Сесил Рот - Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

В 1581 году для врачей-евреев в Италии наступил переломный момент. С интронизацией фанатичного папы Павла IV в 1555 году к евреям начали применять принципы Контрреформации; реакция приняла крайние формы. Возобновили свое действие все старые указы, направленные против них. Ранее их часто нарушали, но вдруг стали ревностно следить за их исполнением. Среди них был запрет любому христианину пользоваться помощью врача-еврея. В 1581 году это условие было оговорено отдельно в булле папы Григория XIII. Три года спустя буллу напечатали и распространяли во всех углах католического мира. В целом в Италии данный указ соблюдался неукоснительно. Поэтому «золотой век» еврейской медицины с тех пор остался в прошлом.

Венеция не стала исключением из общего правила; но тамошние евреи-врачи не сдались без борьбы. Они нашли отважного защитника в лице Давида де Поми, одного из ярких представителей своего времени. Он родился в 1525 году в Сполето, в Умбрии, в одной из старейших еврейских семей Италии; по легенде, его предок был выходцем из одного из четырех царских родов Иерусалима, представителей которых привезли в Рим в качестве пленников Тита. Его отец разорился вследствие Итальянских войн, и сыну приходилось зарабатывать себе на жизнь медицинской практикой. На эту стезю его направили дяди, и впоследствии он окончил университет Перуджи. Он служил придворным врачом графа Никколо Орсини и семьи Сфорца. Потом, в результате блестящей речи на латыни, произнесенной перед Пием IV и кардиналами, его уполномочили практиковать в Кьюзи как среди христиан, так и среди евреев. Однако через пять дней после того папа умер, а его последователь, фанатичный Пий V, аннулировал разрешение. Поэтому Давид де Поми переселился в Венецию. Там он прославился не только как врач, но и как писатель. Он издал перевод Екклесиаста, посвященный кардиналу Гримани, с приложением «О страданиях человеческих и как их избежать», посвященным Маргарите Савойской. Во время чумы 1572 года он сочинил трактат, в котором объяснял, как освободить любой город от чумы. Еще один медицинский труд по гинекологии имел посвящение дожу и сенату. Давид де Поми составил трехъязычный древнееврейско-латинско-итальянский словарь, который посвятил своему покровителю, папе Сиксту V. Помимо этого, он немного занимался и политикой. После сражения при Лепанто он представил дожу памятную записку, в которой доказывал, что победа была предсказана в Библии. Кроме того, Давид де Поми написал трактат, в котором доказывал божественное происхождение Венецианской республики (к сожалению, трактат не сохранился). В час сурового испытания он горячо вступился за своих соплеменников и представителей своей профессии. В 1588 году вышла его «Апология еврейского врача» (De Medico Hebraeo Enarratio Apologeti-ca), которой предшествовало рекомендательное письмо от Альдо Мануцио-младшего, считавшегося одним из глав интеллектуальной жизни в Венеции того периода. В своем труде, написанном на изящной латыни, ветеран-ученый доказывал на примерах из истории и классической еврейской литературы ложность обвинений, иногда выдвигаемых против еврейского народа в целом и против евреев-врачей в частности. В заключение он приводил ряд примеров того, как отличились врачи-евреи благодаря своему искусству и преданности. Его благородный труд, занимающий важное место в истории апологетических трудов, частично возымел действие; уже в 1593 году Давиду де Поми официально разрешили продолжать вести практику и среди христиан. Вскоре после того он умер [22] 22 По сведениям из бессмысленной фальшивки, опубликованной в XIX веке, в конце концов Давид де Поми эмигрировал в Англию и обосновался в Гулле. .

