов» за парочкой числился не один десяток…

Применялись и штучные методы, как две капли воды напоминающие иные эпизоды из французских кинокомедий о ловких жуликах, – однако случившиеся в реальности, о чем свидетельствуют архивные полицейские протоколы.

В очередной ювелирный магазин заявился очередной элегантно одетый «джентльмен» и ушел, понятно, ничего не купивши. Однако, улучив момент, молниеносно затолкнул кольцо в землю цветочного горшка с олеандром, красоты ради стоявшим здесь же, на прилавке. Как-то он ухитрился сделать так, что пропажу заметили не сразу. Через несколько дней в магазин на автомобиле (дело происходило уже в XX веке) приехала не просто элегантная – роскошно одетая дама. Купила она, правда, недорогую брошку – но сделала заказ на несколько тысяч рублей, так что приказчики вились вокруг нее мелким бесом. Увидев красивый цветок, «аристократка» очаровалась им настолько, что пожелала тут же купить, разумеется вместе с горшком, а как же иначе? Владелец магазина посмеялся про себя над очередной прихотью избалованной барыньки (он таких много повидал), но, не желая терять перспективную клиентку, не спорил (в конце концов речь шла о паршивом цветке в горшке) и скоренько продал ей олеандр за двадцать рублей (наверняка чуток на этом «наварившись»). Приказчик отнес олеандр в автомобиль, и дама укатила с горшком – и бриллиантовым кольцом стоимостью в 4 тысячи рублей.

Другой нестандартно мысливший экземпляр, некто Сибиряков, придумал свой, не менее эффективный, метод. Выдолбил изнутри каблуки своих штиблет и наполнил их мягким варом – смолой наподобие пластилина. «Нечаянно» уронив на пол кольцо подороже, он быстренько наступал на него каблуком, и оно надежно впечатывалось в мягкий вар. Пропажа обнаруживалась, как правило, моментально. Сибиряков вел себя, как герой комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»: «Уж не думаешь ли ты, Федя, что я взял?!» Иными словами, благородно предлагал обыскать его до нитки – чтобы на него, человека порядочного, никто ничего не подумал. Ювелиры, битые жизнью, это предложение охотно принимали – и, не тревожа полицию, где-нибудь в задней комнате обыскивали действительно до нитки. И, разумеется, ничего не находили – перевернуть штиблеты и осмотреть каблуки никому и в голову не приходило. Серебрякова не просто отпускали восвояси – рассыпались перед ним в извинениях. Ворюга их великодушно прощал, говоря, что он все понимает и жаловаться не намерен. Так он развлекался довольно долго – правда, в конце концов сыщики кое-что сопоставили, заподозрили, вычислили и взяли с поличным, но все украденное прежде, а его было немало, – уже пропало неведомо куда…

Распространен был и другой метод. Крайне приличные господин или дама, производившие впечатление людей богатых, набирали ценного товара на приличную сумму… нет, только не подумайте, что они с ним уходили, обещая расплатиться через посыльного, которого следует послать по такому-то адресу. Владельцы магазинов и приказчики видывали виды и допустили бы такой вариант только в том случае, если покупатель/покупательница были их давними честными клиентами. Все было устроено тоньше – когда подходило время рассчитываться, господин (или дама) заявлял, что, вот незадача, он как раз забыл дома бумажник. Но ничего страшного: пусть посыльный доставит купленное по такому-то адресу, а там с ним честно расплатятся. Вот на это покупались. Посыльный звонил в дверь, господин (или дама) забирал у него свертки, обещал сейчас же выйти с деньгами – и дверь захлопывалась. Проходило довольно много времени, прежде чем маявшийся на лестнице посыльный начинал искать концы – скажем, шел к дворнику. Квартира оказывалась ненадолго снятой, а господин или дама давным-давно улетучились через черный ход, каковой имелся во всех небедных домах…

Истины ради нужно уточнить, что и сами приказчики были порой не без греха. В большом ходу была следующая афера: сообщник или сообщница заявлялись в магазин, покупали товара рубля на три и честно расплачивались – а приказчик заворачивал им рублей на пятнадцать-двадцать (а порой речь шла и о гораздо более крупных суммах). Потом, как легко догадаться, добыча честно делилась поровну. Уличить виновника (да и вообще заметить пропажу) было крайне трудно…

Порой воровством в магазинах занимались люди случайные, до того в криминале не замешанные. Скажем, на большой распродаже какая-нибудь вполне благонамеренная дамочка, не в силах отказаться от соблазна, прибирала что-нибудь компактное и дорогое, на что денег уже не хватало. Но и «сыпались» такие «случайные» очень часто – откуда у них надлежащая квалификация?

И здесь случалась откровенная клиника. Некая богатая и знатная дама (полиция так никогда и не назвала ее имени, отметив лишь, что оно «очень громкое») страдала клептоманией, то есть болезненной тягой к воровству: украсть что попало, сущую мелочь, лишь бы украсть. Чуть ли не в каждом магазине, который она посещала, ухитрялась что-нибудь стянуть. Впрочем, дело тут было не в ее ловкости: просто-напросто родные и близкие, зная за ней эту слабость, составили список обычно посещавшихся ею магазинов, объехали их все и договорились с хозяевами: никто ничего якобы не замечает, но старательно фиксирует, что именно украдено и на какую сумму, а они потом расплатятся. Так оно и шло: всякий раз кража проходила успешно, довольная клептоманка уезжала домой – а потом к родным приходил приказчик со счетом и получал все до копеечки…

Еще при Николае I случилась крайне остроумная по задумке и исполнению афера – закончившаяся провалом, еще не начавшись. Тогда в большой моде была игра в лото – причем лото было не таким, как впоследствии, когда из мешочка играющие извлекают бочоночки с номерами. Прежние игроки покупали карты с номерами, а шары с соответствующими цифрами крутились в большом барабане и время от времени высыпались. Понятно, тот, чей номер выпал, получал выигрыш. Шары были размером не меньше бильярдных и, что немаловажно, костяные. Читатель вскоре узнает, в чем тут хитрушка…

Играли повсюду – в том числе и в чертовски респектабельных заведениях вроде Петербургского благородного собрания. Старшина собрания (нечто вроде главного распорядителя) и обратился к обер-полицмейстеру Галахову, пересказав то, что ему сообщил один из лакеев: некий заезжий субъект уговаривал лакея за хорошее вознаграждение ежедневно вместо настоящих шаров всыпать в барабан несколько других, которые вскоре будут доставлены. Более того: у старшины есть сильные подозрения, что к этому делу причастен один из действительных членов собрания (клуба, объединявшего исключительно дворян) – но вот имени его старшина не знает…