Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Солоха, а статная женщина у входа была, конечно, она, улыбаясь, поздоровалась со старым знакомым и всеми остальными и показала, куда поставить ларец и сундук. Диканьской ведьме, конечно, не надо было ничего рассказывать. В зале стояло спутниковое ТВ, настроенное на французский RTF, а рядом с ним лежал пульт управления дроном, летавшим совсем недавно над Троицкой церковью. Хозяйке в шинке помогали только две молоденькие конотопские ведьмы, присланные на хутор на стажировку, и тот самый вакулин черт, людям, впрочем, не показывавшийся.

Сотник и побратимы вышли во двор из центрального входа, но о том, что к ним в ближайшее время пробьются джипы Барыло, не было и речи. Стажерки быстро накормили хранителей, не перестававших, конечно, смотреть за округой, и Максим краем глаза перехватил ревнивый взгляд Орны на красивых ведьмочек, которым, впрочем, было далеко до великолепной румынки.

Телевизионщики Винцента успешно развернули свою спутниковую аппаратуру и вышли в эфир. Обычная мобильная связь и интернет не работали, и это было совсем неудивительно. Свет в шинке уже шел от собственного генератора, поскольку провода на заваленной до неузнаваемости полтавской дороге были оборваны.

Эфир был наполнен обсуждением событий в Диканьке, о которых говорили все. Председатель Гривна в своем комитете от всех обвинений просто открестился, и его пальцем никто не трогал. О судьбе двух бочонков збаражского золота его не спрашивали, человек во главе толпы джипов был объявлен только похожим на Петра Барыло, с которым не было связи. Бравшие у председателя комитета интервью журналисты так пхнулись зи шкиры, що и свита перед собой не бачили, поэтому и выглядело оно ни в сих, ни в тих, а догоры раком. Тролли и боты в социальных сетях казились як переляканые, забрехавшись до схочу, и Сотник, пришедший в ярость от попыток, шо за наше жито нас же и бито, вышел в прямой эфир, еще раз рассказав о событиях сегодняшнего дня. Показав на ларец и сундук с реликвиями, Богдан повторил, что несмотря ни на что они будут доставлены завтра в Киев на вече. Бульба добавил, что тайники с удивительными находками обнаружены Максимом Дружченко, прямым потомком полковника Тайной стражи Богдана Хмельницкого, оставившего зашифрованные записи об их местонахождении своему роду. Максим, не упоминая демона зла, рукописи из ларца и уж, конечно, поляны Молний, а также того, каким образом ему удалось в Самчиках, Меджибоже и Збараже найти и расшифровать послание Олексы Дружченко, рассказал о письмах Галилея и Эразма Роттердамского, а также перечислил всех членов комиссии, обнаруживших в тайнике под Збаражским замком два бочонка с золотом великого гетмана. Его расчет оказался точным. В течение часа все участники похода за сокровищами подтвердили в эфире слова московского историка, а Тернопольское ТВ даже выложило в интернет съемку нахождения золота и выпустило ее в эфир на своем канале. «Не надо было бояться им в первый раз, не пришлось бы бояться во второй», — подумал Максим. В этой махновщине все тайны Богдана Хмельницкого можно будет обнародовать только в свое время, а то желающих здесь нашим салом да по нашим губам — как грязи зимой, юбилейная троячка им в зубы.

Сотник заявил, что найденные мастерством и чудом архив и клейноды великого гетмана являются достоянием всего народа, а не одного его представителя, приславшего в Диканьку кучу джипов с наемниками и своим заместителем. Завтра, в воскресенье, в полдень найденные сокровища будут предъявлены на Майдане народу, который и будет решать, как уберечь их от подмены и кражи.

Следом за Богданом и Максимом в эфир вышла пышная и довольная Солоха, важно объявившая, что приехавшие к ней хранители реликвий находятся под защитой хозяйки шинка на хуторе близ Диканьки, и не треба никому казиться як переляканым, а если у когось вже нема ни клепки в голове, чи зовсим усих кебетив, то можно будет получить и доброго прочухана.

Нечего говорить, что после подобного эфира за событиями в Диканьке стала следить вся Украина. Шум в эфире поднялся большой, но ничего серьезного не происходило. Завтра Майдан покажет, насколько эта история важна для всего народа.

Это завтра. А сегодня группе сотника следовало ждать атаки наемников Гривны, у которого оставался только один шанс спасти свою репутацию — его люди должны были любой ценой забрать реликвии, которые, скорее всего подмененные, председатель Комитета по национальному достоянию Самой Верхней Рады предъявит на своей фейк-конференции домашним СМИ. Богдан Бульба будет объявлен аферистом и уйдет с политической арены, а Максим Дружченко сгинет при задержании. Московский историк хорошо знал, что такое информационно-психологическая война, и понимал, что подобный кульбит у Гривны получится очень даже просто, хоть и с шумом и пылью.

Пурга за окнами прекратилась также внезапно, как и началась. Стало тихо. Все вышли во двор, с трудом открыв заваленную снегом дверь, и увидели впереди медленно, но верно приближающиеся одна за одной черные точки, хорошо видные не снегу. Максим посмотрел на Солоху, которая воинственно ответила, что хутор находится в полном распоряжении хранителей, и пусть только эти гривны и барыло в него сунутся.

Максим и сотник переглянулись. Дай бог, если так и будет, но что хозяйка шинка может противопоставить десяткам знающих свое дело наемников? Солоха была наполовину ведьмой и наполовину колдуньей. Вся Украина, конечно, знала, что ведьмы, как правило, молодые вдовы, традиционно занимались только женскими делами, не вмешиваясь в политику. В их арсенале числились перевоплощения и полеты на помеле через трубу в ночном небе. Колдуньи же вообще не являлись нечистой силой, а только ее использовали. Исключение в этой компании составляли только конотопские ведьмы, которые в огне не горели, в воде не тонули, запросто отводили глаза кому угодно и даже парализовывали взглядом птиц на лету и людей на ходу. Это была, без сомненья, серьезная нечистая сила во главе с главным демоном Украины, с которой следовало считаться всем.

Максим попытался сказать Солохе, что могут сделать с ее великолепным уютным шинком три десятка головорезов, и могут ли они подвергать его такой опасности, но даже досказать эту фразу не успел. Солоха с удовольствием ответила, что бог не выдаст, свинья не съест, а мокрый вообще дождя не боится, особенно со стороны тех, кто ради наживы готовы были грызть сами себя. Сказано было, что и говорить, хорошо.

Историк, глядя ведьме прямо в глаза, вдруг спросил, цела ли еще заброшенная церковь у Слинькова Яра, в которой Гоголь писал своего «Вия». Услышав неожиданный вопрос, разом вздрогнули Богдан и Орна, а Солоха, не отводя глаз и ничуть не удивившись, ответила, что цела, и оба прекрасно поняли друг друга. Когда-то колдунья сама водила беспокойного москвича туда, где сам Гоголь рисовал меловый круг. Максим не сомневался, что именно в ней была резиденция главного демона и его свиты, и хотел сам увидеть пасть дракона. Гордиев узел надо было рубить, да и помощи ждать было неоткуда. Местные власти не вмешивались в киевские дела, опасаясь за свои тепленькие местечки, а спасать реликвии надо было здесь и сейчас. Сам Максим отводить врагу глаза не умел и считал, что этим должны заниматься специалисты.