Несмотря на столь искусную защиту, деятельность евреев-врачей все больше и больше ограничивалась гетто. Время от времени, когда светские власти расслаблялись, власти церковные напоминали им об их долге, переиздавая буллу Григория XIII. Так делали, например, в 1592 и 1667 годах. В середине XVII века венецианские врачи-евреи обратились к властям с просьбой разрешить им практиковать среди всего населения, как в прежние времена. Они приводили ряд недавних примеров в доказательство преданности своих единоверцев, а в заключение, в качестве решающего доказательства, приложили к своей петиции экземпляр «Апологии», написанной за 50 или 60 лет до того. Судя по всему, их усилия не увенчались успехом. Тем не менее для тех, кто не был ослеплен религиозными предрассудками, в такой просьбе не было необходимости; еврейские врачи, пользовавшиеся хорошей репутацией и обладавшие способностями, продолжали процветать в Венеции и на подчиненных ей территориях. Ограничение сферы их деятельности только единоверцами стало большой потерей для государства в целом. Постараемся частично компенсировать ущерб, приведя список именитых врачей того периода. Многие из них добились подлинной известности. Якоб Узиэль продолжал традицию врачей-литераторов, заложенную Давидом де Поми; он стал автором эпоса на испанском языке о жизни короля Давида, посвященного герцогу Урбино. Впоследствии он перевелся на Закинф, где и окончил свои дни. Другими выдающимися врачами, которые учились на Пиренейском полуострове, были Илия Монтальто, он же Фелипе Родригес, врач при дворе короля Франции; Исаак Кардозо, автор апологии, и его брат Авраам, мистик; Авраам Вециньо, астроном; Иосиф Абрабанель, сын дона Исаака, и многие другие. Все они упоминаются в разной связи. Во время эпидемии чумы 1630 года некий доктор Валенсин стал лечить жителей соседних с гетто кварталов, откуда бежали врачи-неевреи. Впоследствии он врачевал немецких купцов на Немецком подворье, а также в больнице Святого Варфоломея. Во время Пелопоннесской войны несколько представителей патриотически настроенной семьи Маврогонато, уроженцев Крита, служили военными врачами и удостоились высоких отличий. Их современник Элькана Чирколетто (1601–1671) одно время врачевал всю критскую аристократию. Кроме того, во время войны он служил врачом в больнице, не получая никакого гонорара. Однажды его помощь понадобилась даже паше, главнокомандующему турецкой армией! Восхваления, какими награждали современники его искусство и самоотверженность, были опубликованы после его смерти наследниками и были столь многочисленными, что заполнили целый том. В Падуе, Вероне и на других венецианских территориях условия в этом отношении были такими же.

Самыми знаменитыми среди венецианских врачей в XVII веке считались представители семьи Конельяно, уроженцы небольшого городка с таким названием, который тогда находился в подчинении Венеции. Соломон Конельяно (1642–1719) обосновался в Венеции после того, как закончил обучение в Падуе — подобно многим своим родственникам. Он стремительно прославился как один из самых передовых врачей и ученых своего времени. У себя дома он устроил неофициальные подготовительные курсы, которые дополняли обычное университетское образование; их посещали молодые евреи, жадные до знаний, из всех уголков Европы. Соломона превзошел его младший брат, Исраэль Конельяно, который после выпуска из университета поехал практиковать в Константинополь. Там он завоевал милость султана и великого визиря, что привлекло к его способностям внимание венецианского посланника. В 1682 году, вернувшись после визита на родину (куда ездил проконсультироваться с тамошними специалистами о болезни зятя султана), он был назначен внештатным врачом венецианского посольства с жалованьем, которого прежде никому не удавалось добиться. На службе он демонстрировал поразительную верность своему государству. Когда посла отзывали в Венецию, управлять делами в посольстве оставался Конельяно. Рискуя жизнью, он посылал на родину секретную информацию через своего брата. Он разоблачил заговор с целью сжечь венецианский флот — и вовремя, чтобы помешать воплощению плана в жизнь. В 1698 году, когда в Карловице собралась мирная конференция, Конельяно включили в состав венецианской делегации; и именно его усилия в конечном счете привели к успеху переговоров. Ничего удивительного, что венецианское правительство осыпало его привилегиями. Ему позволили путешествовать по желанию, не получая разрешения, — таким правом не обладал ни один другой еврей. В виде особой милости сенат освободил Конельяно и его братьев от обязанности носить еврейскую шляпу. В 1700 году он вернулся в Константинополь, где и умер.