Джон Гай - Елизавета. Золотой век Англии

Веррейкен был отправлен обратно в Брюссель с убедительной просьбой к эрцгерцогу коренным образом пересмотреть условия мирного соглашения и дать королеве ответ не позднее чем через месяц. Результатом этого стали знаменитые майские мирные переговоры в Булони, в ходе которых испанские, фламандские и английские делегаты наконец сели за один стол [1371] SP 77/6, fos. 164, 168–170; Winwood, I. P. 171–175. . Голландцы ждали исхода встречи с замиранием сердца, но вся эта затея с самого начала была обречена на провал. Сэр Генри Невилл, новый посол Англии во Франции и глава английской делегации, получил от Елизаветы письменные инструкции на десяти листах, в которых ясно говорилось: ни о возвращении вспомогательных войск, ни о мирном соглашении, что явилось бы враждебным шагом в отношении Голландии, речи идти не может. Кроме того, Невиллу было поручено особо обозначить, что решение Испании по вопросу предоставления англичанам свободного прохода в Ост-Индию будет рассматриваться как лакмусовая бумажка, призванная выявить, «поистине ли дружественны» намерения Испании. Без выполнения этого условия две страны должны оставаться в состоянии войны [1372] BL, Cotton MS, Vespasian C. VIII, fos. 379–383v; SP 77/6, fos. 264–270; Winwood, I. P. 186–226. .

Как только стало понятно, что заключение мира вновь откладывается, Филипп вплотную занялся разработкой новых планов вторжения в Ирландию, где Маунтджой продолжал оттеснять мятежников в их родной Ольстер. Не успели испанские делегаты отбыть из Булони в Брюссель, Тирон, за голову которого была назначена награда в размере 4000 марок (2,6 млн фунтов — в переводе на сегодняшние деньги), открыто воззвал к испанцам о помощи. Филипп безотлагательно приступил к обсуждению этого вопроса со своими советниками, и ответ их был однозначным и единодушным: «Мы полагаем, что защита этих католиков и помощь им станет для Вашего Величества деянием, вне всякого сомнения, достойным. Ваше Величество сумеет отплатить королеве ее же монетой за все, что совершает она руками мятежников в Голландии и Зеландии, и обойтись при этом лишь малой кровью» [1373] Thewlis. The Peace Policy of Spain. P. 144–146 (citing AGS, E2511/3). . Хуан де Идиакес, — один из сторонников жесткой политики, в свое время вдохновивший португальского двойного агента Мануэля де Андрада на идею отравить Елизавету руками доктора Лопеса, — настаивал на том, что испанцам удастся поставить королеву на колени, если они направят в Южную Ирландию пятую Армаду. Другие советники призывали к осторожности: Испании едва хватало денег на оплату экспедиции войска эрцгерцога, и опрометчивое решение о начале военного похода могло поставить под угрозу все, что Филипп надеялся защитить [1374] Thewlis. The Peace Policy of Spain. P. 145–149. .

И все же Филипп занял сторону Идиакеса. Ближе к концу августа 1601 года пятая Армада вышла из Лиссабона и направилась к берегам Ирландии. В ее состав вошло 33 судна, в том числе 19 боевых кораблей и 14 оснащенных оружием торговых и транспортных судов, на борту которых в общей сложности находилось 4500 солдат под командованием дона Хуана дель Агилы. И уже с первого дня своего путешествия экспедиция, казалось, была проклята. Многие из солдат были иностранцами, взятыми в плен на захваченных в последнюю минуту иностранных судах и принужденными к службе в войсках испанского короля, а потому не понимали своих офицеров и не были верны ни королю, ни его делу. Один из командующих Агилы жаловался, что, «когда дошло до дела, мне пришлось отдавать куда больше сил защите не от неприятеля, а от тех, кого я привел за собой в составе Армады… Стоило нам оказаться в Ирландии, многие из них тут же бросили меня и перешли на сторону врага» [1375] SP 63/209, Pt. I, stamped fo. 257; CSPSp, 2nd Series, 1587–1603, no. 699; D. Goodman. Spanish Naval Power, 1589–1665: Reconstruction and Defeat. Cambridge, 1997. P. 207. .

