Сергей Брилёв - Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

К нему подошёл какой-то англичанин – проверить, затянул ли он все ремни, плотно ли сидят шлем, наколенники и налокотники. Кажется, этот бравый малый – сержант. За эти дни он так и не выучил их погоны (если честно, он и в русских знаках различия до сих пор не разобрался; точнее, только вроде разобрался, как советские товарищи перешли с петлиц на погоны, – говорят, у них такие были до революции). В спецшколе же они повторяли особенности не британской и не советской, а немецкой формы. Через несколько часов вокруг него будет только такая.

А он ? Он кто?

Поджав губы и нахмурившись, он стал мысленно задавать себе вопросы, как на экзамене: легенду надо знать наизусть.

Родился? – В Веттенхаузене, в Хессе. Кстати, следует помнить: раз он из Хессе, значит, звуки в привычных словах нужно произносить не так, как учили отец и мать. И, кстати! Нельзя забывать: если всё-таки придётся перейти на «запасной вариант» и стать «швейцарцем», то потребуется следить и за грамматикой! Ведь у швейцарцев другие падежи!

«За что у вас Железный Крест? – За Польшу.

За “Польшу”?! – За бывшую Польшу, за занятие генерал-губернаторства!

Где теперь служите? – В Центральном торговом обществе ОСТ.

Что это такое? – Вывозим для рейха товары от недочеловеков».

Еще надо затвердить то, что учили напоследок: в каком отделении компании ОСТ получил командировочное предписание, где проходил санобработку при возвращении от варваров-славян в царство арийцев.

Наградной документ о присвоении ордена Железного Креста

Ну всё, пора. Что там напарник? Как он – «коллега» по обществу ОСТ? Крамер слышал, как напарник говорил с провожающим их британским офицером. Тот – сама любезность. Кажется, даже расчувствовался. Обращался, естественно, используя не настоящее имя напарника, а псевдоним, выданный для транзита через Великобританию:

– Шмидт, надеюсь, мы ещё увидим друг друга. Очень рассчитываю услышать о вашем с напарником благополучном прибытии через обычные каналы. Не сомневаюсь, что вы свяжетесь с вашими людьми как можно быстрее!

– Естественно, вы всё узнаете о нас через наших людей здесь.

– Уверен, у вас есть средства связи либо с Москвой, либо, может, с Лондоном [836].

А ведь накануне офицеры из советской миссии связи предупреждали: с англичанами стоит держаться поосторожней. Недавно им выдали офицера SOE, который, провожая предыдущие группы (кажется, «Содовую» и «Тоник»), отказывался даже назвать аэродром, куда вывозили советских агентов. Наверное, теперь британские и советские спецслужбисты наконец-то вышли на искомую общую… На общую что? – Как это называлось на уроках математики в народной школе? – ах, да, «синусоиду»! А ведь, кажется, SOE и НКВД сотрудничают давно, чуть ли не с 1941 г.?

Но сейчас, смотри-ка, без всяких ошибок и проволочек, заранее, ещё до Рождества в SOE снабдили их и тёплой одеждой, и крепкой обувью. А этот чудесный чёрный чемодан с никелевыми застёжками! И другой, коричневый, из крокодиловой кожи! [837]Просто прелесть! Ну, всё! Пора! На борт!

…Самолёт британских Королевских ВВС взлетел с аэродрома в графстве Бедфордшир в 20:30 по Гринвичу, пересёк Ла-Манш, углубился в воздушное пространство над континентом и на скорости 150 миль в час сбросил советских агентов с высоты 800 футов в юго-западной Германии. Экипаж видел, как раскрылись все парашюты [838]. Оружие они взяли своё, полученное ещё в СССР, и на его ношение у каждого агента имелось удостоверение, якобы «выданное в Берлине полицейпрезидентом в марте мс. 1943 г.» [839]. Мы даже знаем, какое точно оружие было у Ойгена Неспера-«Пауля Функера»:

«Расписка

Пистолет системы “Вальтер” за № 194842 и 16 патронов к нему кал. 7.65 мм и одну запасную обойму получил.

3. Х. 43 г. Paul [840]».

Стоит сказать, что в Германию группа «Айгер» влетела совсем не с той стороны, с какой собиралась изначально.

В недавно рассекреченном, а тогда – напечатанном всего в одном экземпляре оперативном задании 1-го Управления (разведка) вновь выделенного в отдельное ведомство НКГБ СССР за № 2682 от 28 августа 1943 г. говорилось: агент «Селект» (Крамер) совместно с «Функером» (Неспер) «едет в долгосрочную командировку в Германию» под видом «уполномоченного Центрального торгового Общества ОСТ, работающего во временно оккупированных областях Белоруссии» [841].

Для этого им подготовили впечатляющий пакет документов. В оперативном задании они перечисляются:

«1. Документы рождений из гор. Веттенхаузен.

2. Внутренний паспорт/кенкарте/ из гор. Карлсруэ.

3. Увольнение из армии из гор. Кобленц.

4. Удостоверение личности от Центр. Торг. О-ва ОСТ.

5. Назначение на работу от Центр. Торг. О-ва ОСТ.

6. Пропуск на проезд границы из Остланда в Германию.

7. Полицейская прописка в Берлине.

8. Броня от военной службы.

9. Командировочное удостоверение Борисовского отделения Центр. Торг. О-ва ОСТ.

10. Справка о санобработке.

11. Продовольственные карточки.

12. Письма и фотографии».

Дополнительно сообщалось, что «Селект» «получает необходимый инструктаж по всем вопросам легенды, документации, прикрытия и поведения [и] будет снабжен необходимой литературой, газетами, журналами и наставлением германской армии, [а] после окончания работ “Селект” будет подвергнут испытанию для установления, насколько крепко он усвоил все вопросы касательно своей легализации» [842].

Составленное в советской разведке оперативное задание для агентов «Селект» и «Функер» включало и «вариант 2». Датированный тем же 26 августа 1943 г., этот вариант гласил (орфография сохранена):

«Для того что-бы “Селект” был бы в состоянии при неудачи одной комбинации […] скрыться и перейти на другой вариантв области легализации, “Селект” снабжается вторым комплектом документов /будет изменена фамилия, дата рождения, профессия а так-же частично легенда/, что-бы продолжать под другим видом свою деятельность» [843].

Простим составителю этого документа большое количество досадных ошибок в русском языке. Советская разведка, лишившаяся многих своих лучших профессионалов в ходе предвоенных «чисток», частично состояла из вчерашних рабочих пареньков. Главным тогда было – бить врага. А он, враг, всё ещё стоял у ворот. Пришедшие в разведку по комсомольскому и партийному набору перед войной (включая начальника разведки Фитина) писали, как умели.

Рапорт, испрашивающий «добро» на выпуск четырех комплектов документов для агентов «Селект» и «Функер», обращён к начальнику всей советской разведки Фитину [844]. Из приложения к этому рапорту видно, что с конца августа по начало октября 1943 г. в советской разведке проводилась весьма вдумчивая работа по «отшлифовке» документов.