Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Проходя Десятинную улицу, Максим мотивированно оглянулся на остановившиеся автомобили и увидел, как один из его преследователей, кажется, главный, что-то говорил по мобильному телефону, подавая своим товарищам специальные знаки, принятые в наружной службе. Историку показалось, что один из знаков означал слово «гасить», то есть брать, и его вдруг с головой окатила волна приближавшейся опасности. Он верил своей невероятной интуиции, доставшейся от деда, отбрасывавшего собак взглядом, и больше рисковать ларцом и свободой не захотел. Наступила активная фаза смертельной игры в кошки-мышки, прятки-догонялки и казаки-разбойники, на кону которой стояли не только ларец великого гетмана с манускриптами Переяславской Рады 1654 года, но и его, Максима Дружченко, жизнь.

Все. Началось.

Максим, стараясь выглядеть спокойным, вошел на Андреевский спуск и остановился у палаток с сувенирами в двухстах метрах от музея Булгакова. Он должен незаметно потеряться, а не сбежать явно, показав этим, что заметил за собой слежку. Пусть его ведут неопытные люди Гривны, которых в случае объявления историка в розыск заменит вся полиция Украины. Максим мельком посмотрел на свой украинский мобильный телефон с украинской сим-картой, вытащив его из кармана, но избавляться от него, конечно, не стал. От слежки уйти всегда можно, но не дай бог два депутата потеряют его вообще. Вот тогда и начнется настоящая охота на неуступчивого москаля. Рановато пока, всему свое время. Которого почти нет.

Потолкавшись у палаток в толпе туристов, слившись с ними в разноцветную массу, Максим вдруг прошел между киосками и быстро направился к стоявшему в глубине небольшого сквера огромному Музею истории Украины. Сделав вид, что идет в музей, прикрывшись деревьями, он резко свернул налево и через несколько секунд уже шел по Кияновскому переулку, очень похожему на доллар. Местные жители называли его набережной Любви, внизу под которой, в урочищах Гончара и Кожемяки, хаотично выстроили свои дома многочисленные завсегдатаи ресторана «Царское село», перенеся это название на свой элитный район.

Максим быстро спустился по ступенькам вниз, почти побежал по незаметной тропинке вдоль Набережной, через несколько десятков метров опять поднялся вверх на Кияновский, не глядя проскочил сквозь два ряда домов и вылетел на пересечение Большой Житомирской и улицы Артема. Остановив взмахом руки только что отъехавшую от остановки маршрутку, историк почти впрыгнул в раскрывшиеся двери и впервые в жизни порадовался тому, что она как очумелая понеслась по киевским улицам. Через несколько минут историк уже входил в вестибюль метро «Лукьяновская», убедившись, что приставленные к нему тени безнадежно отстали.

Доехав до Дворца Спорта, Максим выключил украинский мобильник, что должно было создать трудности у врагов при определении его местонахождения. Историк пока не очень боялся электронной разведки, он был уверен, что его еще не вели с помощью технических средств. Для этого Гривна должен был обратиться в спецслужбы, то есть поделиться с серьезными людьми секретом двух золотых бочонков и тайнами московского историка Максима Дружченко. Желающих заработать на чужих проектах на обоих берегах Днепра было навалом, а делиться вожделенными сокровищами два депутата из Комитета национального достояния Самой Верхней Рады Украины никак не хотели. Они будут поднимать информационный шум в Великом городе только в крайнем случае. Например, сейчас, когда Максим играючи ушел от их наружного наблюдения. Ставки в борьбе за сокровища были очень высоки, а историк никогда не давал своим противникам лишние шансы на победу.

Максим перешел на «Площадь Льва Толстого», проехал восемь остановок до конечной станции и поднялся из метро на улицу Героев Днепра. Не теряя ни секунды, он быстро миновал большой дорогой рынок и на междугородной остановке успел войти в автобус до Вышгорода, который тут же тронулся с места. Историк попытался сесть поудобнее на неудобном сиденье и расслабил напряженное тело на целых полчаса. Его маршрутка шла через то самое село Новые Петровцы, в котором с 1935 года располагалась правительственная резиденция Межигорье, прославившаяся в феврале 2014 года. У ее забора останавливались волынские автобусы, на которых Максим планировал добраться с пересадками, например, до Карпат.

Давайте, панята, ловите москаля, не теряйте его из виду, а то как бы чего не вышло. А чтобы не потеряться, он включит свой украинский телефон, когда нужно. План выхода из смертельной ловушки у Максима, конечно, был, и он начал реализовывать его с Вышгорода. Однако не так сталося, як гадалося.

Выйдя из автобуса вместе со всеми, кто жаждал осмотреть резиденцию предпоследнего президента Украины, Максим вместе с небольшой толпой направился к ее выходу, чтобы перед ним свернуть налево и через триста метров оказаться на остановке волынских автобусов.

Почему историк не обошел вход в Межигорье десятой дорогой? Он его не обошел из-за рядов сувенирных столиков с копиями золотых батонов и календариками и нос к носу столкнулся с председателем Комитета по национальному достоянию Самой Верхней Рады Андреем Гривной, лично сопровождавшим в Межигорье группу каких-то важных западных иностранцев, кажется, французов. Эта делегация, при которой хватать очень прилично выглядевшего московского историка было как-то нельзя, дала ему шанс унести ноги в неуносимой ситуации. Не теряя ни секунды, Максим обошел пана Андрея, или Анджея, как столб на дороге, предъявил охране в воротах свое красное международное журналистское удостоверение, действительное в сорока двух странах, и краем глаза успел увидеть, как Гривна, к счастью историка приехавший без Барыло, бросить важных иностранцев не решился, но что-то быстро и нервно говорил одному из своих сопровождающих.

Потеряться незаметно не получилось. План спасения ларца Богдана Хмельницкого приходилось менять на ходу и за секунды, черт бы побрал этого польского шпиона. За несколько долгих мгновений Максим успел завернуть за угол спортивного домика, где обычно стояла открытая шестиместная таратайка, водитель которой за двести гривен в течение часа возил экскурсантов по огромной территории резиденции.

Историку повезло — он заскочил на последнее свободное место сзади, мгновенно передал деньги водителю, и таратайка с успевшими вздрогнуть на мартовском ветру туристами отправилась в Нижнее Межигорье, откуда начинался осмотр резиденции, занимавшей сто сорок гектаров.

Ждать, пока таратайку догонят люди Гривны, Максим, полностью осмотревший резиденцию в прошлый приезд, конечно, не стал. С трудом дождавшись, пока самодвижущаяся повозка доехала до безвкусной имитации средневекового испанского парусника под названием «Дебаркадер Галион», историк не пошел со всеми к границе Межигорья у большого озера, закрытой бесконечным рядом колючей проволоки. Он двинулся к расположенному рядом домику с шашлыками для проголодавшихся туристов. За ним стояли старые как Киев «Жигули», историк тут же определил их жарившего мясо владельца и возбужденно рассказал ему о том, как он, открыв от удивления рот внутри пошло-роскошного клубного дома «Хонка», со всей дури опоздал на свой экскурсионный автобус, ушедший на Ковель несколько минут назад. Три купюры по сто гривен быстро убедили владельца позвать к шашлыкам кого-то из своих, сесть с Максимом в свой раритет и погнаться вдогонку за автобусом, которого не было.