Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Внимательно слушавшая Орна прервала вдруг ставший напряженным разговор словами, что ее тихий и незаметный в свинцовом небе беспилотник уже насчитал в веренице джипов сорок человек, и вывела картинку с воздуха на большой экран.

Наемники могли быть у хутора часа через полтора. Максим, вспомнив след мохнатой лапы в корчме, предложил перенести реликвии от греха подальше в старую церковь, и будь что будет. Мысль была хорошая, и внедорожник с Солохой за рулем, а за ним «Хонда» с хранителями и реликвиями поехали по снежной целине, и историк своими глазами видел, что впереди машины ведьмы бежит ее знаменитый приятель с рожками, и снег кучами разлетается в стороны от его копыт. Через пятнадцать минут машины остановились у старой одноглазой церкви постройки времен гетмана Даниила Апостола, неведомо как не попавшей в список культурного наследия равнодушного государства.

Полы под высоким сводом с забитыми окнами скрипели, но опасности не представляли. Полный алтарный чин состоял из почерневших от времени икон, почему-то не разграбленных вандалами, и даже свечная люстра на цепях спокойно висела выше кафедры. На стенах и на полу, на удивление чистом, не было ни соринки. Кафедра с раскрытым старым псалтырем посреди храма была окружена кое-где сохранившимся меловым кругом, оставленным Николаем Гоголем, а то и самим Хомой Брутом. Телевизионщики включили софит, и в церкви стало уютно и светло.

Максим перехватил испытывающий взгляд Солохи и уверенно посмотрел ведьме прямо в глаза. Да, он хотел встречи с Вием и не скрывал этого. След лапы в корчме, стреляющие по ней неизвестными науке элементами системы Менделеева пушки, морок в камине, да и стреляющий призрак Бешеного Яремы, чуть не вышибивший московскому историку мозги, — давно было пора разобраться в этой украинской чертовщине. Максим не мог упустить представившейся возможности. Главный демон Украины участвовал в общественной жизни страны, и три спятивших в Збараже депутата могли бы это подтвердить, если бы ворочали языками. А что, если Вий охранял збаражский ларец и диканьский сундук и позволил взять их только московскому историку, зная его чистые побуждения? А какая тогда связь между страшным василиском и предком историка полковником Гевличем? Кто кому что поручал в этом удивительном XVII — черт казаку или казак черту? Пусть демон как хочет, но помогает и сейчас и в крайнем случае опять спрячет реликвии до лучших времен, если они вообще когда-нибудь наступят. Кто еще может защитить национальное достояние государства от загребущих лап врагов рода человеческого в депутатском обличье, как не нечистая сила!

Было ясно, что в холодной церкви с реликвиями должна остаться Орна. Максим пожалел, что не захватил из шинка какой-нибудь тулуп и еды, и тут же увидел, как Солоха, хмыкнув на его невысказанную мысль, вышла из церкви и тут же вернулась с длинной карпатской гуцулкой и необычным термосом в виде толстого сучка. Орна, надев теплую безрукавку, убедилась, что она ее не старит, важно села на драгоценный сундук, поставила перед собой рюкзак с ларцом и с благодарностью взяла из рук колдуньи термос.

«Ох, эти ведьмины штучки», — подумал Максим, попрощался с Орной и вышел из церкви, грюкнув дверью. Через пятнадцать минут внедорожник с тремя пассажирами вернулся в шинок.

Черные точки джипов Барыло уже превратились в хорошо видные автомобили, до подхода которых оставалось около получаса. Было шесть часов дня субботы, 20 марта. Наемников надо было остановить у шинка и не допустить до старого храма, но как? Страна в прямом эфире смотрела на приближающиеся к хутору джипы, и ничего не происходило. Иного Максим и не ждал от этой сумасшедшей эпохи начала дикого славянского капитализма. Никто из фракций Самой Верхней Рады, администрации президента и правительства не делал никаких заявлений, даже после идентификации Барыло. Все ждали, чья возьмет реликвии, чтобы потом в карманных СМИ извратить события в свою пользу, как это сделали с золотым батоном весной 2014 года, объявив его фейком. Вечером субботнего дня к хутору близ Диканьки было приковано внимание пятнадцати миллионов украинцев — полвины из тех, кто еще оставался в стране.

Побратимы подкатили к воротам воз: больше ничего для укрепления обороны шинка от огромной банды сделать было нельзя — можно было только стрелять. Максим взял у хлопцев три дымовые шашки, а Богдан приказал применять табельное оружие только в ответ, иначе на них сразу же повесят всех собак. Сорок обученных бандитов Гривны при мордобое вполне могли справиться с восемью хлопцами сотника, и дело явно шло к огнестрельному бою с непредсказуемым финалом, во время которого председатель Комитета СВР нагло заявит, что отбил сокровища нации у бандитов, и концы в воду. Вернее, в диканьский снег.

Максим опять посмотрел на Солоху, и та в ответ только молча кивнула головой, принося в жертву свой родной дом. В шинке было восемь окон по фасаду, два входа и третий потайной. Было ясно, что наемники атакуют шинок с разных сторон одновременно, растянув его защитников в стороны. Взволнованных конотопских стажерок от греха посадили за рули внедорожников, готовых с включенными моторами забрать отступающих хранителей.

Джипам оставалось пройти по сугробам до шинка не более сорока метров. В прямом эфире Богдан Бульба заявил, что будет охранять найденные его группой национальные сокровища всеми способами, включая огнестрельное оружие. Все ждали развязки, и Максим только молча смотрел в сторону Слинькова Яра. Не зря же Булгаков утверждал, что эта мрачная сила вечно хочет зла и вечно совершает добро, а один в поле не воин. Во всяком случае, здесь и сейчас.

Хлопцы встали за окнами и дверями шинка, а Максим, Солоха и сотник вышли к воротам, заваленным снегом. Камера RTF была установлена у крыльца и прикрыта бочками с солеными огурцами. Подошедшие к шинку джипы, воя моторами, встали в линию вдоль длинной хаты, глядя своими чудовищными мордами на окна. Из мертво молчащих джипов никто не выходил. В полной тишине заместитель Самой Верхней Рады по борьбе с коррупцией заявил, что с группой помощников везет в Киев найденные ими священные реликвии создателя Украины гетмана Богдана Хмельницкого, и всякий, кто попытается их отобрать, совершит преступление, карающееся законами Украины. В ответ из джипов раздался громкий хохот. Вся страна хорошо знала, что законы применяются властями только к собственной выгоде. Было ясно, что никаких переговоров не будет, и задача у людей Гривны одна — захватить реликвии и передать хозяину, чтобы тот заработал на них свои очередные миллионы. Куча продажных псевдоэкспертов в куче продажных эфиров тут же расскажет, что уважаемый председатель все сделал по закону, который для него что дышло — куда повернешь, туда и вышло.