Неразберихе в войсках способствовали также нехватка продовольствия и разногласия командиров относительно маршрута Армады. Могли ли испанцы позволить себе долгий рискованный поход в Ольстер вокруг западного берега Ирландии через Атлантику, зная, что запасы их наверняка закончатся раньше, чем они достигнут цели, или же им стоило отважиться на более быстрый и безопасный переход по южным водам между занятыми вражескими войсками Корком и Уотерфордом, где Агиле еще до того, как он сможет объединить силы с повстанцами, пришлось бы ввязаться в почти безнадежное противостояние с врагом? [1376] CSPSp, 2nd Series, 1587–1603, no. 699.

Судьбу похода решила буря. Корабли испанцев разбросал беспощадный шторм, а Агила и 1700 уцелевших солдат, получавших к тому моменту лишь половину от положенного пайка, ступили на землю в Кинсейле к юго-западу от Корка вечером 21 сентября после совершенно невыносимого похода, продлившегося в три раза дольше даже самых пессимистичных предсказаний. Неделю спустя численность войска выросла вдвое — Агилу сумели нагнать некоторые из отставших кораблей. Однако в ответ на испанское вторжение из Корка вышло войско под предводительством лучших командующих Маунтджоя, среди которых был и его ближайший соратник сэр Джордж Кэрью, бывалый военный и ключевой информатор Сесила в Ирландии. Вскоре за Кэрью последовал и сам Маунтджой. 29 сентября наместник с небольшой группой солдат отправились на разведку в пригород Кинсейла, где укрепились испанцы. На объединение полевых войск у Маунтджоя ушел почти месяц, но к концу октября ему наконец удалось взять оголодавших испанцев в осаду силами своего 7-тысячного воинства, к которому вскоре присоединились 300 английских конников и 2000 необученных новобранцев, а позднее должны были присоединиться еще 3000 рекрутов [1377] SP 63/209, Pt. I, stamped fos. 222–237, 243, 295; SP 63/209, Pt. 2, stamped fos. 43, 50–51, 52–53v; APC, XXXII, P. 222–227, 233–246, 257–258, 260–262, 273–286; Chamberlain. P. 119; Wernham. Return of the Armadas. P. 377–381; S. J. Connolly. Contested Island: Ireland 1460–1630. Oxford, 2007. P. 250–251 (даты по новому стилю). .

Тирон сперва попытался напасть на Лейнстер, надеясь вынудить Маунтджоя оставить крепость Кинсейл [1378] SP 63/209. Pt. II, stamped fo. 257. . Но эта затея провалилась, и тогда Тирон принял решение продолжать продвигаться на юг, и вскоре его ушей достигло весьма радостное известие: ряды английских войск начала косить некая зоонозная инфекция, уже убившая 2500 солдат и выведшая из строя еще 2000. В смятении Кэрью писал Сесилу: ему представляется все более неизбежным, что войско Маунтджоя окажется зажатым в клещи испанцами, с одной стороны, и мятежниками Ольстера, с другой; а ведь сил у него к тому моменту останется куда меньше, чем сейчас [1379] SP 63/209. Pt. II, stamped fos. 101–102, 366–367; F. Moryson. An itinerary written by Fynes Moryson Gent. First in the Latine tongue, and then translated by him into English. London, 1617. Pt. II, ii, 2. P. 176–178; Connolly. Contested Island. P. 251–252. .

Опасения Кэрью, впрочем, не оправдались. Да, на стороне Тирона стояла почти 10-тысячная армия, но в испанском войске способных держать оружие оставалось лишь менее 2500 человек. Вскоре солдаты Агилы уже почитали за счастье, если им удавалось изловить и съесть кошку или собаку, и испанец призвал Тирона не откладывать нападение. Битва началась в канун Рождества, на рассвете [1380] SP 63/209. Pt. II, stamped fos. 366–367. . Зажатый английской кавалерией между осадными укреплениями и болотами, Тирон вынужден был бежать. Испанцы же, видя, что войско мятежников разбито в пух и прах, отказались выходить из Кинсейла, опасаясь резни. К закату около тысячи ирландцев были мертвы и еще восемь сотен — ранены, и все это в результате столкновения всего лишь с небольшой горсткой англичан [1381] SP 63/209. Pt. II, stamped fos. 394–395, 404–405; Connolly. Contested Island. P. 251–253. .