Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Максим был потрясен, когда войдя в Сумской театр Щепкина, где в кои веки выступал великий ансамбль танца Вирского, увидел, что в нем была заполнена едва половина зала на семьсот мест. При этом билеты на концерт можно было купить и за пятьдесят гривен, то есть почти бесплатно. Столько стоили две бутылки скверного пива в многочисленных и не пустовавших чопках вокруг театра. В городе с трехсоттысячным населением и миллионной областью не нашлось несколько сот человек, захотевших насладиться божественным украинским танцем, и это было очень печально. Приезд ансамбля Вирского в Сумы, без всякого сомнения, был культурным событием, которое областной центр, как и многие другие города, проигнорировал. Максима радовал только театральный Киев, хотя ему, как и многим горожанам, не нравилось, что столичная Опера из года в год показывала одни и те же два десятка спектаклей, не напрягаясь на премьеры и гастроли и радуя театралов редкими гала.

По всей недавно великолепной Украине театральный сезон начинался в октябре после уборки картофеля и заканчивался в мае до его посадки. Спектакли, с редкими классическими, шли в основном примитивные, и только по пятницам и субботам. Областные филармонии давали не больше трех концертов в месяц: на них симфонические оркестры исполняли адаптированную попсу, что было совершенно неприемлемо.

Все услуги на берегах Днепра и Днестра оказывались по принципу «Куда ты, к чертовой матери, денешься!». По всей Украине, за исключением старавшегося держаться столичного Киева, на ее жителей день и ночь давил громадный депрессионный мешок, и многие этот груз не выдерживали, со всеми вытекающими для окружающих последствиями. Жаловаться было некому, везде царила необузданная власть украденных из бюджета гривен, считавших себя деньгами.

Когда Максим спрашивал у знакомых украинцев, по каким признакам они определяли в нем приезжего, ему грустно отвечали, что по гордому взгляду и по тому, что у него голова не втянула в плечи. Электричка уже подъезжала к Чинадиево, Максим попытался стать забитым двуногим существом и втянуть голову в плечи. У него ничего не вышло. «Ладно, Наполеон говорил, что главное — ввязаться в бой, а там посмотрим», — подумал историк и шагнул через открывшиеся двери на грешную землю. Не судите, и не судимы будете. Он и не судил. Констатировал. Ему же тут надо было спасать национальное достояние с жизнью, а не кому-то другому.

Выйдя на площадь, историк сел в изображавшую такси таратайку и попросил отвезти его в ближайший из двух знаменитых замков с одинаковыми названиями. Ехать было недалеко, и через десять минут Максим отпустил машину у красивой арки, возведенной у входа в старинный английский парк. Чинадиевский дворец Шенборн 1890 года, называемый чудом с башнями, был создан в мистическо-мушкетерском стиле. В нем до сих пор работал устроенный еще Хрущевым санаторий «Карпаты». Во время своей поездки по Западной Украине Максим пытался найти в Шенборне очень опасные тайные комнаты-сейфы, в которых запросто можно было найти скелеты когда-то потерявшихся там людей, с двумя стандартными подземными ходами, но не получил разрешения у местного начальства, о чем очень сожалел. В этих сейфах могли быть интересные документы о европейских интригах XVIII–XIX веков, хранившиеся этим богатым аристократическим родом дипломатов. Историк только побывал у знаменитого чинадиевского родника Красоты в парке, с его насыщенной глицерином водой, дающей омолаживающий эффект. Он записал у источника несколько историй о том, как совсем недавно одна дама из Кременчуга допилась здесь до того, что превратилась в младенца, а вторую пани из-под Житомира, громко ругавшую не помогавший ей родник, унес в свою лесную берлогу невесть откуда взявшийся огромный шенборнский медведь.

Выйдя из машины, Максим быстро, но не спеша, прошел в глубину парка по красивой дорожке, вдоль дивного Лебединого озера, устроенного в далеком 1848 году в форме карты Австро-Венгерской империи и чудесно вписанного в замковый ландшафт, напился и набрал воды из родника Красоты. Затем он так же спокойно вышел на дорогу и, используя успешную тактику частой смены средств передвижения, быстро поймал попутку до второго чинадиевского замка, находившегося в десяти километрах от первого.

Старинный Сент-Миклош, замок Святого Николая, был выстроен семьсот далеких лет назад над длинной извилистой Латорицей в виде огромной каменной глыбы. Его много и безуспешно штурмовали многочисленные враги, он успел побывать центром мощного антивенгерского восстания, но сумел дойти до нашего времени в своем первозданном виде, только более угрюмым и очаровательным. Недавно Сент-Миклош был взят в аренду венгерским художником, начавшим внутреннюю реставрацию. В замке стали устраиваться красивые венчания в старинном закарпатском стиле, но вход в него был свободен, а экскурсии всегда проводил сам хозяин, водивший посетителей по пятнадцати залам на двух ярусах очень запутанными переходами. Максим в сопровождении доброжелательного венгра несколько часов разбирался в тайнах Сент-Миклоша. В конце концов московский историк заблудился в непонятном даже ему лабиринте в двойных стенах четырехметровой толщины с потайными ходами к Латорице и лесу. Он был вытащен хохочущим хозяином из узкого окна нижнего подвального яруса и так и не смог понять, как все устроено в этих чертовых камнях. Подтвердить легенду о том, что в Сент-Миклоше была замурована какая-то значительная нечистая сила, Максиму не удалось, как не удалось ночью увидеть знаменитое чинадиевское привидение с алебардой. Историк мечтал закрыться в великолепной глыбе на неделю и разобраться во всей этой замечательной чертовщине.

Подъехав к замку в центре большого села, смотревшего на него десятками мрачных бойниц, Максим, пока удачно изображавший беспечного туриста, не спеша обошел Сент-Миклош со стороны бежавшей глубоко внизу Латорицы, отогнал от себя желание его исследовать, вышел на пустую дорогу и успел сесть в маленький автобусик, стоявший на остановке у замка. Автобусик, к счастью, ехал в так нужное ему Мукачево. Максим отдал водителю деньги, прошел в салон и сел на единственное свободное место, привычно оберегая рюкзак с мороком от случайного удара. До Мукачева было недалеко, и историк стал вспоминать все, что знал об этой древней крепости, от которой сейчас так много зависело в его судьбе.

Замок Поланок, построенный тысячу лет назад с тремя линиями обороны на двухсотметровой горе Мункач, производил колоссальное впечатление не только мощными стенами и башнями, но и вырытым каким-то заезжим чертом колодцем стометровой глубины с классическим подземным ходом в его середине к реке и далее к Ужгороду. Второй ход из замка в Румынию, несмотря на активные поиски, не был найден до сих пор.