Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]

Закончу-ка я разговор о карманниках на чуточку юмористической нотке. Была у карманников милая привычка: быстренько опустошив упертый кошелек или бумажник, подкладывать его в карман совершенно постороннему человеку. Никак не шутки ради – просто от улик следовало скорее избавиться, а сунуть бумажник кому-нибудь в карман гораздо безопаснее, чем просто выбросить на улице, – кто-нибудь может и увидеть. Когда в петербургском Зоологическом саду прогуливался солидный купец, ему за короткое время успели насовать в карманы восемь кошельков и три женских портмоне. Чем-то он марвихерам приглянулся, надо полагать (самого его благородно не ограбили, а ведь могли в два счета).

Попадалась порой и откровенная клиника. В одной из часовен карманные кражи стали следовать одна за другой, регулярно. Агенты сыскного установили наблюдение, сцапали некоего Кузнецовского и поехали к нему на квартиру с обыском. И разинули рты видавшие виды сыскари: в квартире совершенно открыто лежало штук сорок пустых кошельков, бумажников и портмоне, причем к каждому аккуратно пришпилена булавочкой бумажка: число и месяц кражи, количество денег. Это, конечно, именно что клиника: любой нормальный марвихер такие улики старался сбросить как можно быстрее…

Я уже писал о «хипесе» – варианте, когда проститутка (именовавшаяся «кошка») заманивала клиента в комнату, где имелась потайная дверь в другую. Из которой, когда клиент утомленно подремывал (а то и, так сказать, в процессе), бесшумно появлялся «кот» и в два счета избавлял карманы брошенной одежды гостя от всего ценного. Поскольку сплошь и рядом «кошки» выдавали себя не за проституток, а за вполне благонравных дам, решивших устроить себе маленькое приключение на стороне (муж, скотина такая, изменяет или не удовлетворяет – да мало ли что женщины способны придумать), частенько «гость» (на воровском жаргоне – «фраер») замечал пропажу, давно покинув квартиру. Случалось, правда, что он обнаруживал, что его обокрали, еще в комнате. Тогда деньги ему чаще всего быстренько возвращали во избежание скандала, хотя порой и «шли в отрицалово»: да не было у тебя ни денег, ни часов, лох ушастый!

Но и обокраденные жаловались в полицию крайне редко: народ был солидный, семейный, огласки боялся, как черт ладана. Махал рукой и забывал адрес. Интересная деталь: пьяных заманивали только хипесницы, так сказать, пониже рангом. Птички более высокого полета старались, чтобы «фраер» непременно был трезвехонек: пьяный человек непредсказуем и в случае чего устроит шумный скандал, тем самым спалит «малину».

Так вот, со временем этот интересный промысел не просто набрал обороты, но и усовершенствовался. Те самые птицы высокого полета, мастера своего дела, после ухода «фраера» в темпе изменяли облик комнаты до неузнаваемости: перемещали всю мебель, вешали другие картины, убирали либо, наоборот, приносили зеркала. «Фраер», вздумай он вернуться и будь он трезвехонек, попросту не узнал бы комнаты: все тут не так…

Мало того, господа мои! Еще в XVIII веке, как я уже писал, были грабители, которые охотились не на прохожих, а на возвращавшихся с добычей других грабителей. В случае с «хипесом» со временем появилось нечто похожее. «Кошка» думала, что «захороводила жирного фраера» – а на самом-то деле это ее захороводил хваткий уркаган. Дав себя ограбить (а в бумажнике у него обычно лежали невеликие деньги), он тут же «обнаруживал» кражу, брал «кошку» за кислород и требовал немедленно вернуть деньги, причем цинично заявлял, что у него сперли рублей пятьсот, а то и тысячу. В противном случае угрожал устроить жуткий скандал, послать за полицией. Большей частью «кошка» с «котом» откупались, даже если понимали, что их самих развели, как лохов, – вздумай мнимый «фраер» и в самом деле устроить скандал, позвать полицию, против него улик никаких, а вот против них – найдутся, взять хотя бы потайную дверь в комнату (да и полиции оба могли быть уже прекрасно известны). В любом случае хорошо оборудованная квартира опять-таки спалится. Дешевле выходило откупиться. Вот так они и жили: поддельные «ищущие приключений дамочки» (а ведь бывали и настоящие, и немало), поддельные «фраера»… Веселуха…

Да, вот еще интересное. Одна «кошка», некая Перушкина (между прочим, женщина исключительно красивая, поэтому «фраеров» цепляла косяками) «работала» с помощью соответственно выдрессированной комнатной собачки. Когда «фраер» засыпал и пора было появляться «коту», собачка подбегала к потайной двери и гавкала один раз. Когда «кот» удалялся, вставала передними лапами на постель и тыкала хозяйку мордашкой в щеку: мол, дело сделано.

Куда ни ткнись – а там нашел себе занятие преступный элемент… Кражи всевозможных цветных металлов – отнюдь не изобретение нашего времени. Этим всегда промышляли уже во второй половине XIX века. Из оград выламывали металлические решетки, на питерских цепных мостах отвинчивали большие железные болты, уволакивали уличные скамейки с металлическими деталями, снимали уличные фонари (однажды за ночь так «обработали» одну из улиц едва ли не на всю длину). На железнодорожных станциях обдирали с вагонов все металлическое, что хватало сил унести (мелкота даже не брезговала свинчивать с извозчичьих экипажей железные гайки). Не щадили и кладбищ. С богатых памятников снимали кресты, доски с надписями, украшения – все, что из металла. На суде один из таких кладбищенских воров признался: порой ему удавалось за один «поход» свинчивать до тридцати медных досок с надписями. Но, как и в случае с «клюквенниками», если ловили – то уж били немилосердно…

Посуда тогда в небогатых домах была большей частью медная, луженая, то есть покрытая оловом. Время от времени ее следовало лудить заново, обнаружив, что посуда кое-где прохудилась, – иначе, съев приготовленное кушанье, можно было серьезно отравиться. Соответственно лудильщиков, мастеров совершенно забытой ныне профессии, имелось немало.

Одна хозяйка (чье имя погребено где-то в пыли архивных полицейских протоколов, да, в общем, нам и не нужно) как-то договорилась однажды с пришедшим медником (они часто сами ходили по домам, выясняя, не нужны ли их услуги), что завтра он увезет немалое количество посуды – какую полудить, какую просто починить…

Подмастерье медника с тележкой явился даже за час до назначенного срока: такой вот добросовестный юнец попался. Самого его хозяйка не знала, а вот медника знала давно и нисколечко в нем не сомневалась. А потому преспокойно разрешила вынести всю посуду. Пока добросовестный юноша бегал взад-вперед, выглянула соседка – оказалось, что и ей нужно полудить немало посуды. Юноша с превеликой готовностью пошел ей навстречу, быстренько стаскал в тележку и ее посуду – и убрался восвояси. А в назначенный срок за посудой явился сам медник, и выяснилось, что никого он не посылал, нет у него такого подмастерья.