Софья Радзиевская - Рам и Гау [Повесть об обезьянолюдях]

Среди тех, кто остался на берегу, горечь потери испытывали только мать Вака и старый Мук. Он привязался к Раму, сам того не сознавая. Теперь старик стоял у самой воды, следил за течением, огибавшим мыс, и напряжённо думал. Морщины на лбу его двигались, словно отражая бродившие под ними неясные мысли. Появление Си, исчезновение Рама, мокрый ствол дерева, как-то связанный с ними…

Остальным людям орды не приходило в голову задумываться над такими вещами. Мальчики исчезли, и память о них уже стиралась под низкими лбами. Стоны Даны до того надоели мужчинам, что Руй, самый нетерпеливый, подскочил и угостил её таким пинком, что она с криком покатилась по песку. Сердито рыча, Руй постоял над ней, готовясь повторить удар, но, видя, что Дана не шевелится, отошёл и занялся занозой в ноге, сильно его беспокоившей.

Дана долго не решалась подняться. Наконец села и опустила голову на согнутые колени. Никто не обратил внимания на эту расправу. Женщине нечего надоедать мужчинам, занятым серьёзным делом: растянувшись на тёплой песчаной отмели, они блаженно отдыхали, переваривая нежное розовое мясо ракушек. Беспокоить их в это время не следовало.

Для людей орды время не имело значения. Сыты, ничто не угрожает — значит, торопиться некуда. Они и не торопились. Кто снова дремал, кто занялся занозами, которыми щедро наградили их колючие степные травы. Они вытаскивали их, помогая себе зубами.

Маленькая Си видела, как сердито рычал, возясь с занозой в ноге, неуклюжий Руй. Его грубым пальцам никак не удавалось ухватить кончик глубоко засевшей в подошву колючки. Сердитое рычанье Руя потешало окружающих, а он от этого всё больше злился.

Вдруг маленькая тёмная рука протянулась из-за его спины, тонкие пальчики ловко ухватили чуть видный кончик шипа и выдернули его. Руй от неожиданности откинулся назад, угодив головой в густой куст за спиной, ноги его высоко взбрыкнули в воздухе. А Си с весёлым возгласом подняла руку: между пальцами был зажат острый, как иголка, кривой шип.

Болтавшиеся в воздухе ноги Руя развеселили орду. Под общий крик он выбрался из куста и вскочил, разъярённо оглядываясь. Испуганная Си хотела убежать, но не успела. Руй грубо схватил её за плечи и поднял рывком — не всё ли равно на ком сорвать раздражение? Его оскаленная физиономия оказалась перед самым лицом девочки, с жалобным криком она зажмурилась и заслонилась рукой. Это спасло её. Налитые яростью глаза Руя заметили колючку, зажатую между пальцами. Он всё понял…

Тихий возглас удивления заставил Си приоткрыть глаза. Физиономия Руя теперь сияла, широкий рот растянулся в улыбку. Он ещё подержал девочку в воздухе, затем осторожно опустил её на землю и остановился, стараясь загладить свою вину. Но Си не стала дожидаться. Едва почувствовав свободу, она отпрыгнула и пустилась бежать изо всех сил, всё ещё сжимая в руке злосчастную колючку.

Косматый Руй озадаченно посмотрел ей вслед, в раздумье — как поступить — неуклюжей ручищей поскрёб затылок. Так ничего и не придумав, опять растянулся в тени под кустом.

Гау не обращал внимания на общую суматоху. Он сидел в стороне, прислонившись к одинокому дереву у самой воды. Одной рукой он опирался на лежавшую рядом дубинку, другой сжимал тяжёлое каменное рубило, будто готовясь принять бой. Глаза из-под нависших бровей блестели напряжённо. Гау думал — нелёгкая задача для непривычного мозга…

Спокойной жизни давно уже не знали люди орды. Саблезубый тигр прогнал их из далёких родных мест. Пожар заставил искать спасения в реке, из которой выбралось меньше половины людей, да и то взрослых. Потом была пещера, тёплый ласковый огонь, и опять бегство, беспощадные рыжеволосые… Брови Гау сдвинулись, рука сжала дубинку. Может быть, рыжеволосые снова вернутся? Убьют мужчин, опять похитят женщин…

Гау даже застонал от тяжёлых мыслей, наполнивших его смятенный мозг. Они не складывались в слова, но образы сменяли друг друга. Идти, опять идти, а куда, неизвестно. Но идти нужно. Гау опять застонал, обхватив ладонями горевшую голову, крепко встряхнул её, словно стараясь избавиться от какой-то тяжести. Затем поднял глаза и тут же с грозным рычаньем вскочил, устремив взгляд вдаль, по течению реки. Перебежал на пригорок, откуда было лучше видно.

Люди, встревоженные криком вожака, тоже вскочили, окружили его, всматриваясь, искали — откуда идёт опасность.

Но Гау не замечал их. Он приподнялся на цыпочки и стоял, не сводя глаз от края горизонта. Затем повернулся, схватил за плечо Урра и, вытянув вперёд руку, произнёс одно лишь слово. Но как много оно значило!

— Огонь! — было это слово.

Гау проговорил его негромко, внезапно охрипшим голосом. Но все услышали и повторили сдержанными от волнения голосами.

— Огонь! — прозвучало над рекой. И тут, точно река прорвала плотину и забушевала, с таким увлечением грубые глотки завопили, опять и опять повторяя, выкрикивая это удивительное слово.

— Огонь! Огонь! — кричали они и, прыгая, толкаясь от возбуждения, протягивали руки в том направлении, куда указал Гау. А там вдали, у самого горизонта, поднималась и словно таяла в воздухе тонкая струйка дыма.

Великан Урр соображал медленнее других, но наконец зарычал и он.

— Огонь! — его рёв перекрыл крики беснующейся орды. — Идти! — добавил Урр и, с силой схватив Гау за руку, потянул его вперёд.

— Идти! — повторил Гау, решительно взмахнув палицей. Расталкивая стоявших на пути людей, он кинулся вперёд, увлекая за собой остальных. Тёплый, живой огонь! Защита от холода и диких зверей. Спасение от грозной ночной темноты с её опасностями!

— Огонь! — снова и снова повторяли люди орды и бежали, опережая друг друга, словно каждый стремился первым увидеть весёлые глаза огня, услышать его бодрящий голос.

Отмель опустела в одно мгновение.

Старый Мук, только что устроившись у самой воды, принялся было за своё любимое занятие: ловким ударом отколол от прибрежного камня острый клиновидный кусок. Получилось прекрасное рубило.

А в это время последние из людей орды вскарабкались по отлогому откосу, уходя от реки, и скрылись с глаз. Недовольно ворча, Мук засунул своё новое изделие в сетку и невесело ощупал большой камень. Сколько можно было бы изготовить ещё прекрасных рубил! Но нести его с собой не под силу. Оставаться здесь одному тоже не годится. С тяжёлым вздохом Мук поднялся и торопливо полез вверх по склону.

Бревно, плавно качаясь на волнах, всё дальше уносило перепуганных мальчиков. Они боялись лишний раз пошевелиться, чтобы опять не раскачать его, сидели смирно, тоскливо глядя на проплывающий мимо берег. Они не подозревали, что люди орды спешат вдоль реки в этом же направлении.